Чернокнижник в Мире Магов. Том 12 - Wen Chao Gong
— Ха-ха… — сказал он, пытаясь отдышаться, — я был прав, не так ли?
Глава 1170. Пир
— Может быть… Может быть, у Священника Рокфеллера что-то случилось… — Дорон попытался отстоять свою позицию, но под поддразнивающим взглядом Митча это продлилось недолго. — Ладно-ладно! Пошли в бар, я угощаю…
Придя в таверну, Дорон и Митч заказали немного ликера и сели у стойки, наслаждаясь необычным вкусом напитка, который они обычно не могли себе позволить — даже этот дешевый ликер был слишком дорогим удовольствием для таких, как они.
Бар, естественно, был очень людным местом. Бесконечный поток новостей доносился до ушей Дорона со всех сторон.
— Все волшебники мертвы… Хевиз, Арундель и Минарет; повсюду погибли волны волшебников… — рассказывал здоровенный мужчина с красным носом. Он был похож на наёмника, и говорил так громко, что с потолка таверны посыпалась пыль.
— Эй, Красноносый! Ты, кажется, недавно вернулся из вылазки? Есть какие-нибудь новости?
В мире не было недостатка в любопытных людях. Тощий мужчина сделал бармену жест рукой, и тот поставил перед красноносым наёмником большую кружку медового ликера.
— Хе-хе… Чьи новости могут быть достовернее моих? Моя репутация безупречна…
Наёмники вокруг мужчины начали перешёптываться, когда он перешёл к сути.
— Снаружи царит хаос. Все церкви и солдаты бегут, потеряв способность подавлять этот хаос. Волшебники пострадали больше всех… Лишившись своей магии, эти благородные волшебники стали обычными людьми; такими, как мы или даже слабее… — Красноносый отпил из большой кружки, и всё его лицо стало красным. — Только подумайте… Просто избавившись от жалкого старика, можно получить всё его имущество… красивых рабынь, плодородные земли, огромные драгоценные камни и ослепительное золото… Все простолюдины обезумели, и даже некоторые аристократы поссорились с волшебниками, думая о том, как принять меры…
Сила порождает силу, а влиятельность порождает богатство. Богатство могущественных волшебников Главного Материального Уровня не могло не вызывать у других зависть.
Они могли использовать магию, были властными и могущественными, и к ним прекрасно относились везде, куда бы они ни пошли. С разрушением Плетения волшебники лишились своих способностей, а без силы они были просто жирными овцами, привлекающими жадные взгляды.
Даже у волшебников, следящих за своей репутацией, были рабы, и они, несомненно, запугивали их, полагаясь на свою силу. Воспользовавшись этим шансом, все, кто имел скрытые мотивы, подняли вандальный бунт.
Как только было подтверждено, что волшебники не в силах сопротивляться, аристократы сделали свой ход первыми. Они побудили массы убивать волшебников. Крестьяне могли забрать себе все их безделушки, но такое важное имущество, как земли и дома, в конечном итоге всё равно оказывались в руках знати. Они просто могли отправить свои войска чуть позже, чтобы те отняли у толпы награбленное.
Все аристократы были искусными лжецами, умело скрывающими свои злые планы, которые позволяли им без особых усилий извлекать из всего наибольшую выгоду.
Волшебники, лишившиеся всякой силы, могли только рыдать, пока у них отбирали их семью, богатства и земли. Сами они перед смертью подвергались ужасным наказаниям.
— Эй, Красноносый! Ты уверен, что эти волшебники потеряли свои силы? — спросил здоровенный мужчина в чёрном плаще. У него был большой шрам на пол лица, а ростом он был на две головы выше обычных людей.
— Конечно… Я просто опоздал… иначе я обязательно смог бы урвать драгоценных камней или даже прекрасных женщин… Все эти волшебники богаты… — Красноносый с уверенностью похлопал себя по груди.
— Если всё действительно так, тогда… чего же мы ждем? — крупный мужчина злобно расхохотался. — Вы забыли о Лорде Холдмане?
* * **Свист!*
Дорон задрожал от холодного ветра. Он обнаружил, что неосознанно пробрался в дом единственного волшебника в городе, Холдмана. Вокруг его резиденции было много людей, которые громко кричали и чем-то гремели.
Он окинул себя взглядом и с удивлением обнаружил, что держит в руках острую деревянную палку, покрытую пятнами крови. Его тело болело, но он не помнил, как получил эти раны. К счастью, он отделался незначительными царапинами.
Он всё ещё был пьян, и ему потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что он натворил, будучи не в себе.
Опьянённые жадностью, все они стали обычными головорезами. Возглавляемые здоровенным мужчиной и красноносым наёмником, они быстро прибыли в особняк Холдмана за городом. Они ворвались к нему домой, весело отыгрывая свои роли.
— Буак… — он больше не мог этого вынести, когда увидел у своих ног труп. Он упал на колени, и его вырвало.
«Боже мой… Что я наделал?» — он окинул взглядом трупы вокруг себя и зарыдал, увидев, что некоторые из них были подожжены факелами. Это поведение резко контрастировало со словами Ильматера, из-за чего он почувствовал, будто дьявол вторгся в его тело.
— Смотрите… — мужчина с рыжей бородой в яркой пятнистой одежде под аплодисменты седовласого старика бросил на землю. Старик обнимал себя руками за голову, дрожа всем телом. Дорону потребовалось много усилий, чтобы понять, что это тот был самый невыносимо высокомерный Холдман.
— Это старикашка… Он не только спровоцировал дворян построить башню волшебника, он намеренно грабил наше богатство и рабочую силу… Взгляните на это… — Красноносый указал на открытый амбар. Ароматная пшеница переполняла его до краёв. — Мы голодаем, а этот старик спокойно копит здесь еду и богатство, собранные в результате жестокой эксплуатации…
Во время голода толпа больше всего ненавидела таких богатых людей. Все больше и больше глаз становились красными, когда наёмник продолжал говорить, и даже Дорон вспомнил, как дворецкий Холдмана пинал его и забирал из его дома хорошие дрова. Он тоже почувствовал растущий в своём сердце гнев.
— Убей его!
— Убей его!
— Убей его!
Многочисленные бандиты ликовали, а их голоса становились всё громче и громче. Холдман в этот момент, казалось, что-то увидел и заплакал, пытаясь подползти к трупу юноши на земле.
К сожалению, его предсмертные муки не подействовали на головорезов, опьяненных гневом. Дорон одумался, увидев заплаканное лицо старика, но затем он увидел Митча, вылезающего из палатки и застегивающего ремень. Он бросил на него взгляд, понятный любому мужчине.
— Это благородная дама! Не хочешь поиграть с ней? —
