Филип Фармер - Темное солнце

– Нельзя исключить, что фигуры просто испаряются при приближении к башне, – отметил Слуш.

– Маловероятно, – возразила Шемибоб. – Впрочем, все, что мы сейчас видим, само по себе маловероятно.

– Если они могут попасть внутрь, то и мы сможем, – заявил арчкерри.

– Собрался крылья отрастить? – оскалился йотль.

Его насмешка имела под собой все основания. Стены башни отвесно поднимались на высоту тридцати ростов, где расходились в стороны, образуя огромную круглую площадку, увечанную массивной пирамидой. У подножия башня имела около двадцати шагов в ширину, а высота от земли до вершины пирамиды составляла порядка шестидесяти ростов.

– Нет, наверху не может быть никакого отверстия, – сказал арчкерри. – За прошедшие тысячелетия башня доверху забилась бы пылью и грязью.

Спор длился еще долго, но так ни к чему и не привел. Слуш и Шемибоб упорствовали до последнего, пока пересчет оставшейся провизии не показал, что запасов еды хватит на обратный путь и еще на семь ночей, не более того.

Все остальные в один голос заявляли, что им следует немедленно покинуть эту зловещую пустыню. Только Фемропит молчал; ему было все равно. Оглушительный звон не беспокоил его, и он был заранее согласен с любым решением.

Из-за гор донеслись отдаленные раскаты грома. Вскоре налетел ветер, тьму разорвали вспышки молний. Ветер стремительно усиливался. По земле заколотили твердые капли замерзшего дождя. Перебравшись на подветренную сторону Дома, путники забрались внутрь машины и принялись пережидать непогоду. Спустя какое-то время их сморил сон, а когда они проснулись, буйство стихии по-прежнему было в разгаре.

По склонам долины побежали ручьи; низину вокруг Дома начало заливать. Вскоре вода поднялась уже по пояс.

Выбравшись наружу, Шемибоб подошла к Фемропиту спереди и велела ему срочно покинуть низину и искать ближайшую возвышенность на случай, если этот потоп будет продолжаться. В машину она вернулась вся вымокшая; иглы на голове поникли, как трава под дождем. Усевшись рядом с дверью, она время от времени выглядывала наружу, проверяя, куда они направляются.

Вода поднималась стремительно. Когда Фемропит наконец вытащил машину Древних из низины, та уже полностью скрылась под водой, и дно долины на глазах превращалось в мутное озеро. Фемропит поспешил направиться к ближайшему горному склону, но на полпути волны сомкнулись над его броней, и остаток дороги ему пришлось волочить машину под водой.

Когда движение вверх по склону прекратилось, Шемибоб немного выждала и рискнула приоткрыть наружную дверь. Столб света из прожектора Фемропита упирался в каменный выступ, преграждающий им путь. Шемибоб выскользнула наружу и приказала ему заехать под выступ и остановиться. Здесь путники были защищены от ледяного ветра, но со скального козырька над их головами лился непрекращающийся водопад, стеной отрезая их от внешнего мира.

В этом укрытии они провели весь следующий день и ночь, стараясь по возможности много спать и экономить еду; ведь никто не знал, как долго им предстоит еще здесь пробыть.

Наконец ветер начал стихать, ливень прекратился. Стена воды распалась на отдельные ручейки, и им открылся вид на затопленную долину. Черные тучи больше не затягивали небо, и вдалеке над горными вершинами пробивалось тусклое сияние.

В ожидании прошла еще одна ночь. Тучи окончательно исчезли, Темный зверь начал опускаться за горизонт, и первые лучи небесного света упали на водную гладь, над которой торчала лишь верхушка пирамиды на крыше Дома.

– Очевидно, из этой долины нет стоков, – сказал Слуш. – Вода будет стоять здесь, пока не испарится. А тем временем…

– Тем временем мы можем переплыть озеро и высадиться на крышу Дома! – воскликнула Шемибоб. – Возможно, там нам удастся найти вход.

Йотль тяжело вздохнул, но промолчал. Спорить не имело смысла.

Фемропит спустился по склону к самому берегу. Шемибоб отсоединила машину Древних от его корпуса, извлекла из своего мешка десять мотков тончайшей, но исключительно прочной веревки и склеила их в один длинный канат, который одним концом приклеила к машине, а вторым – к корме Фемропита. Все забрались внутрь; каменный бог медленно тронулся с места и скрылся под водой, волоча за собой болтающуюся на поверхности машину.

Время от времени они открывали наружную дверь, чтобы убедиться, что Фемропит буксирует их в правильном направлении и что глубина озера не превышает длины каната. Как выяснилосьв конце пути, запас веревки не превышал одного локтя, но, к счастью, этого оказалось достаточно.

Приблизившись по дну к основанию Дома, Фемропит остановился. Фирш с младенцем и обоими зверями осталась ждать в машине, а все остальные перебрались на крутую крышу Дома, поднимающуюся над водой. Под ногами у них располагалось еще одно окно, размерами и формой похожее на ранее виденные.

Склонившись над ним, путники с осторожностью заглянули внутрь. Далеко под ними лежал пустынный зал огромных размеров. Пол был покрыт густым слоем пыли. На постаментах, в беспорядке разбросанных по залу, стояли шероховатые каменные колонны.

– Это не колонны, – сказала Шемибоб. – Когда-то это были гранитные статуи.

Все промолчали.

– Видимо, вы не до конца понимаете, что я хочу сказать, – сказала она. – Присмотритесь. Общие очертания до сих пор можно различить. Вот статуи, изображающие людей, а вот – каких-то других двуногих. Это четвероногое животное, – повела она лучом фонаря, – а рядом с ним птица. Видите выступы, оставшиеся от крыльев?

Слуш начал гудеть, но осекся и замолчал.

– Все абсолютно очевидно, – с раздражением в голосе произнесла Шемибоб. – Перед нами каменные статуи, разрушенные долгим выветриванием. Но внутри Дома неоткуда взяться ветру; воздух там практически неподвижен. Влага также не может проникнуть внутрь – смотрите, внутри совершенно сухо. И тем не менее камень источен и истерт, как будто тысячи лет подвергался воздействию ветра, солнца и воды.

– Теперь вы понимаете, – вскричала она, – насколько древний этот Дом?

Никто не мог вымолвить ни слова.

Достав из мешка очередное устройство, похожее на ровно отрезанную половинку серебристого яйца, Шемибоб выдвинула из него три тонкие ножки и поставила на окно, так чтобы закругленный конец яйца был направлен вниз. Плоские диски на концах ножек намертво прилипли к прозрачному материалу окна.

Шемибоб начала вращать циферблат, расположенный на боковой стороне устройства. На плоском срезе появилось увеличенное изображение дальней части зала.

В центре помещения возвышался громадный черный постамент, очевидно, из того же неподвластного времени материала, из которого был построен сам Дом.