Некромант Империи. Том 2 - Дмитрий Лим
Но самое интересное в том, что взрыв от эфирной маны может не только разрушать. О нет, это куда более коварная субстанция.
В редких случаях она способна… вызвать мутации. Усилить мага… Превратить в нечто большее. Тут я невольно вспомнил лекции по истории магических катастроф — после взрыва на полигоне «Северная Звезда» выжившие маги обрели такую силу, что могли крушить города.
Правда, была одна… деликатная деталь. Вместе с силой некоторые получили довольно специфические «бонусы».
У кого-то кожа стала зеленой, кто-то начал светиться в темноте, как неоновая вывеска. А один особо «везучий» маг обрел способность выпускать паутину из задницы. Но, могу путать с укусом паука из иномирья, на той лекции Костя не переставал меня отвлекать…
Выяснилось, что эфирная мана действует избирательно — она либо полностью уничтожает магическое ядро, либо… мутирует его, создавая нечто совершенно новое. И никогда не знаешь заранее, повезет тебе или нет.
Краем глаза я заметил, как Ирина и Диана о чем-то тихо переговариваются, стоя чуть в стороне от основной массы студентов.
На их лицах застыло какое-то… расчетливое выражение. Словно они прикидывали шансы — во что именно может превратить мага правильно рассчитанный взрыв эфирной маны.
В зале начало нарастать недовольство. Старшекурсники — особенно те, кто специализировался на боевой магии — все громче выражали свое возмущение.
— Мы будущие боевые маги! — высокий парень с нашивками пятого курса выступил вперед. — А нас держат тут как испуганных первокурсников!
— Именно! — поддержала его светловолосая девушка. — Мы должны выяснить источник угрозы, а не прятаться за бетонными стенами!
Я наблюдал за нарастающим недовольством с легкой усмешкой. Молодые боевые маги… Столько силы, столько амбиций, и так мало понимания реальных опасностей.
Полозов выдержал паузу, позволив волне возмущения достигнуть пика. А затем заговорил — негромко, но его голос странным образом заставил всех заткнуться:
— Господа студенты, ваше рвение похвально. Но мы действуем строго по протоколу, — Полозов обвел взглядом притихших студентов. — И будем делать это, пока не убедимся в полной безопасности. Это не трусость — это разумная предосторожность.
В этот момент раздался новый сигнал сирены — три длинных гудка, затем два коротких. Следом механический голос произнес:
«Внимание! Активирован протокол номер четыре. Преподавательскому составу приступить к выполнению.»
Нас начали выводить организованными группами. Когда мы вышли во внутренний двор академии, я ощутил, как резко изменилась атмосфера — воздух словно наэлектризовался, каждый вдох отдавался покалыванием в легких.
И тут…
Из окна третьего этажа вырвалось облако магической силы. В радиусе нескольких метров вся влага из воздуха мгновенно стянулась к эпицентру, превращаясь в ледяные кристаллы.
Температура рухнула стремительно, что даже я, с моей повышенной сопротивляемостью к холоду, почувствовал, как кровь начинает стыть в жилах.
Стены академии покрылись сетью ледяных прожилок — они расползались стремительно, захватывая новые участки. За считанные секунды древняя кладка оказалась закована в кристально чистый лед, толщиной не меньше ладони.
Стая голубей, имевшая несчастье пролетать мимо в этот момент, замерла прямо в воздухе — птицы превратились в ледяные статуэтки и осыпались на землю. В воздухе повисла серебристая взвесь — мельчайшие частицы льда, преломляющие свет и создающие вокруг эпицентра подобие морозного ореола.
Я почувствовал, как мое сердце пропустило удар, а потом забилось чаще. Впервые за долгое время я испытывал что-то похожее на трепет. Вид был потрясающим.
И так же внезапно, как началось, все закончилось. Температура стремительно вернулась к норме — я почувствовал дуновение теплого ветра. Листва и деревья стали потрескивать, освобождаясь от тонкой корки измороси.
Лед на стенах академии тоже медленно таял, оставляя после себя влажные разводы на древней кладке. Только одно место оставалось нетронутым теплом — окно, из которого вырвался этот взрыв маны, все еще было окружено кристально чистым льдом.
Нас отвели еще дальше от учебного корпуса. На улице уже выстроились агенты БМБ — элитные оперативники в черных мундирах с серебряной отделкой. Только теперь еще и в фуражках.
Я прислушался к разговору группы студентов неподалеку.
— Это точно была Златомирская, — шептала девушка. — Я ее в окне видела до взрыва.
— София? Ты уверена? — переспросил кто-то.
— Теперь уже не разглядишь за этой стеной льда, — перебил их третий голос.
Я замер. София Златомирская… Внучка того самого хитрого дедка, что пытался удержать меня в своем особняке. Хм… За таким выбросом силы обычно стоит серьезная причина. Что же могло довести наследницу древнего рода до подобного? Нужно бы ей помочь, но как…
Мои размышления прервал резкий рывок — Ефим Каверин, боевой целитель и знакомый моей сестры, буквально материализовался рядом. Его очки съехали набок, а в глазах читалась плохо скрываемая паника:
— Быстрее! — он схватил меня за руку с неожиданной силой. — Нужны все целители! Каждая пара рук на счету!
Пока мы бежали, он вводил меня в курс дела:
— Пятнадцать пострадавших, все без признаков жизни. — Его голос дрожал. — Нужно проверить каждого, дважды, трижды! Если хоть один студент погибнет… — он не договорил, но я понял. Смерть студента в стенах академии — это политический скандал такого масштаба, что содрогнется вся империя.
У входа в пострадавшее крыло мы обнаружили Полозова. Он раздавал указания группе людей в странных защитных костюмах.
На первый взгляд их снаряжение напоминало помесь комбинезонов сантехников и защитных костюмов алхимиков. На спинах каждого объемный рюкзак с хитросплетением баллонов и трубок, соединенных с пожарными шлангами.
— Кто эти… специалисты? — я кивнул в сторону группы.
— Отряд зачистки эфирных аномалий, — Ефим говорил тихо, словно боялся, что нас подслушают. — Их оборудование способно поглощать остаточное излучение эфирной маны. Без них тут через неделю начнут происходить… интересные вещи с порталами.
Поднимаясь по лестнице, я отметил, как стремительно менялась обстановка. Каждый шаг приближал нас к эпицентру выброса силы.
Стены покрывал толстый слой инея — не тот легкий налет, что бывает морозным утром, а настоящий ледяной панцирь толщиной в палец. Каждый шаг отдавался хрустом — под ногами скрипел свежевыпавший снег, больше уместный где-нибудь в горах, чем в коридорах академии.
В воздухе кружились крупные снежинки — они формировались прямо из насыщенного влагой воздуха и медленно опускались вниз. Наше дыхание вырывалось облачками пара, мгновенно превращаясь в мельчайшие кристаллики льда.
Чем выше мы поднимались, тем сильнее ощущалась остаточная магия. Она буквально пропитала пространство — я чувствовал, как она резонирует с
