Кэролайн Черри - Подвальная станция

Янни издал ворчание, как затихающий двигатель, и медленно облокотился на кресло, глядя на собеседника из-под бровей.

— Потому что он не подходит для срочной работы. Я знаю это. И ты знаешь это. И Джастин знает. Я думал, что, может быть, он успокоится, но у него не такой темперамент, он не может оценить перспективу. У него нет устойчивости для рутинной конструкторской работы, повторения сводят его с ума. Он — творческий работник, так что мы посадили его за проект Рубина. Дэнис устроил ему это. Я поддержал. Это — самое лучшее, что мы можем сделать для него — поставить его туда, где он может выполнять теоретическую работу, но не над тем его проклятым проектом. А он не станет сосредотачиваться ни на чем другом, я чертовски хорошо знаю, что не станет! Когда ему втемяшится что-то в голову он еще хуже, чем Джордан, он не отцепится. Ты можешь предложить решение? Потому что будет либо проект Рубина, либо погибель в стандартных разработках, а я не могу позволить, чтобы один из моих людей три недели возился над заданием, которое нужно через три дня сдать в готовом виде, ты понимаешь меня?

До этого момента он полагал, что Янни враг. Но внезапно он почувствовал себя с Янни легче. Он увидел порядочного человека, не слишком внимательно слушающего других. Который в данный момент слушал.

— Сир. Пожалуйста. Джастин — это не Джордан. Он работает не так, как Джордан. Но если ты дашь ему шанс, то он сработает. Выслушай меня. Пожалуйста. Ты не согласен с ним, но он учится у тебя. Ты знаешь, что конструктор-эйзи имеет определенные преимущества. Я — альфа. Я могу взять конструкцию, и встроить ее в себя, и рассказать о ней страшно много. Я работал с ним над его собственными разработками и могу сказать тебе — могу сказать тебе, что верю в то, что он пытается сделать.

— Господи, этого мне только не хватало.

— Сир, я на себе знаю, его разработки. Этого не поймет ни один гражданин. У меня есть логическая система.

— Я не говорю о его способностях. Он решил свои личные проблемы. Я говорю о том, что произойдет, если его структуры включить в психику гражданина. Второе, третье и четвертое поколения. Нам не нужно население, до сумасшествия стремящееся работать. Нам не нужны серые людишки, которые сходят с ума, когда они не стоят на сборочной линии. Нам не нужна все захлестывающая волна самоубийств при потере работы или при экономическом спаде. Мы говорим о психике гражданина, и как раз в этой области он наиболее слаб, и именно это, я полагаю, ему следует изучать десять-двадцать лет, пока он не нанес настоящий ущерб. Ты знаешь, как это чувствуется. Позволь мне сказать, что я изнутри знаю кое-что о психике гражданина, плюс шестьдесят лет труда в данной области, и мне кажется, младший разработчик может оценить такое обстоятельство.

— Я отношусь с уважением к этому, сир. И он — тоже. Я на полном серьезе уверяю тебя. Но его разработки вносят… вносят радость в психотию. Не просто эффективность. Конструкции, в которых заключена их собственная награда. Не правда ли, сир, что когда у эйзи имеется ребенок-гражданин, и он обучает его как гражданина, он обучает тому, что понял из его психотипа, интерпретируя свои знания. А эйзи, имея где-нибудь в своих структурах что-либо от Джастина, приобретает в результате сильное чувство своей нужности, что будет думать о своей работе и совершенствоваться в ней. Даже если он не столь удачлив, как я, не так много общаясь с людьми, не будучи альфа-класса и не имея пожизненного партнера. Может быть, пока еще есть проблемы. Но он достиг эмоционального уровня. Это ключ к самим логическим структурам. Это самопрограммируемое воздействие. Это и то, чего никто не принимает во внимание.

— Что создает целый комплекс основных структурных проблем в синтетических психотипах. Давай поговорим теоретически. Ты ведь опытный разработчик. Будем говорить совершенно откровенно. Такое пробовали восемьдесят лет назад.

— Я в курсе.

— И подвешивали некоторые украшения на психотипы, и те заканчивали неврозами. Вели себя как одержимые.

— Ты сам сказал, что он избежал этого.

А в данном случае — самопрограммируемость, ты сам слышал, что сказал?

— Вирус, — сказал Грант. — Но благотворный.

— Да, именно к этому и относятся подобные теории. Вирус. Господи! Если он саморегулируемый, то вы уже создали различные вирусы, и вы забавляетесь с человеческими жизнями. Даже если и нет, то перед вами проблема замедленного действия, которая проявится во втором и третьих поколениях. Другой вид вируса, если тебе угодно именно так ставить вопрос. Я совершенно не желаю выделять время на это. У меня есть бюджет. Вы оба находитесь на бюджете моего отдела, и вы обходитесь чертовски дорого, не давая взамен ничего такого, что оправдывало бы вложения.

— Мы оправдывали вложения в течение последнего года.

— И это убивает Уоррика. Разве не по этому поводу жалоба? Он не может продолжать выдавать результаты на таком уровне. Он не может принять это. Он не может принять это психологически. Так что ты собираешься делать? Тащить это самому, пока Джастин витает где-то в облаках, конструируя структуры, которые не сработают, и черта с два я собираюсь позволить ему встроить их в какого-нибудь бедного типа в качестве эксперимента. Нет!

— Я буду выполнять работу. Дай ему свободу. Уменьши нагрузку. Немного. Сир, дай ему шанс. Он вынужден полагаться на тебя. Никто другой не поможет ему. Он же талантлив. Ты знаешь, что это так.

— И он благополучно растрачивает сам себя.

— А что ты делаешь для начала? Учишь его, разнося в щепки его конструкции? Сделай это для него. Немного облегчи нагрузку. Работа будет сделана. Не надо так на него давить, потому что он сделает все, если поймет, что кто-то страдает, он просто не сможет остановиться, так уж он устроен. Передавай нам то, с чем мы можем справиться, и мы справимся. У Джастина талант к интеграции, что позволяет извлекать из генотипа больше, чем кому-либо удавалось до сих пор, потому что он проник на эмоциональный уровень. Возможно, что его идеи не сработают, но, ради Бога, он ведь еще учится. Ты не знаешь, чего он может достичь! Дай ему шанс.

Янни долго глядел на него, невесело, даже печально, лицо его было красно, а зубы старательно пережевывали губу.

— Ты прямо коммивояжер, сынок. Ты знаешь, какое у него состояние в этом вопросе. Ари попался в лапы уязвимый мальчик с идеей, действительно талантливой для семнадцатилетнего, она чертовски превозносила его, по уши накормила этим дерьмом и психически обрабатывала его до тех пор, пока не заманила к себе в постель. Ты в курсе этого?

— Да, сир. Я вполне в курсе этого.

— Она проделала над ним большую работу. Он думает, что он был блестящим. Он полагает, что в его замыслах заключалось больше, чем есть на самом деле, и ты окажешь ему дурную услугу, поддерживая его в этих помыслах. Он талантлив, но не блестящ. Он будет хорошо работать в проекте Рубина. Я видел, что он может сделать, в нем действительно много заложено. Я уважаю это в нем. Но я не желаю потакать иллюзиям. Всю свою жизнь я стараюсь делать нормальных людей, а ты просишь меня потакать ему в самом большом заблуждении в его убогой раздерганной жизни. Мне это страшно ненавистно, Грант. Я даже не могу описать тебе, насколько мне противно это.