Солдат и пес 2 (СИ) - Советский Всеволод

Солдат и пёс-2

Глава 1

— Значит, так, — начал полковник. — Пусть у нас будет что-то вроде лекции. Я изложу картину событий, а вы вникайте. Вопросы потом. Пока можете сосредотачивать их вот здесь, — он постучал пальцем по правому виску. — В этом самом месте. Итак, пункт первый…

Этот пункт оказался тем, до чего мы с Богомиловым додумались самостоятельно. В/ч 52506, формально являясь крупной базой ГСМ центрального подчинения и полноценно выполняя все функции базы, фактически решает задачу куда более существенную…

Тут полковник измерил нас обоих тяжелым взором, как бы решая: говорить, не говорить… Хотя, понятное дело, все было решено, иначе бы этой тайной вечери не было. Но психологического приема он не избежал

— Но вы это уже сами поняли, верно?

Мы дружно кивнули.

— Да… Ладно, теперь я могу с вами говорить откровенно. Подземная часть у нас по размеру сопоставима с наземной…

Под нашей частью располагается чуть ли не подземный город. Об этом положено знать только двум человекам из всего личного состава, и войскового и гражданского: полковнику Романову и прапорщику Слепцову. Вернее говоря, только тем, кто исполняет должности командира части и начальника хранилища № 17. Романов и Слепцов как пришли, так и ушли, а командир и начальник склада — это навсегда. И на этих постах находятся сотрудники военной контрразведки, они же сотрудники Третьего управления КГБ СССР. Это управление именно та пуповина, что делает армию и КГБ сообщающимися сосудами.

Естественно, принадлежность этих двоих к ордену особистов засекречена. Внешне они обычные офицеры и прапорщики Советской Армии, весь их, так сказать, явный документарный след говорит только об этом. Разумеется, время от времени под видом обычный командированных, проверяющих офицеров в часть приезжают сотрудники, говоря по старинному, Смерша. А также ученые-специалисты. Они осматривают подземелья, выявляют возможные неполадки, вообще контролируют ситуацию…

Он вновь прервался, с испытующе-хмурым видом глядя на нас. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы предположить: слова «ученые-специалисты» не проскочили мимо ушей, заставив нас повернуть мысли в определенную сторону. У меня это точно произошло, не сомневаюсь, что у Богомилова тоже. Поэтому полковник произнес:

— Что там находится — вам знать пока ни к чему. Узнаете в свое время. А пока — меньше знаешь, лучше спишь. Эту премудрость никто не отменял. МЗЛС — это я так говорю про себя. Звучит?

— Так точно, — сказал я.

Из дальнейшего рассказа явствовало, что сверхсекретное имущество нуждается в регулярном осмотре, проверке, замене, ремонте… Все это делалось, разумеется, и разными путями. Подземелье разветвленное. Иногда выносилось непосредственно в Семнадцатый склад при закрытых, конечно, дверях, и Слепцов потом вывозил его под видом какого-то рядового материала; а случалось, и через запасные выходы.

Мы и тут предугадали точно. Тайное хранилище имело тоннели, замаскированно выходившие на поверхность в нескольких разных точках как на территории части, так и за ее пределами… Ну, естественно, это не десятки километров, но сотни метров или, даже, пожалуй, километр с небольшим в этих «кротовых норах» есть. Выходы?.. Этого нам с лейтенантом тоже знать незачем по тому же принципу МЗЛС. Можно лишь сказать, что человек не знающий ни за что не найдет. Разве что случайно, как иголку в стоге сена. Но для его же блага лучше этот самый люк не находить…

— Пока такого не было. Надеюсь, и не будет, — сказал Романов. — Петр Петрович, закурим по одной?

— Ежели угостишь, не откажусь, — чуть приметно улыбнулся связист.

Полковник достал пачку дорогих болгарских сигарет БТ. Предложил и хозяину кабинета и лейтенанту.

— А ты, Сергеев, насколько я знаю, не куришь?

— Так точно, не курю.

— Видал, Петр Петрович, какие парни у меня служат? Не пьет, не курит, еще и собою гренадер! Еще и интеллигент. Студент бывший.

— Спортсмен, — одобрительно отметил старый фельдегерь, уже дымя. — Евгений Палыч, ты приоткрой форточку, а то отравим мы его своим табачищем, будь он неладен…

Командир открыл форточку, и рассказ продолжился.

Таким образом секретный объект под видом базы ГСМ успешно работал многие годы.

— Я, понятное дело, не первый тут командир, и до меня были. Отслеживали события. При них-то все спокойно было, а вот мне досталось веселье…

Доподлинно неясно как, но можно предполагать, что несколько лет назад к потенциальному противнику утекла информация о том, что скрывается под видом базы ГСМ. И агентура противника начала искать подходы к в/ч 52506. Делалось это исключительно осторожно и профессионально. Видимо, выяснялся персонифицированно личный состав, анализировались данные как военнослужащих, так и гражданских… Шли поиски слабого звена.

— И вот они нащупали это самое звено. Шерше, как говорится, ля фам! Петрович, понял, о чем речь?

— А чего ж тут не понять-то! Бабу, говоришь, искать надо? Так это верно. От этого бабьего племени вся отрава-то на свете, а?.. Начиная с Евы, засранки. Сорвала яблоко, дура, а?.. И пошло-поехало!

У меня прямо язык чесался брякнуть, что, во-первых, в оригинале слова «яблоко» нет. Там сказано: плод. Почему это яблоко так упорно держится в разговорах, я и в толк не возьму… А во-вторых, до Евы была еще Лилит!

Но, разумеется, я этого не сказал.

Романов разгорячился. У него даже лицо немного разрумянилось. Я его понимал: он сильно переживал, не мог смириться с тем, что его сослуживец, офицер Советской Армии, перешагнул через присягу из-за плотской страсти к женщине, какой роскошной и соблазнительной она бы ни была.

Я видел Наталью Владимировну полминуты, даже меньше. Но мне этого хватило, чтобы понять: она именно из таких и была. Из роковых женщин. Из-за которых мужчины сходят с ума, стреляются на дуэлях, стреляют в себя, готовы на все, на любое преступление, готовы идти на край Земли и за край, туда, где не ступала нога человека, где дрожат паруса, и буря метет океанскую пыль…

Нет, конечно, у мужика в башке должен быть иммунитет. Моральный антибиотик против этого. Против инфекции Лилит. В конце концов, не для того мы рождаемся на белый свет, чтобы стать тряпкой под бабьими ногами. Но… увы! Не у всех этот иммунитет есть. Бывает, что мужчина становится рабом страсти, рабом своей женщины. И счастье, если эта женщина умная! Она не превратит своего мужчину в хлам, в то, из чего веревки вьют. Напротив, она сделает его тем, кто сможет горы свернуть, дотянуться де небес, собрать с них звездный урожай. Но вот игра судьбы! — случается, что этот волшебный дар, эта сексуальная магия достается дурам. Ну, дурам-не дурам, но тем, кто не способен выстроить стратегию жизни, заглянуть вперед хотя бы на несколько лет. Таким бабам нужно все здесь и сейчас, а это «все» в их понимании одно: деньги. Ну или шире сказать, материальные блага.

Анатолий Синяков изначально не был военным человеком. Закончил университет. Историк. В универе была военная кафедра, где из студентов готовили, естественно, политработников запаса. И быть бы выпускнику истфака школьным учителем, а может, чем черт не шутит, преподавателем вуза, кандидатом наук, доцентом… Но во второй половине 60-х годов СССР накрыл молодежный демографический провал: в возраст юности и молодости входили люди, рожденные во время Великой Отечественной и сразу после нее, то есть где-то 1944–1949 годов рождения. А их, конечно, было просто очень мало по сравнению с предыдущими и последующими поколениями. И само собой, сразу стал страдать призыв в армию. Понижались критерии годности к военной службе. Призывались те, кого бы раньше забраковали медики, в том числе невропатологи и психиатры. Стали призывать судимых… И тогда же стали призывать в качестве офицеров выпускников вузов — вот тех самых двухгодичников, «пиджаков». Так оказался на военной службе историк Синяков, уже было получивший распределение в школу и готовившийся к новому учебному году. Забрали, а потом усиленно шпаклевали мозги на тему: давай, оставайся, переходи на службу… ну чего ты на гражданке заработаешь… учителишкой сраным в школе, без ученой степени… а если будешь диссертацию кандидатскую писать, так сколько лет еще уйдет на это! А женишься, дети пойдут, так какая, на хрен диссертация…