Юрий Никитин - Владыки Мегамира

– Мы в ловушке похуже, чем я думал. Сегодня не уйти.

Кася сидела в уголке в той же позе несчастного покинутого ребенка. Глаза блестели от слез, но лицо посветлело, когда увидела Влада:

– Сегодня?.. Никогда не уйдем!

– Почему? – не понял он. – Мне здесь не все нравится.

– Не… все?

– Да, – ответил он рассудительно. – Хотя интересного много.

Она всхлипнула, торопливо уткнула лицо в его широкую грудь. Влад ощутил горячее, скосил глаза. Две крупные капли вздулись из уголков глаз, расползлись по ее лицу, коснулись его толстой кожи и тут же переползли толстой пленкой: соленой, горьковатой, с шероховато-волнистым запахом.

– Не реви, – сказал он непривычным голосом, широкая ладонь нежно погладила ее по голове. – Еще будем топтать зеленый ряст!

– Что это? – прошептала она ему в грудь.

– Зеленый ряст? – понял он. – Не знаю. Но так говорят…

Она вскинула лицо, щеки блестели от слез. Влад медленно наклонился, накрыл ее мягкие губы своими твердыми. Кася застыла, затем судорожным движением обхватила шею обеими руками, прижалась так крепко, что он удивился – не ожидал от хрупкого тельца.

Когда наконец отнял губы, Кася застыла, боясь шевелиться, потом очень медленно открыла глаза. Лицо варвара было странное, печальное, с непривычным выражением в глазах, которое почти испугало ее. Твердые как железо пальцы продолжали гладить ее золотые волосы. Другой рукой поддерживал ее за голову, словно та не удержится на тонкой шее, а смотрел варвар поверх нее задумчиво и скорбно.

– Успокаиваешь перепуганную дурочку? – спросила Кася шепотом. – Я знаю, что дурочка. Никто не знал, я всегда была первой – медалисткой, стипендиаткой, звездой, мисс Урюпинск. Я сама не знала, что дурочка, но сейчас совсем не стыдно признаться.

– Кася, – сказал он негромко, – ты не должна так говорить.

– Не спорь, – сказала она настойчиво, – я впервые в жизни говорю правду! Ты тот, кому могу довериться. Ты настолько… сильнее, что тебе с твоей высоты все равно: я – доктор наук или перепуганная слабая дурочка. Ты мужчина, Влад.

Он слышал ее жалобный голос, не вдумываясь в слова, другая часть мозга анализировала подозрение, что за ними наблюдают. Глупо, людей у них мало, от работы валятся с ног, даже диких джамперов поставили на простейшие работы, но подозрение не исчезало. Напротив, крепло. Возможно, частица запаха, оторвавшись от скафандров, протиснулась сквозь стены, прозрачные лишь с той стороны – дед называл их не то поляризованными, не то поляризирующими.

Кася говорила все тише, почти шепотом. Внезапно Влад уловил, как она напряглась, выдавила со странным напряженным смешком:

– Чудак Глеб!.. Раненный, а еще пытался острить. Помнишь, сказал, что мы не такие уж разные. Мол, у нас может быть целая куча здоровых и умненьких детей… Взбредет же такое!

Он смолчал снова. Она вскинула голову. Большие глаза на бледном лице казались двумя темными озерами. С пухлых губ сорвалось едва слышное:

– Что нас ждет?

Влад смотрел поверх ее головы, машинально пропускал ее длинные волосы сквозь пальцы. То, что видел в будущем, предвещало кровь и кристаллики льда. А потом, после всего ужаса, их жизни оборвутся мучительно и страшно.

К вечеру в сопровождении полча и двух джамперов с острыми зазубренными иглами копий явился Полищук. В руках нес тот металлический лист, которым пользовалась для связи Кася. Встретившись взглядом с Владом, кивнул удовлетворенно: варвар уже все понял. И еще в его глазах Влад прочел невысказанное: нужно обязательно отыскать такое смышленое племя, поставить на службу.

– Кто из вас держал связь со Станцией?

Кася ответила с холодной враждебностью:

– По-моему, здесь нет двух мнений.

Полищук покачал головой, бескровные губы чуть раздвинулись:

– Уверены? Значит, не знаете, на что способны варвары. Их деды, а порой и отцы, были крупнейшими учеными! Но тем лучше, если вы. С вами разговаривать проще. В какое время выходите на связь?

Кася с растущим подозрением смотрела в холодное лицо:

– Зачем вам?

– Сообщите, что все в порядке. Продолжаете путь, ищете проклятых беглецов. Попутно составляете точные карты.

Кася отшатнулась:

– Я этого не сделаю! К тому же один сеанс связи уже пропустили.

– Пустяки, – бросил Полищук, глаза хищно блестели. – Сеансы пропускают часто. Причины самые разные, зато в этот раз выйдете вовремя.

– Нет, – отрезала Кася.

– Уверены?

Голос Полищука звучал неприкрытой угрозой, хотя глаза улыбались. Кася сжалась, от нее катили волны отчаяния, упорства, страха.

Полищук добавил почти небрежно:

– Речь идет о судьбе человечества. Что в сравнении отдельные жизни?.. Вашего друга Семена отделяет лишь тонкая стенка от жаждущих расправы джамперов. Он убил их лучшего воина, нашего полча! Вот посмотрите, эта стена раскроется по радиосигналу…

Его указательный палец завис над кнопками, что блестели на широком поясе. Кася побледнела, но запах сказал Владу, что она еще не верит Полищуку. Влад спешно разложил запахи, понял: генетик отдаст Семена на расправу без колебаний. Живет в самом деле не для себя – для большого племени, то есть для человечества.

– Погоди, Кася, – сказал он властно. – Ты проведешь сеанс.

Кася резко обернулась, наткнулась на твердый, как наконечник стрелы, взгляд. Сопротивлялась лишь миг, затем плечи опали, с плачем упала ему на грудь. Влад погладил ее по спине, сказал Полищуку:

– Она поговорит со своим вождем. В двадцать часов, как обычно.

Полищук торопливо взглянул на часы, на измученном от недосыпания лице проступила слабая улыбка:

– Вовремя! Едва успеваем подняться наверх. Отсюда, увы, радиоволны не проходят. Как и запахи, кстати.

Влад уловил приближение полча и джамперов, оторвал от груди плачущую девушку:

– Иди с ними. Делай все, что велят.

Она стряхивала мутные шарики слез, ревела навзрыд. Влад довел ее до дверей, но ему выход в коридор загородил огромный полч. Полищук оглянулся, поощрительно улыбнулся сговорчивому варвару, уже как сообщнику, вышел. Дверь захлопнулась.

Несколько часов, которые Влад провел в одиночестве, показались годами. Вслушивался в теперь заметную вибрацию, но составлять картину из колебаний труднее всего, во всем племени набиралось едва с десяток первоклассных тактильщиков, да и то поверхностники, а здесь колебания шли со всех сторон. Разве что блистательный Северин сумел бы разобраться, составить точный план и увидеть всех генетиков, джамперов и полчей на этажах, но то несравненный Северин, а это он, Влад, сын Кремня, который больше блистал в упражнениях по борьбе, чем по сверхчувствительности.