Олигарх (СИ) - Шерр Михаил

О моем приезде в Петербург все знали, как и о том, что я сразу же проследовал в Зимний. Стоило мне покинуть императорский кабинет, как в наш дом помчался посыльный с этим известием и вся моя семья ожидала меня в большой и просторной гостиной.

После радостных объятий и тысячи поцеловчиков, мне показалось что слезу смахнул даже скупой на эмоции Сергей Ильич, всё проследовали в столовую, где был накрыт праздничный ужин.

Два часа за столом пролетели как одна минута, все одновременно говорили обо всем и ни о чем, только один бравый кавалерийский полковник молча и радостно улыбался в свои густые, но уже полуседые усы, молча потягивая свой любимый «Моет Шандон».

Ужин подходил к концу, младших уже начали отправлять спать, когда неожиданно прибыл курьер из канцелярии военного министра генерала Сухозанета. Прочитав министерскую бумагу, зять усмехнулся и протянул её мне.

Николай Онуфриевич уведомлял его о производстве в генерал-майоры и необходимости завтра утром срочно предстать пред светлыми министерскими очами для получения нового назначения.

Когда я закончил чтение и поднял взор от бумаги, в столовой остались моя супруга со старшими сыном Андреем, Сергей Ильич с Машей и конечно Анна, она по-прежнему была моим первым заместителем во всех делах. За время моего изучения министерского послания, новоиспеченный генерал уже пересказал его содержание всем остальным.

— Алексей Андреевич, это ответ императора на твои предложения или что-то другое? — спросила жена.

Последние лет пять супруга на людях всегда меня называла по имени-отчеству. Наедине она по-прежнему обращалась ко мне по имени, да при детях отец или папа. В нашей семье как-то сразу повелось использовать обращение папа привычным для меня образом.

— Сложно сказать, — пожал я плечами, — всякие короли, цари и императоры для меня продолжают оставаться полной загадкой. Их решения зачастую не поддаются ни какой логике. Думаю в ближайшее время все станет понятным. Одно могу сказать точно, из России меня пока не высылают. Сергея по любому за Севастополь должны произвести в генералы. Посмотрим какое назначение он завтра получит.

Говоря так, я совершенно не кривил душой. Лет десять назад в моей светлой голове созрел, как мне тогда казалось, окончательный вывод, что на самом деле в этом мире действительно всё продается и покупается и цена вопроса количество нулей после единицы. Только твердокаменность российского самодержца по отношению к моим предложениям была исключением из этого правила. Да и то, мне все равно думалось что просто надо увеличить ставки.

Но когда началась Крымская война, император Николай Павлович этот мой окончательный вывод обнулил, дав мне от ворот поворот. Никакие мои доводы и предлагаемые нули после единицы не поколебали его убежденности в правильности этого решения.

Его старшему сыну и наследнику конечно было далеко до отца, но всё равно червячок сомнения продолжал меня грызть изнутри. Я слишком хорошо знал историю царствования императора Александра Второго, его нерешительность и непоследовательность в проведении реформ и их половинчатость. Другой опасностью моим планом была возможность нехватки финансовых средств.

Я конечно был феерически богат по меркам девятнадцатого века, созданные мною «золотая» и железнодорожные империи Европы и Северной Америке приносила мне сумасшедшие деньги, но что бы двигать в правильном направлении корабль под названием «Россия» требовались немыслимые деньги. Бросить на произвол судьбы два других корабля, Техас и Калифорнию я никак не мог, а там затраты то же были ого-го.

По большому счету мне надо было выкупить у русских крепостников миллионы крестьян и сделать это надо было с землей. А стоимость решения еврейского вопроса вообще была не понятна, я на самом деле не знал, что делать для быстрой интеграции миллионов евреев в русское общество.

Вернее даже сказать не делать, а убедить власть в необходимости это делания. Если на дворе был бы к примеру год девятисотый, у меня был бы железный аргумент — количество евреев уже подавшихся в революцию. Но сейчас середина 19-ого века и я как раз и хочу предотвратить этот массовый поход еврейской молодежи в революцию через несколько десятков лет.

Поговорив еще немного по сути ни о чём, мы разошлись по своим спальням.

Мы с Сонечкой только однажды расставались на несколько месяцев, когда она после последних тяжелых родов осталась в России, а я поплыл в Америку. Именно в то моё отсутствие Маша и вышла замуж, предварительно получив от моей супруги железные гарантии, что я не обижусь. Несмотря на возраст и четыре беременности, а всех детей жена сама не только кормила грудью но и баюкала по ночам, когда они не спали, выглядела она потрясающе, на мой взгляд почти также, как в те времена когда мы поженились. Время явно было не властно над ней.

Несмотря на мою усталость, мы всю ночь занимались любовью, я в этом деле оставался молодцом, несмотря на приближающийся полтинник, а в перерывах разговарили, вернее говорила Сонечка. Она спешила как можно скорее дать мне подробный отчет о проделанной работе. В итоге заснул я уже утром и спал сном младенца, когда зять уехал к министру.

Он не только получил новое назначение, но и предписание немедленно выехать к новому месту службы. Причем слово немедленно было не фигурой речи, а реально требованием убыть по назначению в течении часа.

Новым местом службы была Первопрестольная, где через две недели он должен будет принять командование 1-й Легкой Гвардейской Кавалерийской дивизией, которая уже получила приказ срочно выдвигаться в Москву. А еще через неделю дивизия должна будет начать движение в Крым, чтобы войти в состав Крымской армии.

Эту потрясающую новость сообщила мне испуганная сестрица. Она с ужасом думала как её любимый супруг будет командовать дивизией. Мало того, что он до этого командовал только армейским драгунским полком, кем приходилось командовать в Севастополе было совершенно не понятно, так дивизия еще и гвардейская. Она серьезно опасалась демонстрации спеси родовитых гвардейцев.

Вот уж чего-чего, а этого я совершенно не опасался. Если Государь простого, хоть и очень заслуженного, драгунского полковника производит в генералы и назначает командиром гвардейской дивизии, то понятное дело это не просто так. И что бы в данной ситуации надувать дворянской спесью щеки, надо быть полным идиотом. Да и при всей скромности моего зятя за версту было видно, что денег у него куры не клюют.

В полку, которым он командовал до войны, текли молочные реки и были кисельные берега. Сестрице на откуп было отдано всё полковое хозяйство и денег на него она не жалела. Иногда Маша даже оплачивала карточные долги господ-офицеров. Правда этому всегда предшествовал «душевный» разговор её супруга с незадачливым картежником, иногда с небольшим мордобоем, общаясь с господами офицерами, по некоторым поводам зять свои пудовые кулаки пускал в ход без раздумий. А вот на нижних чинов даже голос не повышал.

Однажды в моем присутствии он надавал подзатыльников одному нерадивому офицеру. И тот неожиданно предъявил господину полковнику претензию, что нижних чинов он чуть ли не на руках носит, а господам офицерам по мордасям достается. Сергей Ильич рассмеялся и очень добродушно ответил:

— Нижние чины у нас, батенька, бесправны и безсловесны. А вы, ежели видите оскорбление своей дворянской или офицерской чести, можете мне в любой момент своих секундантов прислать.

Дураков было нема. Однажды один нашелся, но через час он прибежал к полковнику со своими извинениями, успев получить перед этим два десятка вызовов на дуэли от офицеров полка.

Похода на юг я не опасался, будучи твердо уверен что за две недели обязательно последует мирное предложение. А новое назначение Сергея Ильича свидетельствовало только об одном: мой план, в той или иной форме, Государем Императором принят.

Три дня я просто отсыпался за многомесячный недосып. После кончины императора Николая Первого не было наверное ни одной ночи когда удалось непрерывно спокойно поспать часов восемь подряд. Постоянно находились какие-нибудь неотложные дела, а ожидание нужных известий лишало сна напрочь. И сейчас, когда наконец-то что-то сложилось, наступила закономерная разрядка.