Гном. Выбор - Алекс Войтенко

Гном. Выбор.

Глава 1

Данная книга, посвящается моему другу, волею судьбы, оказавшемуся по другую сторону баррикад, но тем не менее оставшемуся все тем хорошим человеком и собеседником, каким и был ранее. Когда-то я пообещал ему рассказать в одной из моих книг, о некоем сержанте. Пожалуй эта книга подходит под данное мною обещание более всего.

1

Евгений Иванович проснулся, от некоторого неудобства. Почему-то разболелся левый бок, чего раньше никогда не наблюдалось. Причем создавалось ощущение, что болит он не из-за какой-то внутренней болячки, а скорее от внешней. Будто лежит он не на удобном мягком диване, в собственной квартире на девятом этаже, а на земле. Пусть и покрытой мягкой и сочной травой, судя по доносящимся ароматам, и сглаживающей ощущения, но все же именно на земле. И под боком у него какой-то камень. Может и не слишком крупный, но достаточно увесистый и потому сильно упирающийся в бок. Да и воздух наполнен хотя и довольно приятными, но почему-то совсем незнакомыми ароматами. Случись это лет пять назад, он бы подумал, что это очередные эксперименты жены, или дочурки. Обе одинаково любили смешивать запахи своей косметики до такой степени, что порой ароматы превращались в нечто неудобоваримое, от чего скорее хотелось чихать, чем наслаждаться ими. Открыв глаза, Евгений Иванович увидел совсем не то, что ожидал, из-за чего вновь зажмурился, на всякий случай потер глаза кулаками и вновь открыл их. Окружающая его обстановка не изменилась. Но самым невероятным оказалось то, что он не узнал этой обстановки. Вместо обжитой и знакомой до последнего, собственноручно забитого гвоздика, квартиры вокруг него находилась поросшая мягкой зеленой травой полянка, окруженная поднимающимися ввысь горами и поросшая растущими кое-где полевыми цветами похожими на одуванчики, только почему-то сиреневого цвета. Справа, можно сказать в двух шагах, текла неширокая река, с редкими вкраплениями осоки по берегам, скрывающаяся где-то вдали, а позади него, заканчивающаяся узким протоком между наваленных камней, и судя по доносящемуся шуму, срывающаяся водопадом куда-то вниз. От того места, где находился он сам вилась неширокая еле заметная тропинка, вскоре переходящая в довольно широкую проселочную дорогу, где возле какого-то сооружения, напоминающего, толи котелок на ножках толи что-то еще, но временами извергающее из себя языки пламени, на краю этой дороги, стоял какой-то карлик и отчаянно махал руками привлекая к себе внимание.

Евгений Иванович, удивленно обозрел окрестности и попытался подняться на ноги, предчувствуя ломоту в суставах, от долгого пребывания на сырой земле, но к его удивлению, он не просто поднялся, а подскочил как ужаленный и из-за этого не смог удержаться на ногах и упал несколько раз перекувыркнувшись через голову. Еще большим изумлением стало, когда, выполнив эти акробатические движения, он обратил внимание на свои руки, а следом за ними и на все остальное. И то, что он увидел привело его в некоторое замешательство. Вместо привычных длинных и достаточно плотных, но уже начавших терять свою былую крепость, пальцев, ладоней, и рук.

Он обнаружил что обладает довольно мощными хотя и несколько коротковатыми ручищами, с толстыми короткими пальцами на плотных мозолистых ладонях, с вдобавок ко всему отбитыми костяшками, говорящими о том, что их владелец не спускал никому обид, и чаще всего добывал доказательства своей правоты именно кулаками. Короткие, но мощные слегка кривые ноги, обутые в грубые башмаки, тоже вызвали немалое изумление. А, о ужас, его голова сейчас, когда он стоял обеими ногами на земле, лишь слегка возвышалась над кустом дикой смородины. Во всяком случае он отнес этот кустарник именно к ней, хотя и сомневался в правильности вывода, но почему-то был твердо уверен, что сей куст, редко вырастает выше ста сантиметров. В некотором раздрае от осознания того, что он, Евгений Иванов, привыкший поглядывать на остальных слегка свысока из-за своего роста в сто девяносто четыре сантиметра, сейчас находится в теле карлика, едва возвышающегося над ягодным кустом, некоторое время просто не мог принять того, что произошло и замер в ступоре.

— Геня! Геня, ты долго будешь еще торчать возле этого чёртова куста, или все же соблаговолишь наконец пошевелить своей задницей, и я наконец увижу твою мерзкую рожу поближе?

До Евгения Ивановича наконец то донеслись крики карлика, стоящего возле того странного котелка, и он с удивлением отметил, что зовут именно его. Во всяком случае слово «Геня» удивительно напоминало его собственное имя, особенно если вспомнить армию и то, как его называли там временные подруги. Он в свое время отслужил в армии в ограниченном контингенте советских войск в республике Куба, и даже дослужился до сержанта, и именно там к нему и прилипло Геня. Толи местные не могли выговорить букву «Ж» толи слово «Геня», имел еще какой-то сокровенный смысл, было ему неизвестно, но чаще всего его называли именно так. Во всяком случае в увольнениях, которые заполучить на острове Свободы, было достаточно просто. С другой стороны, язык, на котором звучала эта речь был слегка непривычен своими рычащими и гавкающими звуками, но тем не менее, воспринимался им, вполне осознано и понятно.

Слегка покачиваясь из-за непривычного тела и изменившегося центра тяжести Евгений Иванович, сделал первые несколько шагов и вскоре достаточно уверенно, но все же иногда с трудом удерживая равновесие, зашагал в сторону звавшего, как он догадывался именно его, карлика.

— Вы, меня звали?

Произнес он, подойдя к довольно смешному на взгляд землянина человечку, пристально разглядывая его. От подобного, казалось бы, простого вопроса, его собеседник испуганно отшатнулся от него и начал озираться вокруг себя, словно искал кого-то еще.

— Опять твои глупые шуточки! Один я здесь! Один! Где ты видишь кого-то еще⁈

Приняв, что обращение на «Вы» здесь не понимают, Евгений слегка прищурился, наклонил голову и произнес.

— А ты кто?

— Геня, ты вообще здоров? Или опять перебрал зимнего эля на хмельной скале? Ты вообще помнишь хоть о чем-то. Ладно, ты забыл имя лучшего друга Влома, допускаю. Сам после посещения «Верхушки мира» порой себя не помню. Но ты забыл главное!

С какого-то момента его собеседник начал повышать голос и с каждым новым словом распалялся все больше и больше. Впрочем, несмотря на это наш герой, все же сумел выцепить суть его слов. Как оказалось, сегодня было назначено начало испытания, после прохождения которого добропорядочный молодой гном, мог считаться совершеннолетним, и был волен