Послушник забытого бога - Евдоким Котиков
— Не бойся… человек, — сказал горностай хриплым голосом, а слово «человек» и вовсе произнёс так, словно сплюнул, — не съем я тебя. Было бы очень глупой тратой сил тащить тебя в такую даль только ради этого. Я — проявление Гермигота, которым на Суре пугают маленьких детей. Я источник бед, страданий, разрушений и декаданса в искусстве. Прежде, чем я познакомлю тебя поближе со стихией тьмы и отправлю тебя на Суру, ты можешь задать мне свои вопросы. Теперь, когда на тебя не действует благостная аура моей светлой ипостаси, у тебя наверняка возникло их огромное множество.
Надо сказать, в этот момент у меня в голове кто-то словно включил тумблер критического мышления. До сего момента под воздействием ауры белой ласки я был в блаженном состоянии и воспринимал происходящие со мной как естественное и должное. Сейчас же под хищным цепким взглядом горностая я словно наконец-то начал осознавать всю фантастичность происходящего.
— Как далеко мы сейчас от Земли? — задал я первый тревоживший меня вопрос.
— Мы за пределами радиуса Хаббла.
Видимо, понимания на моём лице не отразилось, так что горностай продолжил:
— Что, астрономии в школе не было? Этот мир так далеко от твоего, что, с учётом расширения Вселенной, свет от его светила никогда не достигнет твоей планеты. Добраться сюда на космическом корабле невозможно, даже если двигаться со скоростью света. Но некоторые миры связаны друг с другом, это делает возможными перемещения между ними. Но о таком ваши астрологи, — видимо таким образом горностай выражал своё отношение к развитию науки в моём мире, — ничего не знают.
— Произошедшее со мной на Земле было случайностью? — спросил я про своё попадание в больницу в новогоднюю ночь. И всё, что случилось после.
— Можешь мне не верить, но я не знаю. Лично я с тобой ничего не делал. Так что почему именно у тебя в новогоднюю ночь разорвало аппендикс, можно только гадать. Может, случайность. А может, Бог твоего мира хотел, чтобы ты принял моё приглашение. Может, всё дело в твоих индивидуальных особенностях, а может, твои индивидуальные особенности — часть плана Бога твоего мира. Гадать бесполезно.
— Если я сейчас передумаю, ты вернёшь меня назад?
Доказывать, что я принимал решения в состоянии аффекта от божественной светлой ауры, было глупо. Да и смысла что-то менять уже не было. Но чисто гипотетически ответ на этот вопрос хотелось знать.
— Нет, мне проще будет здесь тебя убить. Там я тебя уже не оживлю: на земле мои возможности слишком ограничены.
— А откуда тебе столько известно о моём мире?
— Прежде чем заявиться к тебе, я немного поболтался в его ноосфере. Так что узнал о вашей цивилизации и времени, в котором ты живёшь, абсолютно всё. Хотя рекламу онлайн-курсов я бы предпочёл забыть.
— Ты создал Суру? — продолжил я задавать вопросы. Ответ на предыдущий меня не слишком смутил, это было ожидаемо.
— Нет, её создал кто-то другой. Это был мир-черновик. Но его создатель навсегда ушёл оттуда. Сура была обречена. Я более-менее привёл её в порядок.
— Зачем ты возвращаешься на Суру и зачем тебе там я?
— Суре грозит опасность. Я не могу допустить, чтобы с этим миром что-то случилось, слишком уж много моих сил в него вложено. На этом всё, человек. Наше время здесь подходит к концу, так что приготовься познать тьму.
И снова Гермигот приблизил морду к моему лицу, правда, на этот раз гипнотизирующий взгляд его красных глаз подарил мне не самые приятные ощущения. Белый мир исчез. Вокруг меня была тьма: она проникала повсюду бушующей стихией и разрушала всё, к чему прикасалась. Казалось, тьма могла обратить в прах целые цивилизации, континенты или даже миры. И всё это исходило от Гермигота, я тоже словно был её частью, но на этот раз чувствовал боль. Странную боль, избавиться от которой, казалось, можно только разрушая и неся страдания другим. Два красных глаза смотрели на меня злобно, будто Гермигот думал о том, в каком порядке обрушить на меня испытания и горести. К счастью, продлилось это недолго.
Снова я посреди снегов, а парящая передо мной усатая и хвостатая фигура стала белой. Тьма словно сползала с шерсти Гермигота и пряталась за его спину: теперь передо мной всё та же белая ласка с синими глазами, будто ничего и не произошло. Но я-то знал, произошло, о, ещё как произошло...
— Так было нужно. Тьма — твой козырь. Нет более разрушительной и смертоносной стихии. К тому же она откроет тебе путь к пониманию стихий других. Пришёл в себя, человек?
— Да вроде. Но если честно, надо было попросить тебя исцелить меня на Земле. Что-то мне уже не нравятся эти приключения. А там у меня дочь, жена, пусть и бывшая… коллеги, кот…
— …Продавцы в магазине все уже знакомые, да? Давай-ка без нытья! Я тебе лёгкую прогулку и не обещал. Всё, пора отправляться, тебя ждёт прекрасный новый мир. Не убейся там сразу.
На этот раз Гермигот протянул мне не хвост, а лапку. Без поддержки его ауры решиться окончательно на отказ от знакомой земной жизни было сложно. Сложно и очень страшно оставлять её позади и отправляться в неизвестность. Немного успокаивало, что я легко пойму любой язык и смогу определить что-то опасное.
Набрав полную грудь морозного воздуха, я схватил лапу Гермигота, оказавшегося далеко не таким уж белым и пушистым.
Эх, знал бы я тогда, какая меня ждала подстава…
Глава 6. Где Саша?
Этим утром Хеди проснулся раньше обыкновенного. Солнце только начало подниматься на небосвод, и город ещё мирно спал во власти занимающейся зари. Но для паренька, которому совсем недавно исполнилось шестнадцать годовых циклов, это день был особенным.
Хеди встал с кровати, переоделся из лёгкой льняной пижамы в летний наряд воспитанника лесной школы: давно ставшие привычными грубые кожаные штаны и холщовая рубаха, потёртые кожаные ботинки, которые выглядели так, словно их носили уже несколько поколений, и зелёный шейный платок. Одевшись, он заправил кровать и отправился умываться.
Остальные подопечные приюта викария Мафлида в это время ещё спали, так что очереди в умывальню гарантированно не было. Умывшись и быстрыми движениями собрав свои длинные светло-русые волосы
