Кавказ подо мною (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

— А дальше, как он, этот богатый офицер, будет обустраиваться? — остановил его, рукой успокаивающе помахав, Брехт.

— Наймёт кухарку, денщика, если нет.

— Точно. Дальше.

— Ну, на балы будет ходить, если они там бывают, — почти угадала Елизавета.

— Хорошо. Дальше.

— Кхм, вы намекаете Петер, что… Ну, тут же Катенька, — Мария Фёдоровна погрозила Петру Христиановичу пальцем.

— Да, именно на это я и намекаю. Теперь давайте сложим всё вместе. Итак. Приезжает богатый полковник на Корфу, там он покупает дом или снимает его. То есть, тратит деньги. Получивший эти деньги грек покупает себе новую одежду, лошадь, строит новый дом. Выходит, что появляется работа у портных, строителей, торговцев. Дальше. Полковник нанимает себе слуг, кухарку, там, прачку, конюха. И так далее. И всем платит деньги. Эти люди опять же покупают себе новую одежду, начинают лучше питаться. Тратят деньги. Дальше. Командир полка устраивает для местной элиты балы, на который все шьют себе новую одежду и покупают новые украшения. Опять появляются деньги у портных, которые решают расширить мастерскую, у торговцев, которые строят себе новый дом с магазином. Опять есть работа и деньги у строителей, у каменотёсов, у возчиков, которые, получив зарплату, покупают себе одежду и начинают лучше питаться. У рыбаков, а рыбу там едят в основном бедные, появляется больше покупателей, и они подумывают, чтобы купить или построить себе новую фелюгу, шаланду, не знаю как у них там рыбацкие суда маленькие парусные называются. Они покупают себе новые сети и новые паруса и опять торговцы и производители расширяют свой бизнес…

— Что расширяют? — пискнула Екатерина.

— Производство, торговлю. Теперь и до любовниц добрались. Полковник наш заводит себе пассию из местных или несколько пассий и тратит деньги на их наряды и украшения. Нельзя же, чтобы на балу ты появился с ободранной замухрышкой. Ну, и дальше всё то же. Украшения, наряды, которые нужно выписывать из Франции или Англии, расцветает торговля, строятся магазины для богатых. Вот тут можно и остановиться. Что имеем в результате? — Брехт упёрся взглядом в Александра.

— Подъём торговли и процветание острова и всей республики, — за него ответила Елизавета.

— Ну, да это и происходит. Только главного штриха не хватает.

— Греки начинают любить русских и Россию, — просветлел челом высоким Александр.

— Точно, Александр Павлович. Русские принесли островам достаток и процветание. Местных греков не трогают и не грабят турки, все сыты и довольны. Больше тратится деньги на храмы. Довольны священники, которые возносят молитвы за большого северного доброго царя. Русские — это хорошо.

— Интересный вы человек, Пётр Христианович. Стойте, а почему, скажем, у англичан так не получается, почему их все ненавидят, в той же Индии?

— А с чего я начал, Ваше Императорское Величество?

— С необычного слова. Ротация.

— Англичане приезжают в Индию, или любую свою колонию, грабить народ этой колонии. Туда приезжают бедняки, а уезжают богатые люди. Как можно полюбить кровососов?

— Резонно. Что ж, я последую вашему совету, Пётр Христианович. Более того… Мне хочется, чтобы и вы прибыли в Дербент не как нищий-попрошайка, а как человек, который будет там тратить деньги. Я выделю вам дополнительно сто тысяч рублей на эту компанию.

Глава 5

Событие одиннадцатое

Архитектура — это искусство, которое воздействует на человека наиболее медленно, зато наиболее прочно.

Луис Генри Салливан

А ведь готовился! Кульбиты крутил, кувыркался на матах и даже на снегу в лесу, с черкесами тренируясь, на турнике тоже крутился. Всё зря. Пока плыли по почти спокойной Волге, то никаких рвотных позывов Брехт не испытывал и уже с гордостью поглаживал себя по кучеряшкам на голове. Вона, какой молодец, укротил вестибулярный аппарат. И только они из астраханского лимана вырулили на простор морской волны Каспийского моря, так сразу и началось. И опять три дня кормил рыб за бортом. Утешал себя Брехт лишь тем, что в прошлый раз на огромных бусах плыл, а сейчас на мелких плоскодонных расшивах, которые и справа налево телепались, и с носа на корму ухали в бездну. Волнение было приличным.

Отключился на три дня, благо хоть ветер был попутным, при встречном, галсами двигаясь, удовольствие и на пять дней бы затянулось.

К Дербенту подходили после обеда, солнце встречу подогрело. Жара стояла невыносимая, плавились даже горы, на которые вверх карабкались улочки города. Надо сказать, что за полторы тысячи лет, что Дербент начал строить вокруг города стену, она превратилась в интересную конструкцию. Сам город расположен гораздо выше в горах и к морю не примыкает, но, вот, что северная, что южная стена города спускаются к самому Каспию и даже на специальных насыпях заходит чуть не на двести метров в море. Сейчас часть этой морской стены затоплена, и это говорит о том, что в данный исторический период уровень воды в Каспийском море повышается.

Там, где находится южная оконечность города, существует и восточная, должно быть, стена. Потом идут сады и поля, засаженные мареной красильной и крокусами, потом снова восточная стена, чуть ниже предыдущей, но гораздо длиннее, так как стены расходятся, приближаясь к морю, и опять плантации крокусов и виноградники. А у самого порта проходит третья восточная стена, которая и не позволяет захватить город с востока со стороны моря.

В конструктивном отношении эта стена, насколько мог понять при первом беглом осмотре Пётр Христианович, полностью аналогична оборонительным стенам самого Дербента выше по склону. Она имеет сухую двустороннюю панцирную облицовку, сложенную из крупных прямоугольных плит, положенных поочерёдно на ребро широкой и узкой гранью. А тело стены забутовано обычными каменюками на известковом растворе. Толщина стены в районе четырёх метров, На карете можно спокойно разъезжать, если бы стена не была ступенчатой. Стена эта не сильно высокая, гораздо ниже остальных стен Дербента, максимальная высота стены не превышает полутора метров. Всё равно — циклопическое сооружение, соизмеримое с китайской стеной. У китайцев длиннее, но тут надо помнить, что то, что показывают туристам в двадцать первом веке жители Поднебесной — это на 99 процентов изготовлено в двадцатом веке. И там огромное государство с миллиардом жителей, а здесь небольшой приморский городок, население которого вместе с прилежащими селениями не превышает десяти тысяч жителей.

Брехт хотел в городе построить школу и университет. Думал разобрать две из этих южных стен, а может даже и все три. Точно знал, что после 1806 года в реальной истории никто больше на Дербент нападать не будет. Не нужны больше эти циклопические сооружения. И передумал. Очевидно, именно так и поступали все последующие губернаторы Дербента, потому как к двадцать первому веку ничего кроме куска ворот не сохранилось. И зря, будет чем туристов завлекать и будет, где исторические фильмы снимать. Решил Брехт пойти, как всегда другим путём и первым делом построить кирпичный завод. Благо кругом горы и глины хватает. Строить из кирпича здания — это проблема? Конечно. Это очень энергоёмкое производство. Там нужны температуры, превышающие тысячу градусов, для обжига кирпича. Можно чуть снизить затраты, строить здание из самана и обкладывать только кирпичом, тогда часть работы за тебя делает солнце, просто формуй саманные кирпичи и суши на солнце. Есть от таких стен и плюсы для местного климата. Саманные стены — это отличные теплоизоляторы. Летом будут спасать от зноя, а зимой от холода.

Кирпичи всё равно нужны для наружной облицовки. А, следовательно, нужна энергия. Тоже ничего страшного. Если он будет производить здесь керосиновые лампы и керосин, то при перегонке нефти получится и бензин и солярка. В Реальной истории их тупо сливали в землю назад. Гробили природу. Нужно изобрести горелки или точнее форсунки, которые будут работать на смеси бензина и солярки, а оставшийся мазут и прочие тяжёлые фракции пускать на асфальт, пусть Дербент будет первым городом с асфальтированными дорогами, и потом можно эту дорогу до Грозного через Тарки или Махачкалу будущую провести. Дожить. Надо. До Бакинской нефти пока не добраться, хотя именно попытаться раздвинуть границы империи до Баку князь Витгенштейн и собирался. Но Грозненская нефть, с точки зрения бескровного присоединения Кавказа, в тысячи раз важней. Для перевозки нужны бочки. Брехт эту проблему почти решил. Настропалил десятки купцов в Москве, чтобы они везли собранные, а потом снова разобранные бочки, приблизительно на двести литров, в Нижний Новгород. Все, сколько привезут, заберёт. План был такой: сейчас расшивы выгружают войско и припасы и, не задерживаясь ни на один день, мчат к Астрахани, а оттуда вверх по Волге до Нижнего Новгорода. Там грузятся досками и разобранными бочками и снова в Дербент. Должны до конца навигации успеть.