Лечить нельзя помиловать (СИ) - Александра Логинова
— Аленька, всё хорошо?
— Да, — от души прошипев в конверт ругательство, я смяла бумагу. — И станет еще лучше, когда я повторно кастрирую этого фазана. Физически!
Глава 6
Время давно перевалило за полночь, когда гневные мысли кончились. Я безуспешно ворочалась на постели, представляя, какую праведную и хлесткую ноту протеста пошлю гвардейскому индюку, а мой адвокат… О-о-о, мой адвокат размажет его по стенке! Соскребет шпателем и размажет повторно судебными издержками и суммой компенсации за клевету. Как врежу фазану встречным иском по лбу, будет звезды пересчитывать.
— Р-р-рав, — тихонько проскулила Кудряшка.
Что такое, моя маленькая? Не нравится настроение хозяйки?
Откормленная собаченция укоризненно рявкнула, зарываясь носом под одеяло. Всё-всё, обещаю подремать, невзирая на полную бессонницу. Вот! Из-за него не сплю, страдаю, претерпеваю грязные насмешки — ладно, допустим, не слишком страдаю, — а этот индюк намерен меня обескровить. Слава Авиценне, что в Объединенном королевстве продвинутая система гражданского права, и честные попаданки имеют право на защиту своего доброго имени. Хе-хе, мы ещё поглядим, у кого на руках окажется чек на полмиллиона.
Но Его Гвардейшество решил окончательно испортить мне жизнь.
Едва беспокойное сознание погрузилось в сон, позволяя уставшей лекарке немного восстановиться, как в дверь активно постучали. Бум-бум-бум! Стучали явно ногами, так, что в спальне было слышно. Кому не терпится умереть? Чертыхаясь, как пират с похмелья, я нырнула в домашний халат и бросила взгляд на часы. Три пополуночи, мать его за ногу! Всех покусаю, а прививок от бешенства не поставлю.
— Ваше благородие, вы как никогда близки к перелому лучезапястного сустава.
На пороге дома стоял черт. На дьявола не тянул, слишком невысокий полет, а вот на вредного черта — вполне. Капитан Клод старался сохранить бесстрастное выражение лица, но отчетливая пакость то и дело проглядывала сквозь маску. Гордо подбоченясь, гвардеец невозмутимо поклонился и протянул мне бумагу.
— И вам доброй ночи, эрла Алевтина. Взял на себя труд лично уведомить эрлу-целительницу о необходимости явиться завтра в зал судебных заседаний.
— Здорово. А зачем пытать меня своим присутствием?
Ух, как злобно зыркнул.
— Почтальона в такой час не найдешь, а заседание назначено на десять утра.
В обход всех правил и с кучей процессуальных нарушений, я полагаю? Точно. Переданная повестка была подписана не уполномоченным лицом, а его замом — вторым судейским секретарем. Весьма продажный мужичонка, имеющий каплю власти и охотно сдающий её в аренду всем желающим. Купить его можно по цене хорошего обеда в ресторане, чем и воспользовался Клод.
— Эрл Клод, может, отвяжетесь от меня?
— Сразу, как только вы избавите меня от этой проблемы, — выплюнул он, на миг скривив лицо.
— Да не могу я её решить, — накатившая усталость вынудила привалиться к дверному косяку. — Боги сочли вашу активную личную жизнь отличной платой. Я здесь каким боком? Вы сами требовали использовать талант. О цене вас уведомили.
Капитан королевской гвардии снова нахмурился. Или не переставал хмуриться последние сутки? На мужественном лице мелькнуло отчаяние, тут же запиханное глубоко под маску решительности и требовательности. Наверное, маг привык всегда получать то, что хочет. А тут облом.
— И вы не желаете накричать на меня за ночное вторжение? — светски поинтересовался он, сменив тактику.
— Не желаю.
Вот тихо сломать тебе пару костей — с удовольствием. А тратить силы на бесполезные крики, рискуя разбудить соседей, совершенно не хочется. В отличие от предыдущих пациентов, ты хотя бы не кидаешься в меня предметами и опасными заклятьями. Плюсик в карму капитану за выдержку.
И жирный минус за попытку «взять на испуг». Ни в какой суд он не пойдет, тем более через несколько часов.
— Повестку оставлю в туалете, пригодится. Всего доброго, эрл Клод.
— Неужели ничего нельзя сделать? — в спину врезался беспросветный шепот.
Холеная сдержанность мага дала кривую трещину. Не подозревая, что я вижу его в отражении медной таблички на двери, эрл Клод сжал пальцы крестиком и до боли прикусил щеку изнутри, беззвучно молясь богам. От внезапного зрелища захотелось рассмеяться. Ну точно как ребенок, большой и получивший по шапке от жизни.
Попробуем объяснить ещё раз.
— Входите, ваше благородие, — дверь приветливо распахнулась.
— Благодарю, простите за беспокойство, — машинально поклонился аристократ. И тут же подозрительно уставился, вспомнив, кто перед ним. — Вы меня… приглашаете?
Теперь королевский маг — единственный мужчина, неспособный меня скомпрометировать ночным визитом. Тьфу, Аля, нельзя злословить над несчастными. Опровергая расхожие сплетни о «потных и грязных военных», эрл Клод был безукоризненно педантичен: сапоги встали точно на полку для обуви, камзол убран в шкаф, белоснежные перчатки — в карман. И, несмотря на поздний час, благоухал его благородие ненавязчивым приятным парфюмом. Если он заявляется в таком виде даже к целителю, страшно подумать, в каком великолепии посещает дам. Упс, посещал.
— Чему вы ехидно усмехаетесь?
— Превратностям судьбы. Присаживайтесь, жалуйтесь.
Небольшая гостиная освещалась неяркой лампой, придавая комнате уюта и скрывая облупившуюся по углам краску. Давно пора сделать ремонт, но хозяин дома запрещал реставрировать антикварный дизайн, а я не спорила — гостей не вожу. Капитан опустился в глубокое кресло и по-хозяйски закинул ногу на ногу.
— Я требую, чтобы вы нашли выход. Отмените сделку.
— И оставить от вас обрубок?
— Нет, — скрипнул зубами маг. — Этот пункт должен остаться неизменным.
— Хотите и вино пить, и пьяным не быть? Капитан, я полагала вас более умным мужчиной.
Ах, как чудесно его перекосило. Тщательно скрываемая злость проглянула наружу, обдав меня смерчем чужой власти и силы, но врезалась в безмятежность «наглой целительницы» и бессильно погасла. Маг до треска сжал подлокотники кресла, с трудом сделав глубокий вдох. Сейчас по любому начнет торговаться.
— Эрла Алевтина, давайте пойдем другим путем.
— Давайте, — энергично кивнула я. — Ваш путь лежит через дверь прямиком на улицу. Поймите, мне не хлопотно явиться завтра в суд, но там никто не будет пестовать вашу куриную гордость. Я лично со свидетельской трибуны красочно опишу весь спектр капитанской немощи.
Понт на понт, как говорится. Выражение лица сдало Гвардейшество с потрохами: под слоем ярости в глазах плескалась натуральная паника, словно я прямо сейчас достану из-под кресла рупор и оповещу весь город о мужском недуге. Готова спорить, ужасные картины позора несутся вскачь перед мысленным взором капитана, и я
