Лапшевня бабули Хо: Пробудившийся (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич
За стойкой что-то зашипело с выбросом облака белого пара, а затем бурно зашкворчало.
— А пахнет отлично, — признала Сян, втягивая ароматы специй, принесенные паром.
Клянусь, я слышал как коварно захихикала бабуля Хо, нарезая тесто в длинные ленточки плоской лапши.
— Ну что, дорогие мои, — бабуля вышла из-за стойки с двумя здоровенными глиняными мисками, до краев полные ароматной нажористой лапшички в золотом бульоне. С кусочками рассыпчатого мяска сверху, все в зернышках зажаристого кунжута. — Налетайте!
Сян подозрительно обнюхала поставленную перед нею чашку, осторожно взяла положенные поперек чашки одноразовые палочки, разломила их на две отдельные, и принесла мрачно:
— Ну, хорошо, ну давайте. Давайте попробуем…
— Да все офигенно! — отозвался я, уплетая за обе щеки. — Няма!
— Ох, детки,— бабуля с умилением следила как мы едим. — Кушайте, мои дорогие!
Лапшичка бодрила, согревала и действительно придавала сил, я словно наливался горячей энергией с каждым глотком божественного бульона!
— Не обошлось без змеятины, — процедила Сян, всасывая длиннющую лапшину.
— А как же, — тепло улыбнулась, добрая бабушка Хо умильно сложив могучие руки, — Секретный ингредиент!
— А что здесь было до всего? — спросил я перекрывая недовольное шипение Сян. — В этом доме? На этой улице.
— Да кто ж его знает, деточка. Люди жили. А потом перестали. Может, съехали подальше отсюда, или еще что. Я их и не видела никогда. Мне это место Рыночный синдикат сдает. У них много такой недвижимости в управлении, люди как уезжали — поручали, чтобы хоть какая-то польза от неё была. Ну или бросали просто. Ох, было времечко, хорошо, что прошло.
Бабуля, покачав головой, ушла за стойку, а мы продолжили есть.
— Можно сходить в этот рыночный синдикат, — вставила Сян между ложками пожираемого бульона. — Это объединение торговцев Центрального рынка, у них могут быть контакты владельцев дома.
— Я даже не знаю, наш ли был этот дом, — невесело отозвался я, понимая теперь с высоты взрослого опыта множество нюансов домовладения, неведомых простому школьнику. — Может, мы тоже арендовали.
Но сходить было нужно, конечно — вдруг узнаем что.
— Невероятно вкусно, — пробормотала Сян, жуя лапшу. — Так просто не может быть. У меня уровень ци восполняется. И даже… увеличивается?
Она взяла палочками лапшину, поднесла ее к глазам и просканировала её словно неведомое животное под микроскопом.
— Охренеть. Золотая ци, — пробормотала Сян. — Ничего себе! Я про такое только слышала. Оч-чень такой, эпичный фастфуд.
— Это круто?
— Это охренеть как круто. Стоит заходить сюда почаще. Эта бабушка — нифига не простая бабушка. Теперь я понимаю, почему про неё говорили «волшебная»… Возможно, даже в юбилейных была. Такая лапша золота стоит по своему весу для тех, кто понимает.
Я тоже чувствовал себя значительно лучше. Был готов буквально с коляски соскочить. Отличная еда! И, получается, ци можно не только для выбивания пыли из ближнего использовать, а для кулинарии тоже. Может для чего-то ещё её применять удастся? Я же инженером когда-то был…
— Да твою же мать… — громко и членораздельно произнесла Сян, уставившись в окно с поднесенной ко рту ложкой. Я посмотрел туда же.
Мужик, от которого мы оторвались на рынке, смотрел на нас через стекло с улицы слегка безумно улыбаясь. Да какое там слегка, он был явно на всю башку чокнутый!
Мужик сделал нам знак, мол, «никуда не уходите, я щаз», и пропал в темноте.
— Зараза, — пробормотала Сян отодвигая опустевшую миску и вставая. — Да что ему надо?
Мужик открыл дверь и вошел внутрь.
Я откатил коляску от стола, заняв место между ним и Сян.
— Чо надо? — неприветливо спросил я.
Мужик улыбнулся показав кривые черные зубы:
— Деньги, кольца, все ценное барахло, давайте все сюда.
И протянул к нам давно не мытую руку.
Я чувствовал какую-то удивительную уверенность в себе. Походил ли мужик на тайного грозного практика ци? Ну, я их еще видел слишком мало, чтобы оценить. Но уверенности я всё равно не терял. Меня от неё просто распирало — видимо, дурное влияние боевой лапши бабули Хо. Ну, и безумные бомжи меня еще не грабили, нда.
— Неубедительно как-то, — с сомнением ответил я.
— А вот мой веский аргумент, — отозвался мужик вытаскивая из под куртки обрез двустволки.
Ух ты блин! Вот этого я не ожидал.
— Э-э, мужик, — с ярким сомнением в голосе произнесла Сян у меня за спиной. — Ты же наверняка знаешь, что от твоей пукалки здесь толку как от хлопушки?
— Чо, правда? — вскинулся я, пытаясь откатиться назад.
Мужичок хищно оскалился, каким-то текучим шагом, переместился ко мне приставив дуло обреза мне к солнечному сплетению:
— А если так?
Молчание Сян неприятно затянулось. Ну, давай же, милая, скажи что-нибудь своё фирменное, саркастическое, чтобы я понял, что такому ловкому практику ци, как ты, это как с гуся вода. Но молчание затянулось. И я понял, это действительно опасно.
— Деньги, рыжье из ушей, все сюда, — повторил мужик.
Наконец Сян произнесла:
— У меня нет наличности.
Мужичок не убирая обреза от моей груди, вынул из кармана куртки телефон с включенным экраном и протянул Сян.
— Давай детка, бери свой телефон и отсканируй баркод на экране.
Сян помолчав, вынула свой телефон и, шагнув из-за коляски к мужику, протянула к нему руку с телефоном.
Неужели сдалась? Неужели она так просто решила расстаться с последними крохами?
Но нет, я ошибся. Внезапно она дернула меня с коляской на себя. На короткий миг я увидел загоревшиеся огнём обрезы обоих стволов двустволки.
А затем сдвоенный выстрел бахнул мне прямо в лицо.
Глава 5
Не задался вечерок, не задался…
Лицо обдало горячим воздухом. Я секунду видел висящий в воздухе сдвоенный шар из медленно вращающихся свинцовых дробин и обрезков гвоздей, сразу остановившийся в голубом сиянии. Всё это металлическое крошево вылетело из стволов, прежде чем с частым стуком осыпаться на пол.
У мужика на лице было просто непередаваемое возмущение, когда я пнул его обеими ногами в грудь.
Обрез, подпрыгнув на полу, улетел в угол. А мужик влетел спиной в стойку и поднял белое облако муки.
А потом над белым облаком поднялось могучее тело бабули Хо. В крепкой руке она держала огромную чёрную сквородку диаметром, наверное, метр. И пробила мужика сверху по башке.
Прямо в темечко. С тягучим ярким звоном.
Прибила как комара.
Сян выключила свой телефон, сунула его в карман куртки и произнесла:
— А вот это всё уже начинает меня доставать…
* * *— Это вот что сейчас было? — спросил я у Сян, пока пока мы наблюдали, как бабуля Хо приматывает к стулу оглушенного мужика серебристой пленкой для выпечки.
— Это была сковородка, — меланхолично отозвалась Сян. — Чугунная.
— Да нет, я про выстрел! Это что было с дробью? Что случилось?
— А-а, — протянула Сян. — Да, ты же не в курсе. Ну, по умному это называется инерционной вязкостью. Чем выше плотность ци, тем быстрее она останавливает разгон предмета выше определенного порога скорости.
— Не понял, — отозвался я после секундного озадаченного молчания.
— Хорошо… Сколько ты видел сегодня двигателей внутреннего сгорания? — спросила Сян.
— Я видел автомобиль на стоянке в госпитале. Лимузин.
— Это был электромобиль. На батареях. С особым движком, делают в Гуанчжоу по штучному заказу. В Эпицентре двигатели внутреннего сгорания просто глохнут. Пули останавливаются в воздухе, иногда даже из ствола не вылетают. Арбалетные стрелы и дротики — тоже. Я слышала про умника, решившего освоить броски камнями прилагая к ним усилие ци, но тоже не прокатило. Но это его не остановило, всё экспериментирует… А этот деятель, — Сян кивнула на скрученного мужика, — тоже, видать, умник из таких. Хотя, если бы он пальнул тебе дробью в упор, сломанные ребра бы у тебя точно были.
