Франсис Карсак - На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.

— Всегда можно вернуться назад, Тинкар.

Он некоторое время молчал, потом медленно процедил:

— Не всегда. Вероятно, я женюсь на Иолии.

— Да? А мне-то до этого какое дело? Я думала вовсе не об этом.

Несмотря на вызывающий тон, ее голос звучал фальшиво.

— Можешь обернуться, я уже высохла.

— Тогда поспи, тебе это необходимо.

Он сгреб для нее в кучу тонкий песок, выровнял его, положил в изголовье рюкзак и вернулся к выходу.

— Тинкар?

— Что? Спи!

— Я слишком устала. Думаешь, мы выберемся?

— Все зависит от методов работы ваших спасательных команд. Если бы «Тильзин» принадлежал Гвардии, экипаж прочесал бы планету вдоль и поперек, но товарища в беде не оставил бы.

— У нас поступают так же!

— Тогда кое-какие шансы у нас еще есть. Если звери здесь не очень опасные, если помощь не запоздает, если бактерии не окажутся слишком сильными для нашей панвакцины, если есть съедобные растения и животные… Слишком много если!

— Тан сделает все возможное.

— Верю. Но если не хочешь спать, просто помолчи. Мне нужно подумать.

Когда наступил день, он расхаживал взад и вперед перед пещерой, у входа в которую догорал костер. Погода была ясной и прохладной. Он вскарабкался на скалу из лавы. Позади него дымился вулкан, ветер лениво разгонял столб густого дыма… Время от времени слышался взрыв, и в воздух взлетали очередные вулканические бомбы — черные точки в бледном небе, на котором занималась заря.

Ниже его наблюдательного пункта тянулись потоки застывшей лавы, исчезавшие под пологом леса, перед которым лежала узкая полоса кустарников. Вдали летали несколько птиц, скорее даже, крылатых животных — ввиду расстояния он не мог разглядеть их как следует, но ветер доносил до него отрывистые крики. Масса гигантских деревьев походила на черный непроницаемый занавес. Вдали, в самом сердце леса, торчал лысый конус давно потухшего древнего вулкана.

«Вот откуда нужно подавать сигналы», — решил Тинкар.

Глава 6. На безымянной планете

Вернувшись в пещеру, Тинкар легонько потряс Анаэну за плечо. Она застонала, сжалась в комок и снова провалилась в сон. Он посмотрел на нее, лежащую на жестком ложе из песка, на ее разодранные одежды, спутавшиеся рыжие волосы, лицо в подтеках засохшей крови. В ней не осталось ничего от той гордячки, с которой он познакомился на «Тильзине».

«Женщины не созданы для войны и испытаний», — подумал он и снова встряхнул ее, на этот раз посильнее. Девушка с трудом открыла глаза, приподнялась.

— Ах, да… Мы же потерпели кораблекрушение, — сонно протянула она. — Я уже и забыла…

— Дай-ка взглянуть на рану.

Он наклонился над ней, осторожно раздвинул склеившиеся волосы.

— Уже получше. Нагноения нет. Ваш биогенол — действительно отличное средство.

— Ты уже снял шлем? — Она с интересом посмотрела на землянина.

— Воздух кончился. Ночью, как только ты уснула. Нам надо добраться вон до той горы и любой ценой подать сигнал, если мы хотим, чтобы нас обнаружили, а с вулкана мы этого сделать не сможем! Когда твоя группа должна была вернуться на борт?

— Сегодня в полдень.

— А я — только вечером. Отсутствие сообщений их, конечно же, встревожит, но не следует надеяться на то, что спасатели вылетят до наступления ночи.

— Тан вышлет все катера.

— Любая планета, Анаэна, очень велика, даже если она, как эта, чуть поменьше Земли. Я возьму рюкзак и пойду впереди. Надеюсь, ты умеешь пользоваться фульгуратором? Вот, возьми. Я предпочитаю винтовку — на случай, если вдруг попадется съедобная дичь.

Они спустились по совершенно отлогому склону и быстро добрались до леса, преодолев пояс густого кустарника. Деревья были очень высокими, их гладкие стволы тянули вверх ядовито-зеленые кроны. Между деревьев клубились буйные заросли, по стволам вились лианы. Тинкар в задумчивости остановился.

— Не нравится мне это. Здесь может прятаться кто угодно, а мы не имеем ни малейшего представления о фауне этой планеты. Не думаю, что тебе сто́ит напоминать — наша жизнь зависит от нашей ежесекундной бдительности.

С фульгуратором на поясе и молекулярной пилой в руке, он медленно зашагал вперед. Где-то вдалеке, в темноте леса, поднялся пронзительный крик, за ним послышалось отвратительное хихиканье. Тинкар остановился в нерешительности, не зная, как быть — входить под полог леса здесь или дальше, потом пожал плечами: на близком расстоянии его фульгуратор мог остановить даже тиранозавра мелового периода. Он поднял пилу и срезал низкие ветви. Они продвигались довольно-таки быстро. Если вначале лес был густым, то потом поредел, поскольку кустарник не мог выжить в густой тени гигантов деревьев. Воздух нагрелся. Чем выше поднималось солнце, тем труднее становилось дышать. Сверху падали капли воды, мягкая мшистая почва чавкала под ногами. Слева от них, в полутени, тускло поблескивало болото.

Не имея подходящих ориентиров, Тинкар проверял направление по компасу. Иногда плотно стоящие стволы напоминали колонны храма, посвященного неведомому божеству, влажному и свирепому. Путники проскальзывали меж стволами, покрытыми отвратительными ослизлыми лишайниками и мхами. Тинкар шел первым, все еще защищаемый скафандром, в котором уже появились прорехи от острых шипов кустарников предлесья, и размашистыми ударами ножа очищал стволы, чтобы его спутнице приходилось реже касаться мхов. На руках Анаэны уже появились крупные красные пятна аллергии.

Внезапно их глазам открылось жуткое зрелище. Посреди лужайки торчал обожженный молнией скелет дерева. На земле, покрытой вышедшими из-под тени крон буйными травами, лежало изувеченное длинное тело, под которым растекалась громадная лужа крови. Четырехпалое животное в длину было не менее десяти метров, змееобразное тело заканчивалось шипастым хвостом. Округлая голова была маленькой, пасть — с двумя заостренными клыками, череп — раскроен. Часть брюха, а также передние конечности отсутствовали — кто-то уже всласть попировал.

— Не млекопитающее, не рептилия, — спокойно сказала Анаэна.

— Похоже, довольно опасное животное. Но тот, кто его прикончил, вероятно, еще более ужасен!

— Следы, Тинкар!

Он присел на корточки, чтобы рассмотреть их получше. Следы имели форму четырехлучевой звезды — один палец неизвестного животного торчал вперед, два других — в стороны, четвертый, самый короткий, смотрел назад. Гигантские когти на каждом пальце глубоко впечатались в мягкую землю.