Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Дорога доблести

Теперь я понял, почему триста долларов, на которые я заключил пари… гм… гм… по ту сторону, превратились в три тысячи здесь.

Если я собираюсь остаться в этом мире, мне придется приноровиться к новому масштабу цен. Придется относиться к доллару как к иностранной валюте и мысленно переводить цены, пока к ним не привыкнешь. Например, если считать репрезентативными цены на борту, то первоклассный обед с бифштексом или шашлыком на ребрышках в ресторане первого разряда, ну скажем, в главном ресторанном зале отеля вроде «Дворца Брауна» или «Марка Хопкинса», может обойтись почти в десять (!) долларов. Ничего себе!

С коктейлями же до обеда и вином к столу счет легко может перевалить и за пятнадцать долларов! А это ведь недельный заработок! Слава Богу, я не пью!

Ты… не… чего?

Послушай, но вчерашний случай — особый.

Вот как! Впрочем, так оно и было. Ведь и невинность теряют только раз. А уж раз она потеряна, то навсегда. А что такое ты пил незадолго до того, как окончательно вырубился? «Датский зомби»? А нет ли у тебя в данную минуту желания принять стаканчик? Чтоб восстановить внутреннее равновесие?

Да я до него в жизни больше не дотронусь!

Поглядим, поглядим, приятель!

А вот и еще один шанс и, как я надеялся, неплохой. В маленьком футляре, где Грэхем хранил драгоценности, лежал ключ, ничем не примечательный, если не считать, что на нем был выбит номер «восемьдесят два». Если судьба мне улыбнется, то он может подойти к стальной шкатулке в офисе эконома.

А если судьба сегодня намерена на меня скалиться, то ключ будет от сейфа, находящегося где-то в одном из сорока шести штатов, в банке, которого я никогда не увижу. Но не будем каркать, хватит мне и тех неприятностей, которые уже есть.

Я спустился на следующую палубу и отправился на корму.

— Доброе утро, эконом.

— А, мистер Грэхем, ничего себе была вечериночка вчера, не правда ли?

— Ну, еще бы! Еще одна такая, и из меня дух вон!

— А, бросьте, бросьте! И это говорит мужчина, шагнувший в огонь! Я уверен, вам вчера понравилось. Готов биться об заклад, что так. Чем мы можем быть вам полезны?

Я вынул найденный ключ:

— Я захватил тот ключ? Или он от сейфа в моем банке? Не могу вспомнить.

Эконом взял ключ.

— Да, это один из наших. Пол! Возьми его и принеси шкатулку мистера Грэхема. Мистер Грэхем, не угодно ли вам пройти сюда и присесть к столу?

— Хорошо, спасибо. Хм… а нет ли у вас какого-нибудь мешка или чего-нибудь в этом роде, чтобы положить содержимое шкатулки? Я хотел бы отнести все в свою каюту — надо кое-что проверить.

— Мешок?.. М-м-м… Можно взять сумку в судовой лавке… но… Сколько времени вам потребуется для писанины? К полудню кончите?

— О, разумеется.

— Тогда забирайте шкатулку в каюту. Вообще-то, это не разрешается правилами, но их писал я сам, так что можно рискнуть и попробовать нарушить. Однако постарайтесь вернуть до полудня. Мы закрываемся с двенадцати до тринадцати — таковы уж требования профсоюза — и если я буду сидеть здесь, когда клерки уйдут на обед, вам придется поставить мне выпивку.

— Да я вам ее и без того поставлю.

— Буду ждать с нетерпением. А вот и шкатулка. Только не вздумайте таскать ее сквозь пламя.

На самом верху лежал паспорт Грэхема. Тяжесть у меня на душе сразу рассосалась Не знаю более неприятного чувства потери, нежели то, которое возникает, если вы оказываетесь за границами Союза без паспорта… даже если это и не тот Союз. Открыл паспорт, посмотрел на фотографию. Неужто я так выгляжу? Отправился в туалет, сравнил лицо в зеркале с лицом на фотографии.

Кажется, похож. Впрочем, чего ждать от паспортной фотографии? Попробовал поднести фотографию к зеркалу. Сходство неожиданно резко усилилось. Дружище, да у тебя физиономия кривая!

И у вас тоже, мистер Грэхем.

Приятель, если я собираюсь стать тобой навсегда — а чем дальше, тем больше идет к этому, — то, поскольку выбора у меня нет, приятно узнать, что мы с тобой так похожи. Отпечатки пальцев? Подумаем об этом, когда настанет время. Похоже, Соединенные Штаты Северной Америки в паспорта отпечатки пальцев не вклеивают — это уже облегчение. Занятие: управляющий. Управляющий чем? Похоронной конторой? Или транснациональной сетью отелей? Ладно. Надеюсь, как-нибудь разберемся, а пока неважно. Адрес: писать на контору «О’Хара, Ригсби, Крумпакер и Ригсби», атторни[175] по правовым вопросам, помещение 7000, Смит-Билдинг, Даллас. Ну, просто очаровательно! Только адрес для писем — ни домашнего, ни адреса работы нет. Ах ты, фальшивка! С удовольствием врезал бы тебе по морде!

(Нет. Отвращения, должно быть, он не вызывал: Маргрета думает о нем хорошо. Да… но ему следовало бы держать свои лапы подальше от нее — он же явно хотел злоупотребить ее доверчивостью. А это некрасиво! Это кто же собирается злоупотребить ее доверчивостью? Смотри, парень, заработаешь раздвоение личности!)

В конверте под паспортом лежал отрывной талон пассажирского билета Грэхема: он действительно совершал круиз по маршруту Портленд — Портленд. Слушай, близнец, если ты не появишься до шести вечера, я попаду домой. А ты, возможно, воспользуешься моим билетом на «Адмирал Моффет». Желаю удачи.

Были там еще какие-то мелочи, но большую часть стальной шкатулки занимали десять пухлых заклеенных конвертов вроде тех, которыми пользуются в конторах. Один из конвертов я вскрыл.

Он был набит тысячедолларовыми банкнотами — ровно сотня. Я быстренько проверил остальные конверты. Всюду то же самое. Один миллион чистоганом!

5

Нечестивый бежит,

когда никто не гонится за ним;

а праведник смел как лев.

Еле переведя дух от волнения, я отыскал в письменном столе Грэхема клейкую ленту и опять заклеил конверты. Вложил в шкатулку все, что там было, кроме паспорта, который спрятал вместе с тремя тысячами долларов, каковые считал своими, в маленький ящик стола. После чего отнес шкатулку в офис эконома, стараясь обращаться с ней как можно бережнее.

Кто-то уже стоял у стола, но в глубине офиса я увидел эконома и окликнул его.

— Привет! — отозвался он. — Вы так быстро вернулись? — Эконом подошел ко мне.

— Да, — ответил я. — Это потому, что все быстро сошлось. — Я передал ему шкатулку.

— С удовольствием взял бы вас к себе на службу. У нас тут никогда ничего не сходится. Во всяком случае, пока не просидим до полуночи. Ну, пошли, поищем чего-нибудь выпить. Мне это позарез нужно.

— Мне тоже. Идем.

Эконом провел меня в бар на открытом воздухе, которого я не заметил на плане судна. Палуба над нами была короче, и наша палуба «Д» продолжалась уже как прогулочная, по ее блестящим тиковым доскам ходить было чрезвычайно приятно. Край палубы «С» частично нависал над ней, образуя как бы крышу, тут же был раскинут шатер бара, о котором я говорил. Под прямым углом к стойке стояли длинные столы с разнообразными закусками для ленча; здесь уже образовалась очередь из нескольких пассажиров. Еще ближе к корме находился плавательный бассейн, оттуда слышались всплески, визг и радостные возгласы.

Эконом привел меня на корму к маленькому столику, занятому двумя младшими офицерами. Мы остановились.

— Эй вы, парочка! А ну-ка, прыгайте за борт!

— Так точно, эконом!

Они встали, захватили стаканы с пивом и ушли дальше на корму. Один из них улыбнулся мне и кивнул, будто мы были хорошо знакомы. Я тоже кивнул ему:

— Привет!

Часть столика находилась в тени большого тента. Эконом уточнил:

— Желаете сидеть под солнцем и любоваться на девиц? Или отдыхать в тени?

— А мне все равно. Садитесь где хотите, а я займу свободное место.

— Х-м-м… Давайте-ка чуть-чуть подвинем столик, и тогда оба окажемся в тени. Вот так, достаточно.

Он сел лицом к носу корабля, а я получил прекрасный вид на плавательный бассейн. Мое первоначальное впечатление подтвердилось: здесь можно было обходиться без таких безнадежно устаревших вещей, как купальные костюмы.

Я вполне мог бы сделать такое заключение и чисто логическим путем, приложи я некоторые умственные усилия, чего, однако, не сделал. В последний раз, когда я наблюдал такое — я говорю о купании нагишом, — мне было лет двенадцать, а подобное времяпрепровождение считалось привилегией мужчин от двенадцати и моложе.

— Я спросил у вас: что вы хотите выпить, мистер Грэхем?

— Ох, извините, я не слушал.

— Так я и понял. Вы глядели. Так чего же мы с вами выпьем?

— Э-э-э… «Датский зомби».

Эконом прямо глаза вылупил:

— Вряд ли годится для такого раннего времени. От этого напитка могут разойтись швы на черепе. М-м-м… — он поманил пальцем кого-то стоявшего за моей спиной. — Эй, красотка! Подойди-ка к нам.