Виталий Сертаков - Пленники Пограничья

Компания благородных пиктов окружала приземистый стол, выполненный в виде шахматной доски. Вырезанные из дерева фигурки высотой в шесть дюймов, несомненно, были шахматами, но изображали совсем иных, непривычных персонажей. Королевская чета угадывалась по мантиям и высоким головным уборам. Вместо коней расправляли крылья дракончики, офицеров заменили ушастые девушки с копьями, а ладьи превратились в длинноруких карликов.

Трое мужчин и одна женщина провожали нас пристальными взглядами. Они не делали угрожающих движений, даже не привставали с места, но меня пробрал озноб. Все открытые участки их тел покрывали многоцветные спирали татуировок. Даже верхние веки, опускаясь, превращались в желто-синие, яростно выпученные глаза. И ни малейшего намека на поэтические басни о тщедушном пещерном народце. Ближайший громила, весь покрытый рыжими волосами, своей ручищей мог бы легко свернуть шею взрослому Фэйри.

Все трое мужчин были одеты в опрятные шерстяные камзолы и длинные килты, из-под которых высовывались остроносые, подбитые железом сапожки. Женщина, такая же рыжая, раскрашенная и ширококостная, куталась в долгополую меховую выворотку из меха выдры. На ее внушительной груди позванивало тяжелое колье со сложным амулетом, украшенное россыпью сапфиров.

Анку буквально заворожили эти синие звезды.

Насколько я усвоил из курса обучения, пикты когда-то были обычными, но их почти истребили — вначале римляне, затем новоявленные британские корольки. Из одних источников следовало, что последние круитни оборонялись от скоттов в замке своего короля, у озера Лох-Несс. Там их и перерезали. Другие летописцы утверждали, что татуированные воины встречались гораздо позже на Оркнейских островах, на Мэне, и даже продолжали возводить своих идолов, вот только государства у них своего уже не было.

У этой четверки, как вскоре выяснилось, с государственностью все было в порядке.

— Я не вижу Фэйри, — озабоченно произнесла тетушка. — Саня, Бернар, вы видели хотя бы одного Фэйри? Мне это совсем не нравится…

Мы с Саней ответили отрицательно. Не пойму отчего, но мне тоже стало немного не по себе.

Нам навстречу уже вышагивал старший егерь Брудо.

— Его глубокочтимость, лэндлорд Вредо просит вас разделить с ним утреннюю трапезу…

Итак, я не ошибся, в Изнанке наступало утро. Хотя как раз в этот момент луны за высоким стрельчатым окном снова попрятались.

— Также Его глубокочтимость приглашает своего друга, барона Ке и…

И егерь, звеня цепями, отправился собирать по столам кого-то еще. Очевидно, местный земельный властитель не решился нас спрятать от проезжей публики и ради вежливости пригласил за стол более-менее знакомых дворян и коммерсантов.

Так я рассуждал тогда. Я видел, как во дворе запрягают лошадей и кидают в кареты дорожные корзины. Я наивно верил, что все эти мужчины и женщины в зале просто остановились переночевать и ждали рассвета, чтобы отправиться дальше по своим делам. Очень скоро выяснилось, что я не понимал и малой толики политических процессов, протекавших в Изнанке.

На нас уже делались серьезные ставки. Настолько серьезные, что знай мы об этом раньше, повели бы себя совсем иначе. Было невероятной глупостью полагать, что знахари Зеленой страны не предугадают наше появление. Но все мы, включая мудрую тетушку, оказались именно такими глупцами. Мы почему-то решили, что несколько побрякушек сверху и несколько пучков волшебной травы отопрут перед нами все засовы. Случилось совсем наоборот, но что сделано, того не воротишь.

Духам было угодно, чтобы каждый из нас прошел этот путь.

Лысый татуированный круитни оказался аристократом! Он молча поднялся, — настоящая гора мышц, — еще раз искоса, жадно окинул взглядом Марию и первым прошествовал к почетному столу, расположенному на возвышении. Сквозь рыжую шерсть на его голых лодыжках расцветали спирали татуировок.

— Мне искренне жаль, что охотники, отвагой полные, не успели к вам на помощь прийти, — простуженно проскрипел глубокочтимый, слегка склоняясь к изуродованной руке Марии, завернутой в теплую овечью шерсть.

— Мы сами проявили беспечность, — с поклоном ответила тетя Берта. — Не зная опасностей пути, мы не дождались рассвета…

— Ну… Рассвет и не наступить мог, — чудовищно коверкая язык Долины, изрек глубокочтимый. — Однако возможное все лекари для гостей почтенных сотворят.

Его напускное сочувствие меня не обмануло. Вредо было глубоко наплевать, погибнут наши спутники через сто лет или в следующую минуту. Я гадал, насколько большой властью он тут располагает. Мысли этого человека походили на хвосты пойманных змей, они метались, поднимая кучу песка, мешая разглядеть главное. Он был чертовски хитер и обожал свою власть. Старый Вредо носил целых три туго связанных косичками бородки, в каждой из которых звякали монеты. Его нежно-салатный плащ сверкал позументами и геральдическими чудищами, пепельно-седые пейсы спускались на плечи, а дряблые уши поддерживала в стоячем положении открытая железная корона в виде трех переплетенных колец. Над морщинистым лбом сверкал роскошный изумруд в оправе, изображающей волчью пасть.

Мерзнущие кисти рук лэндлорд прятал в меховой муфте, а слева от него слуга топил специальную маленькую печурку, исполнявшую роль личного обогревателя. В сполохах огня левая половина лица Вредо ухмылялась и подмигивала, а правая оставалась в тени, что придавало его облику зловещий и немыслимо коварный вид. За его спиной постоянно находился телохранитель в маске, единственный человек в зале, вооруженный двумя мечами, которых он даже не скрывал.

Кроме барона круитни, егерь усадил за стол лэндлорда еще шестерых «случайных постояльцев». Я сразу запутался в их дворянских званиях, тем более что повторить свой титул каждый наверняка счел бы унижением достоинства.

— …Королевский поверенный, милорд фреста-киллоуокер…

Подслеповато щурясь на зев печурки, нам кивнул один из зеленоглазых, чернявых пикси. Итак, у малявок имелся свой король. Любой Фэйри вам скажет, что еще триста лет назад их племя промышляло конокрадством и бралось за мелкую поденную работу. Надо же, в Изнанке ребята сумели приподняться!..

— …Его милость, пэр Ваалдахте…

Дальше я произнести не способен. Только уловил, что бородатый мужичок представлял Абердин.

— Горные Фэйри, — шепнула тетя Берта, когда служанки отвлекли гостей блюдом с ягненком. — Считалось, что это была самая северная ветвь наших дальних кровей, последних истребили при Генрихе Третьем…