Комар погубивший человечество - Рыбаченко Олег Павлович
Каким вдруг студеным, словно метель в декабре стал дующий навстречу ветер.
Толчок сзади, и мальчонка полетел носом в пыль. Быстренько вскочил, вытирая кровь с ободранного локтя. Так еще хуже - перемазался весь. Марат, как и многие мальчики-вундеркинды, ненавидел грязь.
В голове мелькнула ассоциация, он наносит удар из излучателя способно извергнуть энергию водородной бомбы. И тогда целая армия с пушками, танками, вертолетами с иступленными воплями ужаса развеется кварками и преонами по вселенной.
Но не армия преследовала мальчика. Их было всего трое: два парня и девица, Серафима из параллельного класса. Намного старше и выше студента Марата, пусть даже это и школьница. Надо же - шестнадцать лет, а плоть так и прет, греховно вылезает из тесного лифчика. Впрочем, иного и быть недолжно, это уже почти взрослые ребята. Марат и сам заканчивал уже экстерном одиннадцатый класс, сдавал по максимально возможной схеме экзамены - поражая одаренностью бывалую профессуру. Видимо рассчитывая с ходу поступить в ускоренные курсы аспирантуры института МГУ. Сорваться в Москву, где уже наслышаны, об его феноменальных академических успехах, чтобы не терзала - эта мафия малолетняя. Но какие у девки мускулистые ноги, наверное, приседает за сотку. Красивые, едва прикрытые сверху видимостью яркой оранжев с мордашками Гарри Поттера юбочки. Марат, машинально стараясь разорвать дистанцию с ними, как всегда стремительно подумал, что нечто подобное время кошмарное как коршун вырвавшийся из радиоактивного леса в тихую долину. Словно вернулись блатные послевоенные или еще более бурные девяностые времена: сальные ухмыляющиеся типчики в золотых цепочках, ломаная папиросина "Кэмел" в углу рта, украшенного платиновыми фиксами, заточка из каленого напильника с наборной ручкой под полой пиджака...
Классика жанра...
Эти, малолетние амбалы конечно выглядели не так. Рэкетирами вполне современными, навороченными, крутыми качками. Не очень пока объемные, но уже рельефные мышцы, явно с изрядными порциями анаболиков и протеинов, обтянутые майками с американскими надписями и картинами. Вот у одного со Стивеном Сигалом, а другого Майк Тайсон с пулеметом и знаменитой на все рыло наколкой. Широченные в крапинку хаки, желто-зеленые штаны-варенки. Короткие прически под панков или кто так еще? Фривольные фраера... Мнящие из себя демиургов короли мелкого масштаба, развращенные легкой жизнью. Развращенные дурной телерекламой, дьяволом или черт еще знает кем. Или просто обычные сморкатые, но напускающие на себя панты, будто держат мироздание за яйца, урки образца девяностых? Почему кресты болтаются на их мускулистых шеях, под уже заплывающими от избытка фармакологии водой подбородков? Что общего у них с Богом, особенно не жестким, беспощадным Иеговой Ветхого завета, а добрейшим пацифистом Христом? Вот этого, справа, я знаю - это Митька из радиоэлектроного колледжа. По кличке "Ди Каприо". Надо же, и прозвища придумали себе какие-то американские заграничные. Наши имена их конечно же не устраивают.
Второй тип еще толще, видно даже кожа на битках покрылась надрывами: пережрал химии, стараясь скорее стать чем-то вроде Шварца, и организм с трудом справляется с быстрым ростом мышечной массы.
- А ты вундеркинд вытаращился-то? - "Ди Каприо" изобразил на прыщавом, жирноватом лице недоумение. - Шары миндальные чего выставил? Тут зоопарк, что ли, я не понял? Или в морге где? - И тут пацан пропел. - Не море, не овраги и не лес! А поле, поле, поле чудес! А поле, поле, поле чудес!
Его напарник на приподнятой ноте закончил:
- Поле чудес! В стране дураков!
Марат хихикнул. Теперь пара юношей-амбалов выглядела скорее комичной, чем страшной.
Хотя пробегающая мимо кошка испугано шарахнулась в сторону. Чувствует видно отрицательную энергетику и кипящее в раскормленных мышцах зло.
- Я вот думаю, братва...- Марат слегка заикался от волнения, - Здоровый дух в здоровом теле - ведь так должно быть, правильно? Почему же у вас корефаны не получается?
Вундеркинд сам испугался своей наглости. Но его эти выродки жутко заводили. Жаль, что он не прихватил с собой волнового излучателя. Врубил бы, так... Ощутили бы педрилы, волны ужаса, а может и побежали, как стадо бегемотов.
- Нет, ты понял, Сивестер, он, вроде того, намекает, что мы - фуфлыжные! - Шпилька Марат, как ни странно, дошла до "Ди Каприо", и он явно собрался пустить в ход кулаки. - Сосунок, бляха-росомаха, ты на кого наезды строишь?
Мальчишка отважно ответил, пропев:
- Батька нам сейчас поможет, батька всех построить может - слушай батьку!
- Погоди, повелитель "Титаника", - тот, кого назвали Сильвестер Сталлоне, выглядел спокойнее. Он лениво пережевывал резинку с навороченной оберткой, полагающуюся каждому обладателю здоровых как у коня зубов. - Ты зачем этого мальца позвал? Забыл, что ли?
Марат ощутил явную угрозу, словно сгустились над ним тучи.
- Базаров нет, в рот пистолет... - Ди Каприо немного поостыл. - Слушай, "Вундер", так у тебя погоняло, что ли? Мы вот тут поспорили с корефаном: педик ты или нет? Он говорит, что ты - мужик, только желторотый. А я так понятки расклад в кости прикинул, что ты - голубой.
Сирафима пропела, из репертуара Тату, игриво погладывая на мальчишку:
- Мальчик-гей, мальчик-гей, много разных дверей! От меня не робей!
- Нет, конечно. С чего это вы взяли? - Голос Марата задрожал. Вспомнились волновые виды оружия. Как их всех сейчас размазать...
"Сталлоне" посматривал исподлобья, он видимо, что-то хитрое задумал
Нужно, конечно, было ответить: "Сам ты педик, фавен вонючий!" И двинуть этого изувера в челюсть. Чтобы он валялся в песке и сучил ногами.
На один удар его хватит, но может ли масса в сорок килограмм, славить девяносто?
- Да так, видно сразу... Дохлый ты какой-то. - Ди Каприо толкнул ладонью мальчишку, заставив тот слететь, едва не шлепнувший. - И чудно, до зарезу. Патлы белобрысые длинные. Что, думаешь, я не узнаю таких, как ты? С щербатого полпинка!
