Бабам - война противопоказана! - Дедушка
- Давай Послание, - согласился я, - я думаю, ты знаешь, что делаешь.
Ариадна включила запись.
Молодой человек, который появился на экране, был красив – это была воплощенная мечта пятнадцатилетних девочек-подростков. У него даже волосы были двух цветов, которые эффектно переплетались в красиво уложенной прическе.
- Какой же это урод? – удивился я, - очень даже интересный молодой человек…
Ариадна ничего не сказала и прибавила звук.
Тем временем, молодой человек объяснял свою позицию. Сначала он объяснил, что женщины войну проиграли в любом случае, и все такое. Лучше не сопротивляться и спасти свою жизнь – сдаться в плен. Проигрыш войны женщинами – это не случайность, а историческая необходимость. Эволюция неумолимо движется вперед, совершенные виды живых существ неизбежно приходят на смену другим видам, менее совершенным. Сопротивляться этому – всё равно, что отрицать математику: как бы мы ни хотели чего-то иного, дважды два всегда будет равно четырем. Смена рас – это закон природы… Закон жизни… Поэтому людей – надо убивать…
Женщины должны понять: их раса обречена на уничтожение и это – моральное, нравственное действие. Они (то есть те, кого Ариадна с подругами называют уродами) не злобные существа – просто они помогают процессу развития жизни в Космосе, помогают эволюции. С болью в сердце, говорил молодой человек, мы убиваем вас только для одного: чтобы настоящее совершенство, настоящая красота восторжествовали, наконец, во Вселенной…
После этого молодой человек перестал говорить, достал из кармана зеркальце и пару минут поправлял свою прическу…
- Вот же урод какой! – в сердцах произнёс я, - он, видите ли, не хочет убивать!
- Слушай дальше, - ответила Ариадна.
Молодой человек улыбнулся ласково, спрятал зеркальце обратно в карман и продолжил свои объяснения.
- Дорогие мои женщины, - говорил он, - не смотря на то, что ваша раса обречена, вы имеете шанс спасти свою драгоценную, единственную жизнь! А что может быть дороже жизни? Сдавайтесь – и вы останетесь жить; сопротивляйтесь – и вы быстро умрете.
Конечно, сдавшись – вы будете работать. Мы вас будем кормить, и поэтому из чистой благодарности к нам вы должны будете отрабатывать свой хлеб. Конечно, вы будете уставать на работе – но какая может быть работа без усталости? А у нас, говорил он, хорошо развита медицина: у нас есть специальные препараты против усталости. Конечно, принимая эти препараты, вы проживете вдвое меньше; но зато – вы будете непрерывно счастливы! Вы проживете короткую, но вполне счастливую жизнь, заботясь о нас, и умрете без сожаления – вы умрете счастливыми, с благодарной улыбкой на устах…
А самые красивые из вас будут удовлетворять наших солдат! Это – большая честь для женщин – любить таких красивых парней, как мы! И эти женщины тоже не будут знать усталости: после приема наших препаратов работоспособность ваших половых органов будет быстро восстанавливаться! Жизнь, проведенная в сплошной любви – ну разве это не здорово?!
- Это что – их будут ежедневно насиловать? – возмутился я, - и это он называет любовью?!
- Именно поэтому они сразу уничтожили всех наших мужчин, - отозвалась Ариадна, - смотри дальше!
Молодой человек тем временем продолжал.
- А если кто-то не захочет хорошей жизни, - объяснял он, - то такую женщину ждет наказание. Женщина, которая откажется исполнять свои естественные обязанности, будет быстро и рационально утилизирована: она умрет, но она сознательно поможет выкормить наших детей – наших личинок…Конечно, это будет немного больно, - объяснял молодой человек, - но именно поэтому женщины и должны сделать правильный выбор сразу…
И после этого молодой человек исчез, наконец, с экрана и вместо него появилось нечто другое.
А на экране была обнаженная женщина, распятая зажимами на руках и ногах на какой-то белой поверхности. Её лицо, рот и нос, были закрыты маской, к которой с потолка тянулось несколько трубочек. Нижняя часть тела у нее вся была покрыта небольшими ранами, а между ранами – из тела торчали не то веревочки, не то хвостики чего-то… Торчали прямо из тела и шевелились…
Смотреть на это было противно.
- Это что еще за хвостики торчат? – спросил я.
- А это и есть хвостики, - убавив звук, неестественно спокойным голосом ответила Ариадна, - это – хвостики их личинок. Их личинки едят живого человека – им, видите ли, больше по вкусу живая плоть! Они так растут быстрее!
- Но ведь это же больно! – ответил я.
- Да, это очень больно, - также неестественно спокойно согласилась Ариадна, - благодаря их препаратам, человек находится в сознании. Она не может уже ни кричать, ни стонать, но она всё чувствует. Наркотики, которые подаются ей в организм, поддерживают существование её самых важных внутренних органов – сердце бьется, легкие дышат; но боль этими наркотиками не притупляется – эта женщина прекрасно чувствует и осознает, как её изнутри едят…
А на экране тем временем происходили новые события. Ноги женщины были раздвинуты и оттуда, из естественного отверстия, начало вылезать нечто – нечто длинное, окровавленное, с мелкими острыми зубками в пасти - омерзительное даже по внешнему виду…
- Ну вот, этот уже наелся внутренностей, - безжалостно прокомментировала Ариадна, - скоро эта женщина окончательно и мучительно умрет.
А я вдруг представил, что на месте этой несчастной женщины лежит моя, моя Ариадна! А её прекрасное, совершенное, теплое и мягкое тело, которое я мечтаю осторожно трогать и во всех местах долго и нежно целовать, будет неподвижно лежать у них на этом проклятом белом столе, и будет страшно и жестоко использовано…
Да как они смеют! Это – моя Ариадна!!!
Чёрная, мощная, сознательно не контролируемая волна злобных эмоций, как желание всё вокруг уничтожить, сломать, поднялась во мне изнутри.
- Ненавижу! – сказал я, испытывая горячее, почти непреодолимое желание немедленно куда-то идти и что-то ломать, - не-на-ви-жу!!
- Теперь ты понял, с кем мы воюем, - хладнокровно сказала Ариадна и выключила запись.
