Александр Лоскутов - Кольца вероятности
– Теть Клава, где Ольга? Скажи мне, что с ней? Пожалуйста…
Она медленно отступала, не сводя с меня настороженного взгляда.
– А ты кто такой? Кто ты такой?.. Ничего я не знаю… Спроси у Семена Ивановича. Он в тридцать шестой квартире…
– Я знаю, где живет Иванович, – негромко сказал я, вновь поднимая голову и грустно улыбнувшись перепуганной соседке, которая явилась сюда, чтобы навести справедливость, а нарвалась на такого кровавого убийцу, как я.
– Постой… Ты… Антон? Антон Зуев?
– Собственной персоной. – Я шутливо поклонился.
– Но как… Антоша… Я не верю глазам… Ты же… Антон, как это?
– Слишком много всего случилось, – вздохнул я. – Теть Клава, где Оля? Она в порядке? Жива?
– Жива она, Антоша. Жива. Ой, мамоньки, что делается на свете…
– Теть Клава, где она? Теть Клава… Пожалуйста…
– Ой, Антоша, ты же не знаешь. Она ведь квартиру купила. Сказала, что здесь жить больше не может после того, что… Ну, ты понимаешь… Хорошая квартирка. Большая. Светлая…
С чего это Ольгу потянуло покупать недвижимость? Да и на какие деньги? У нас же отродясь такого богатства не было.
– Где, теть Клава? Где это?
Разговорчивая старушка не сразу даже услышала меня, продолжая трещать про какие-то окна и занавесочки. Пришлось повторить. Погромче.
– А помнишь старый универсам? В доме напротив. На третьем этаже. Квартира семьдесят вторая. Ольга твоя, как в лотерее выиграла, так и съехала…
Лотерея? Какая еще лотерея? А-а! Вспомнил! Было дело…
– Ты уж иди к ней. Повинись… Может, пустит…
Она еще что-то говорила, но я уже мчался вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.
Мощная дверь. Внушительная. Как в банке, наверное. Такую так просто не высадить, как сделали люди Михаила в тот черный день, когда разнесли нашу старую квартирку. Правильно Ольга поступила. Хорошая дверь – лучшее капиталовложение в наши безумные деньки.
Я потоптался под дверью. Вздохнул, набираясь смелости. Позвонил.
– Кто там?
Милая. Любимая. Родная. Я из миллиона узнаю твой голос. Оля!
– Кто там, я спрашиваю?
Осторожная стала. Боязливая. Даже, возможно, чересчур. Своего муженька блудного впустить не хочет. И правильно. Нечего открывать дверь всяким там проходимцам.
– Оль, это я.
В ответ – тишина. Наверное, в дверной глазок смотрит. Блин… Не поверит же, что этот старый пень – ее законный супруг.
– Оля, открой. Это я, Антон.
Щелкнул открывающийся замок.
Поверила! Она поверила! Она…
На пороге стояла Ольга. Такая же, какой я ее помнил. Красивая. Порывистая. Острая на язык. Любимая моя! Ты же совсем не изменилась… Зато я как изменился. Что же теперь она скажет?
Ничего не сказала. Просто повисла на шее и расплакалась. Я ласково гладил ее по спине, вдыхал чистый аромат волос и мысленно улыбался.
Жизнь продолжается.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
