Блад: глубина неба - Анастасия Орлова
— Фриппа бояться — в атаку не ходить, — усмехнулся Блад, — мне терять нечего.
***
«Ржавый призрак» был отправлен на перехват бресийского цеппелина, нарушившего воздушные границы Распада. За штурвалом был Медина, так как Фриппу пришлось спуститься в главный тренировочный зал дредноута, где собралась вся пехота. На угрюмых лицах солдат читалось плохо скрываемое разочарование: после колоссального количества исписанной рапортами бумаги они никак не рассчитывали вновь увидеть на борту Винтерсблада. Но тот стоял, заложив руки за спину, прямо напротив них.
Что-то в командире изменилось за эти несколько дней увольнения. Что-то неуловимое, незаметное глазу, но пробуждающее в глубине души тревожное предчувствие. Словно давно затупившийся клинок, который висел на стене как сувенир, вдруг наточили до бритвенной остроты, и теперь сидеть под ним было как-то неспокойно.
Командир окинул построившийся полк ледяным взглядом.
— Все вы прекрасно знаете, — начал он, — спасибо капитану, — подчёркнуто-учтивый кивок в сторону Фриппа, — что меня сюда назначил сам председатель Ортиз. Назначил, чтобы сделать из вас качественную боевую единицу. Поэтому мне не нужны ни ваша дружба, ни ваше уважение. Мне плевать, что вы обо мне думаете. Мне плевать, что говорите за моей спиной. Любите детхарских шлюх, а меня можете ненавидеть. Мне от вас нужно лишь подчинение моим приказам, служба Распаду и отличные боевые показатели. Тот, кто не справится, будет списан на землю. Понятно?
Полк молча глядел на командира, смутно предчувствуя во всём этом какой-то подвох. Фрипп тоже хранил молчание. Голос подал лишь один из солдат: тот, кого Блад считал самым неуправляемым и опасным из всех.
— Иди в жопу, командир, — угрюмо прохрипел он, — главный на цеппелине — капитан, а ты тут не задержишься! И на бумагах по списанию нужна подпись капитана, а он её, знамо дело, не поставит. Так что иди в жопу со своими приказами! Я такой мрази, как ты, подчиняться не буду!
Винтерсблад выслушал его речь на удивление спокойно.
— Всё сказал? — холодно спросил он. — А теперь послушайте меня. Вы все. Во-первых, думайте, прежде чем раскрыть свой рот. Во-вторых, спрашивайте моего разрешения. А в-третьих, для списания по состоянию здоровья подпись капитана не нужна, — офицер достал из кобуры револьвер и не моргнув глазом выстрелил в зарвавшегося солдата.
Тот охнул и упал на колено — пуля попала ему в ногу. Несколько человек бросились к нему из строя, остальные остолбенели, ошалело вытаращив глаза: такого они не ожидали.
— Стоять! — гаркнул командир, и спешившие на помощь раненому замерли где были, как в детской игре. — Вернитесь в строй, господа, — спокойно попросил Блад, и они послушно заняли свои места.
— Вы рехнулись? — отмер позади него Фрипп. — Вы военный преступник, Винтерсблад! Стреляете по своим! Это мой дредноут, и по закону военного времени я могу судить и приводить приговор в исполнение прямо в небе! А по вам давно уже расстрел плачет!
Винтерсблад почувствовал, как ему в затылок ткнулось дуло револьвера.
— Так стреляйте, — всё так же холодно и невозмутимо сказал Блад. — Но если со мной что-то случится, председатель совета расформирует полк. Даже если я просто свалюсь с лестницы, вы, господин капитан, получите новую пехоту, — офицер развернулся лицом к Фриппу, и теперь дуло капитанского пистолета упиралось командиру промеж глаз, — и ладно, если это будут не такие ребята, как воспитанники полковника Тен! — Блад саркастически усмехнулся. — А ваши солдаты будут раскиданы по сотне других полков.
Винтерсблад блефовал: речи об этом с Ортизом не было. Председатель опасался реакции Фриппа и того, какую тот может поднять волну среди своих почитателей, иначе бы давно расформировал раздражающий его полк. Но ни солдаты, ни сам Фрипп об этом не знали, а у Винтерсблада была полная свобода действий, и он был уверен: при необходимости Ортиз поддержит его версию.
— Ну так что, долго мне ждать? — Блад сложил на груди руки. — Либо стреляйте уже, либо заканчивайте тыкать в меня вашим никчёмным причиндалом, капитан! Не тяните время: через час мы догоним имперцев, вам нужно готовиться к абордажу.
Фрипп глядел на офицера остекленевшими злобными глазами, до зубовного скрипа сжав челюсти и покрываясь бордовыми пятнами. В его горле что-то невнятно булькнуло.
— Вы же не будете больше пренебрегать ближним боем, верно, сэр? — вкрадчиво уточнил Винтерсблад.
— Да пошёл ты, щенок! — прошелестел сквозь сжатые зубы Фрипп и быстро вышел из зала, продолжая конвульсивно стискивать рукоять револьвера.
— Пока капитан готовится к абордажному бою, — обратился командир к притихшим солдатам, — мы с вами обсудим тактику. Сегодня у меня будет возможность посмотреть, чего стоит каждый из вас, а с завтрашнего дня начнём усиленные тренировки. Всё ясно?
— Разрешите обратиться, сэр! — сипло спросил один из солдат.
— Разрешаю, Гастман.
— А вы, что ли, тоже с нами в бой пойдёте?
— А как вы себе представляете обязанности командира пехоты? Я не просто пойду с вами. Я поведу вас.
— Так а это… — солдат соображал, выбирая слова помягче: ему не хотелось получить пулю от свихнувшегося командира, — а вдруг с вами чего… И что тогда с нами?
— Что вам непонятно, Гастман? Я же всё объяснил.
— Ну так ведь это… вина-то не наша! А накажут, если с вами чего случится, нас! Ну и капитана…
— Ну тогда в ваших интересах, — усмехнулся Блад, — чтобы со мной ничего не случилось.
***
Фрипп и не думал идти на абордаж. Завидев бресийский цеппелин, он дал команду артиллерии готовиться к дальнему бою и ждал, что вот-вот в гондолу управления с воплями влетит полоумный командир пехоты. Командир вошёл шагом и молча, встал посреди гондолы, скрестив на груди руки.
— Пехота построена и к абордажу готова, капитан, — сообщил он.
— Не будет тебе никакого абордажа, паскуда ты лохматая, я здесь капитан!
— Вы видели, кого мы нагоняем, «вы-здесь-капитан»? — осведомился Винтерсблад. — Это «Дождливый гость», он никогда не упустит возможность напасть, а стрелять не особенно любит.
— Пусть нападает! Я ещё в состоянии уйти от его атаки и подбить его, не сближаясь! — рявкнул Фрипп.
