Айзек Азимов - ФАТА-МОРГАНА 5 (Фантастические рассказы и повести)

Вмешался реквизитор:

— Мы готовы работать за любую плату. Мы только что приехали в город. И с деньгами, и с работой у нас полный завал.

Он не врал, что они были на мели. Ну так что же, мне доводилось видеть и слышать кое-что похуже. У меня был знакомый, владевший одним из кафе вниз по Виллидж, который мог подкинуть им кое-какую работенку. Я звякнул ему, но услышал в ответ, что у него самого куча проблем. Музыканты требовались, но единственным возможным вознаграждением была лишь бесплатная кормежка.

— Вот как? — удивился я. — Никогда не слышал такого раньше.

Он пояснил:

— Я кормлю их. Но не плачу. Вот такой вариант.

Прикрыв трубку рукой, я обратился к ребятам:

— Все, что он может обещать — бесплатное питание.

Реквизитор, не раздумывая, согласился:

— Подойдет. Еда тоже стоит денег.

Когда за ними закрылась дверь, я попытался вычислить комиссионные с этой сделки. Какой доход? Десять процентов с четырех сэндвичей? Если так пойдет и дальше, мне светит полное разорение.

Остаток дня был проведен за телефонными звонками. Удалось сделать небольшой бизнес: устроить фокусника в Кент, Огайо, певицу в салон в Атлантик-Сити и комика для антракта в шоу. в Лас-Вегас.

Двум парням, просившим новых актеров, было обещано, что им сообщат, как только наступит подходящий момент, а повешенная трубка оборвала их дальнейшие просьбы. Первому парню, который заправлял чем-то вроде придорожного ночного клуба, требовалась певица. Да уж, пошли ему только какую-нибудь, он пристроит ее по другой специальности. А потом она придет вся в синяках, и мне придется выслушивать ее жалобы. Больно-то нужно.

С Филом Квенком, вторым парнем, была похожая история. Ему принадлежала «Блю Рум Квенка». Больше всего это смахивало на пивнушку в старом городке, битком набитом мельницами, который был расположен на Гудзоне в верхней части штата Нью-Йорк. Комиссией штата город был признан местом хронической безработицы. Все мельницы позакрывались, и район опустел, остались лишь местные старожилы. Их не в чем было винить. Когда вы долго живете на одном месте, то привыкаете к нему и вам никуда не хочется уезжать. Говорят, весь прогресс в движении и автоматизации. Мне же вспоминаются люди вполне счастливые и без него.

Короче, Квенк время от времени нанимал музыкальное трио, иногда певца, но у меня отпала охота посылать ему музыкантов, когда я узнал, что направленным мною артистам открывались самые мрачные перспективы. Во время выступления их освистывали и бросали на сцену хлопушки — довольно неприятные шутки. В принципе, я был рад, что там случались подобные выходки, потому что городу все равно пришел конец и не оставалось никаких надежд. Примерно так и должно все происходить. Или тогда посетители сего заведения были просто чокнутыми. Каждый третий месяц «Блю Рум» подвергалась очередному погрому. Во всяком случае, я перестал направлять туда своих клиентов. Ведь театральный агент должен хоть как-то защищать своих подопечных от сумасшедших в этом мире.

День закончился. Я посмотрел на часы. Четыре, и уже стемнело. Обычно остаюсь здесь до пяти. Сегодня что-то не то с отоплением. Внутри зверский холод, как на улице. Так, со стола убраны все деловые бумаги. Вроде, все сделано, хотя ухожу на час раньше. Дома что-нибудь выпью, одену шлепанцы и обязательно сьем что-нибудь горячее на ужин. Может, посмотрю телек для разнообразия.

Не успел надеть шляпу и пальто, как заверещал телефон. Звонила жена, напоминая, что у нее вечером партия в бридж на девичнике и что на ужин мне приготовлено холодное мясо и яйца вкрутую.

— И не забудьте вымыть посуду за собой. Тарелки положите на место. Не оставляйте после себя бардака, если не трудно, Мистер Брэдли, не засыпайте на диване и не тушите ваши вонючие сигары в моей пепельнице.

— О’кэй, — ответил я и положил трубку. Разумеется, она права насчет сигарных окурков. Тридцать три года вместе, двое детей и трое внуков, жена именует меня мистером Брэдли и непременно резким тоном; и это девушка, за которую мне пришлось драться, словно тигру, перед нашей женитьбой. До слуха донесся посторонний звук, и в дверях показалась стройная девушка. Ей было около двадцати, на вид она казалась симпатичной брюнеткой с тонкими чертами лица и огромными глазами, в волосах запутались еще не растаявшие снежинки. Ее внешность была смутно знакомой.

— Вы мистер Брэдли? — спросила она.

— Он самый, — отозвался я. — Мистер Брэдли.

Ее взгляд скользнул по циферблату наручных часов, потом озабоченно обратился в мою сторону.

— А я думала, офис будет открыт до пяти.

— Обычно так и есть. Но сегодня у меня деловая встреча. У вас есть ко мне вопросы?

— Мое имя Джэнит Ролз. Я пою, мистер Брэдли, — выпалила она одним духом. — Надеюсь, вы позволите спеть для вас?

— Уже поздно, — перебил я ее. — Приходите завтра утром, мисс, на свежую голову. Вам предстоит нелегкий экзамен. Поэтому нужно использовать все шансы. А вы приходите за двадцать минут до закрытия, когда люди мысленно уже дома, и это не пойдет вам на пользу, — сам себе я казался опытным психологом. — Увидимся завтра.

— Мне очень жаль, мистер Брэдли, что я явилась так поздно, — она сделала несколько шагов к двери, потом обернулась. — Мистер Брэдли, завтра утром у меня, наверное, никак не получится зайти сюда.

Я не стал спрашивать почему. Возможно, была уважительная причина. Могло быть очень неудобным время. Всем своим видом девушка напоминала тощего котенка, одни только глаза. При блеклом свете, струившемся из коридора, ее фигурка казалась воспоминанием из далекого прошлого. Вдруг меня охватила дрожь. И тогда стало отчетливо ясно, что она — вылитая копия моей жены двадцатипятилетней давности. Четверть века назад я бы уже давно умчался домой. Сегодня вечером меня совершенно не тянуло туда. Иногда ловлю себя на мысли, что работаю больше, чем нужно, лишь бы подольше не появляться в опостылевшем домашнем уюте.

Девушка была очень молода и по-своему красива, а моя жена с ее холодным мясом, с ее мистером Брэдли, противный серый снег, закоченевшие люди, съежившиеся от пронизывающего ветра, ужасно портили настроение.

Поэтому я предложил:

— Мисс Ролз, не предоставите ли вы старику, которому так не хватает простого человеческого счастья, не предоставите ли вы ему радость отужинать вместе?

Она оценивающе посмотрела на меня, и губы ее чуть дрогнули в теплой улыбке.

— Мне вовсе не кажется, будто вы старик. По-моему, седина придает вам значительность, и внешность у вас приятная, и мне нравится мысль поужинать вместе.

— Большущий бифштекс, салат и запеченная картошка. Устраивает?