Сергей Гжатский - Колодец

Тогда он включил дальновидение и погнал его вдоль тоннеля, пока не наткнулся на беглецов. Их разделяло километров семь, не больше. Путники шли вперёд быстрым шагом и весело переговаривались. Глядя на них, Советник и сам немного успокоился…

Однако, его начал мучить вопрос: почему его подшефные бросили дисколёты и пошли пешком? Может, аппараты сломались? Но по внешнему виду этого не скажешь… Может, у них кончилось горючее или что-то там ещё?

Так и не придя к однозначному мнению, Советник решил продолжить путь. Он слегка газанул и медленно поплыл вперёд, напряжённо следя то за приближающимися дисколётами беглецов, то за густой тенью вдоль подножия стен. Не доверял он ни могильной тишине, ни полумраку, ни видимому спокойствию. Его машина пролетела метр, другой, третий…

Всё вокруг было спокойно!

Никакого нападения из засады не последовало! Да и некому нападать! Его враги далеко впереди, а солдаты генерала Нефёдова далеко позади. А больше в Подземелье никого и нет.

Советник облегчённо вздохнул и прибавил газ. Дисколёт поравнялся с брошенными машинами и вдруг взвизгнул, чихнул и загудел. Потом спикировал на пол и замер рядом со своими собратьями.

"Так вот в чём дело, — догадался Советник, — В двигатель перестала поступать энергия от пирамиды! Придётся опять переходить на легкоступ!"

Он не без сожаления покинул кресло и спрыгнул на земь. Сладко потянувшись, хрустнул суставами и… растаял в воздухе.

Едва это произошло, как из-под затенённой стены, куда так пристально вглядывался Советник, выступил незнакомец в чёрном. Пробормотав в адрес Советника нелестные замечания, он ткнул в дисколёты указательным пальцем правой руки. Из него вырвалась чёрная молния, которая на лету растроилась. Каждое ответвление с шипением вонзилось в бок своего аппарата. От дисколётов повалил дым и вспыхнуло яркое пламя. Через секунду все три машины полыхали как свечки…

— Вот вам, жритя не подавитеся! Полетали малость и будя! Неча на чужое добро зариться. Здеся всё моё. И Врата мои. Никому ничего не отдам. Пущай лучше сгорит всё синим пламенем! — проворчал незнакомец и… исчез.

* * *

Симаков с Игнатовым шли уже более двух часов с тех пор, как оставили

дисколёты. Однообразие пути стало постепенно раздражать…

— Когда же он закончится, Степаныч? — простонал Игнатов

— Скоро! Немного осталось…

Однако, прежде чем они покинули тоннель, им пришлось пережить ещё одно смертельно опасное приключение…

Глава 35. Мрачный разлом.

Не прошло и пяти минут после этого разговора, как путь им преградила поперечная трещина в полу. Она оказалась приличной ширины. На глазок метров пять, а то и больше и проходила наискосок от стены к стене. Разлом в основном затронул левую половину тоннеля, правая же практически не пострадала. Она только покрылась сетью мелких извилистых трещин.

— Фь-ю-и-ить! — присвистнул Игнатов, останавливаясь,

— После монстра, это второе серьёзное препятствие на нашем пути, Степаныч.

Симаков молча кивнул. Сосредоточив внимание на трещине, он мелкими шажками осторожно приблизился к краю обрыва, со дна которого поднимались редкие струйки то ли пара, то ли тумана.

Игнатов держался чуть сзади и в стороне, но на расстоянии вытянутой руки, что бы случай чего успеть придти ему на помощь. Оба одновременно заглянули через край. Картина, открывшаяся их взору, оказалась и малопривлекательной и отталкивающей одновременно.

Неровные, шероховатые гранитные стены разлома пологими уступами убегали в бездонную пропасть и терялись там в сумеречной клокочущей темноте. Не дай Бог сорваться — костей не соберешь!

— Что будем думать, Степаныч? — поинтересовался Игнатов

— Что тут думать, прыгать надо, как сказал тот алкаш из анекдота…

Симаков начал примеряться, отыскивая подходящий уступок для разбега и толчка и вскоре нашёл его рядом с правой стеной, где трещина оказалась несколько уже, чем везде, от силы два-три метра. Путники приободрились, перепрыгнуть это расстояние не составит труда уж точно!

Тем временем Игнатов ещё раз заглянул в разлом. На этот раз он вдруг заметил, что со дна бездны периодически вырываются бледно-голубые вспышки света, как от кварцевой лампы. Они на короткий миг освещали плоское дно трещины и гасли, чтобы через определённый промежуток времени возникнуть снова. В этой выверенной периодичности Игнатову почудилось нечто зловещее и настораживающее…

"А ведь бездна и не такая бездонная, как показалось вначале." — подумал он. У начальника секретной лаборатории проснулся азарт исследователя.

"Может, попробовать спуститься и посмотреть, что там такое сверкает?"

Он подозвал зятя и указав на сполохи внизу, поделился своей задумкой.

— Что-то там такое есть, Степаныч, Запроси Врата, может они знают?

Симаков пообщался с артефактом и развёл руками.

— Неизвестно им ничего об этом разломе, он появился сравнительно недавно…

— Тогда давай сами слазим, посмотрим, что там высвечивает?

— Тебе оно надо? Время потеряем! — заартачился Симаков, — Да и фонит из

пропасти страхом и ужасом… Гиблое место…

— Это эмоции! Зато интересно… Полчаса нас не устроит…

— Ну, ладно! — сдался Симаков — Давай, только быстро! Снимаем рюкзаки!

Они прошли по краю разлома к правой стене и, перекинув рюкзаки на ту сторону трещины, по очереди перепрыгнули сами. Симаков преодолел препятствие играючи, с места оттолкнулся и перелетел пропасть, словно на крыльях. Игнатов даже позавидовал ему. Сам-то он прыгнул с разбегом и чуть-чуть не упал на той стороне при приземлении. Собрав вещи, путники вернулись к центру тоннеля, где разлом достигал наибольшей ширины.

— Ну что, пошли? — спросил Симаков

— Пошли!

Надо заметить, что трещина разорвала не только пол и стены, но и заградительную сетку! Её рваные языки будто по заказу свисали с потолка до самого дна разлома. Часть переплетённых синтетических нитей змеилась по гранитным стенам обрыва. Это было на руку путникам, которым не пришлось использовать собственные страховочные канаты…

Симаков с Игнатовым выбрали наиболее пологое место обрыва и начали спуск. Придерживаясь за сетку, оба уверенно заскользили вниз, словно заправские скалолазы. Шероховатые стены разлома изобиловали уступами, неровностями и трещинами, что позволяло им значительно облегчить себе путь.

Ещё не достигнув конца разлома, с высоты трёх-четырёх метров, оба внезапно заметили, что провал оказался с двойным дном! Другими словами, на дне пропасти зияла… ещё одна трещина, из которой-то как раз и выбивались пульсирующие лучи голубого свечения…