Судоплатов. 1920 год (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович

Судоплатов. 1920 год.

Глава 1

Владимир Григорьевич Орлов был потомственный дворянин. Начальное образование получил в Варшаве, в Первой образцовой Апухтинской гимназии. Одновременно с ним в гимназии обучались Борис Савинков и Иван Каляев. Окончил юридический факультет Варшавского университета. Участник Русско-японской войны. После войны вернулся в Варшаву, где стал следователем по политическим делам — в частности, его подследственным был Дзержинский. В 1912 году он уже был действительным статским советником и следователем по особо важным делам. С началом Первой мировой войны Орлов был переведён в контрразведку, работал под началом генерала Батюшина. Являлся членом Верховной следственной комиссии по делам военного министра Сухомлинова, полковника Мясоедова, «сахарных спекулянтов» Рубинштейна и Доброго, которые обвинялись в переводе денежных средств в Германию и Австро-Венгрию.

После Октябрьской революции Орлов, по поручению генерала Алексеева, смог устроиться в Петроградскую ЧК по подложным документам (на имя Болеслава Орлинского). Он был назначен на должность председателя центральной уголовно-следственной комиссии, неоднократно лично общался с Дзержинским. Он вспомнил Орлова, отметив: « Это очень хорошо, Орлов, что вы сейчас на нашей стороне. Нам нужны такие квалифицированные юристы, как вы. Если вам когда-нибудь что-то понадобится, обращайтесь прямо ко мне в Москву».

Орлову удалось создать тайную антибольшевистскую сеть (около 80 агентов) и войти в контакт с представителями стран Антанты и Центральных держав в Петрограде, которым смог передавать некоторые сведения о деятельности ВЧК, организовать переброску офицеров из Петрограда в Добровольческую армию. Крупным успехом Орлова считалось создание картотеки с фотографиями и ориентировками на большевистских агентов и агитаторов, которая также была передана на Дон. Одним из контактов Орлова был английский разведчик Сидней Рейли.

В сентябре 1918 года Орлов, из-за опасности провала, бежал в Финляндию, откуда выехал на Юг, добравшись до Одессы в феврале 1919 года. В Одессе он был назначен начальником контрразведывательного отделения начальника штаба Добровольческой армии Одесского района. Отделение под руководством Орлова добилось крупных успехов, которые приписывались неутомимому усердию его начальника: в Одессе практически в полном составе были разгромлены подпольная большевистская организация и отделение Иностранной коллегии. Сидней Рейли упоминал, что Орлов в своей работе в Одессе не придерживался формальной правовой процедуры — дела арестованных им большевистских агитаторов не всегда передавались судебным органам.

После оставления Одессы Орлов прибыл в Константинополь, где поступил в распоряжение генерал-квартирмейстера ВСЮР. Затем перебрался в Екатеринодар, в штаб Деникина. В декабре 1919 года Орлов принял должность начальника контрразведывательной части особого отделения Генштаба ВСЮР. Чуть позднее Орлов стал одним из руководителем врангелевской контрразведки. На этом посту он добился существенной реорганизации белогвардейских спецслужб, последовательно вёл контрразведывательную работу против ВЧК и Коминтерна, перенеся её главным образом за пределы территории бывшей Российской империи.

В день нападения красных диверсантов на ставку Главнокомандующего Орлов был в Севастополе, где встречался с Рейли, прибывшем из Лондона с деньгами для поддержки белого движения.

Сначала Орлову было затруднительно понять кто же напал на здание штаба. Слова о двух мальчишках он поначалу пропустил мимо ушей — обычные побирушки, ничего заслуживающего влияния. Однако допрос князя Оболенского расставил все по своим местам. По словам князя именно двое мальчишек, один из которых выдавал себя за брата его товарища князя Голицына, и совершили нападение на штаб, воспользовавшись гранатами, доставленными в контрразведку после изъятия у солдата, решившего их обменять на рыбу.

— Вы поймите, господин Орлов! Эти дети просто сущие дьяволы! — князь потрогал затылок — Пока один своей песнью отвлек наше внимание, второй умудрился как заправский карманник вытащить у меня и штабс-капитана наши револьверы!

— Что за песню спел этот самозванец? — Орлов затянулся турецкой папиросой, наслаждаясь ароматом табака.

— Эта песня посвящена как ни странно мне и поручику князю Голицыну! Черт побери, но ее слова всколыхнули мой разум! Меня будто разорвали надвое, я еще тогда охренел: как этот сопляк смог написать такой романс!

— Вы сможете его напеть? — в Орлове проснулось любопытство.

Черт, меня потом здорово ударили по голове, но слава Богу, я всегда отличался хорошей памятью! — князь напел, а Орлов записал слова романса.

— Интересно! Это определенно написал не красный поэт! С другой стороны, песня нова и я уверен, что ее слова здесь, в Крыму никто не знает. Интересно! — еще раз повторил Орлов и затянулся, выпуская колечки дыма. Значит эти сопляки были хорошо подготовлены?

— Так точно! У меня мелькнула мысль, что их обучением наверняка занимался какой-то казак из пластун — очень уж эти казаки любят эти ухватки, знавал я одного такого мастера, он даже наносил удары ногами как в французском боксе! Помимо этого они умеют пользоваться гранатами и хорошо стреляют, как потом я узнал.

— Да уж! — поморщился Орлов — Тактика у них просто страшная, они швыряли гранаты направо и налево, не гнушались добивать раненных офицеров! И спокойно ушли, не выдав себя и не выразив подозрительности у солдат. Хотел бы я с ними встретиться! Кто еще видел этих диверсантов?

— Генерал-майор Гончаренко. Его эти малолетние мерзавцы связали и засунули ему в рот кляп. Но сегодня Георгий Иванович куда-то пропал!

Орлов тут же насторожился — Что значит пропал?

— Мы расстались вчера, в кабаке немного выпили и помянули погибших после этой варварской бойни. Господин генерал попросил гитару и вышел на сцену, где спел этот чертов романс! После его незапланированного выступления какой-то прапорщик попытался обвинить генерала в трусости. Ему не понравился последний куплет. Так Георгий Иванович набил ему морду и ушел в в странном настрое. Черт! Неужели он решил…

— Что же вы замолчали? Что решил?

— Этот самозванный князь предложил нам сдаться красным, обещая нам жизнь, скорее всего генерал решил сдаться красным.

Орлов поднял трубку телефона — Орлов у аппарата: Срочно дать в розыск данные по генералу-майору Гончаренко. И постарайтесь взять его живым! Выполняйте!

Однако генерал Гончаренко дураком не был и решил бежать в красную Россию через Турцию. Добравшись до Севастополя, он взял билет на пароход до Константинополя, до отправления которого оставалось целых пять часов. Поэтому генерал решил прогуляться по набережной. Наша группа тоже добралась до этого портового города, пытаясь здесь найти желающего заработать контрабандиста. Федор косил под больного, мы ему загипсовали ногу ниже колена и он на костылях, приобретенных на барахолке, смело гулял с нами, Аркаша надел очки с толстыми линзами, в расчете, что на такого очкарика не позарится ни одна мобилизационная комиссия. Артузов и Эйтингон ожидали нас в трех километрах от города, на одном из диких пляжей.

Когда мы с Серым увидели шагающего нам навстречу генерала, резко остановились и увидев курящих офицеров, бросились к ним — Дяденьки, дайте закурить!

Один из них сунул нам пару папирос и пошли дальше. Генерал же определенно нас «срисовал», подошел к нам и кивнул — Доброго дня, молодые люди!

Федор начал осматриваться в поисках путей отступления, но я почувствовал, что агрессии в генерале нет и подал знак «ждем» — И вам не хворать, господин генерал!

Гончаренко тоже закурил и произнес — Я решил последовать вашему совету, мои юные друзья, вот хочу покинуть Белый Юг через Константинополь.

Я мысленно потер руки — нам опять несказанно повезло — Георгий Иванович, а может вы заодно захватите с собой и нашу компанию? Правда у нас трое человек призывного возраста.