Михаил Тырин - Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)

– …и тазик подставить. Щипцы-то совсем ржавые стали, надо чистить… – голос был тоненький, как будто собачонка скулит. – А если пластырем заклеить? Так-то лучше… Ох, крови сколько… и сюда надо тазик…

Пашка в ужасе попятился, нога зацепилась за ногу, и он свалился, вскрикнув от боли. Бормотание прекратилось. Раздались осторожные шаги.

– Кто здесь! – светлый проем загородила фигура человека. – А ну, отвечай! Кто здесь бродит?

Пашка замер, надеясь, что незнакомец не разглядит его в темноте. Но тот разглядел. Непонятно как, но разглядел.

– Мальчик! – голос был удивленный, но при этом, кажется, обрадованный. – Совсем маленький мальчик. Потерялся и ищет маму. Выходи мальчик.

Делать было нечего, Пашка поднялся и шагнул к дверному проему. Он решил, что взрослых нечего бояться, какими бы странными они не выглядели. Ну, мало ли, кто тут может быть. Например, кто-то из соседнего дома устроил в старом подвале мастерскую. Сейчас он поможет выбраться из подземелья, и все будет в порядке, можно возвращаться к родителям. Ванька, наверно, уже давно там.

– Иди, иди, мальчик, – было видно, как незнакомец потирает руки. – Тебя-то мне и не хватает.

Он отступил в глубь комнаты, и Пашка наконец смог его разглядеть. Человек был очень странным. Он походил на сточенный нож – весь какой-то тонкий и остроугольный. Длинная голова, маленькие глазки за круглыми очками. Руки очень подвижные, гибкие, а пальцы – длинные и худые, как карандаши. Когда он улыбался, было видно, что и зубы у него такие же – острые и тонкие. Человек был одет в халат – когда-то белый, а теперь грязный и драный.

– Ну, входи скорей, входи!

Мальчик с опаской шагнул в комнату, и в следующий миг у него волосы на голове встали дыбом. На самой середине он увидел обшарпанный, покрытый ржавчиной железный стол, на котором лежал неподвижный человек, весь в гипсе!

Впрочем, через секунду Пашка разглядел, что это вовсе не человек, а обычный пластмассовый манекен, только весь изрезанный, поломанный и перемотанный бинтами. Но испуг не отпустил. Зачем, спрашивается, взрослому человеку заниматься такими странными вещами с манекеном? Пашка не мог представить, чтобы, например, его папа тратил время на такие глупости.

– Меня зовут Горлонос, – сказал странный обитатель подземелья. – А тебя? Хотя, мне все равно. Я – доктор. Боишься докторов?

Мальчик осторожно пожал плечами. Он не любил ходить по больницам, как и все дети.

– Это хорошо, что ты пришел, – Горлонос с радостью потер ладошкам. – Это замечательно. Значит, буду тебя лечить.

– Не надо меня лечить, – выдавил Пашка и поразился, какой слабый и жалобный у него голос. – Я не болею. Мне выйти отсюда надо. Меня там брат ждет.

– Все дети болеют, – Горлонос сощурил глаза. – И всех вас надо лечить. А что ж ты брата не привел?

– Я правда не болею, – тихо сказал мальчик.

– Не спорь, балбес! – неожиданно злобно воскликнул Горлонос, показав свои острые зубы, похожие на расческу. – Ложись на стол, и без разговоров! – размашистым движением он скинул манекен на пол, и тот упал, беспомощно грохнув своими пластиковыми руками и ногами.

Горлонос обошел столик, почесал щеку. Раздался неприятный металлический звон. Пашка увидел, что в ржавой железной коробке лежат зловещие инструменты, которые Горлонос задумчиво перебирает пальцами. Внезапно он понял: этот человек сумасшедший! Он просто псих, и это все объясняет.

Но от этого было ничуть не легче. Какая радость оказаться в подвале с безумным доктором, который только и мечтает опробовать на тебе свои железяки?

Что же делать?! Уж лучше бы он остался с деревенскими, лучше бы стерпел от них пару пинков и даже отдал бы свои часы. Лишь бы не оказаться здесь, в этом кошмарном подземном бункере с сумасшедшим наедине.

Пашка в панике оглянулся. Он хотел убежать и спрятаться в темноте, но вдруг заметил, что дверь уже закрыта. Он даже не понял, когда ее успели закрыть. Это была тяжелая железная дверь, вся в ржавых потеках. Вообще, все здесь было каким-то грязным, неухоженным и диким, как в пещере.

– Нельзя легкомысленно относиться к болезням, – строго сказал Горлонос, споласкивая руки в ржавом ведре. – Лечиться нужно всегда и постоянно. Ты глупый и упрямый мальчишка, если не понимаешь этого.

– Я недавно лечился, – соврал Пашка.

– Значит, мало лечился! – снова закричал безумный доктор. – Значит, плохо лечился. Я очень хороший доктор, я знаю, как хорошо лечить. Ложись на стол, пока я не позвал санитаров!

«Врет, – подумал Пашка. – Нет у него никаких санитаров. Откуда тут взяться санитарам».

И тут в комнате раздался голос. Это был очень слабый и тихий голос, кто-то слабо стонал: «Больно, больно…».

Замирая от ужаса, Пашка опустил глаза к полу. У него все похолодело – пластмассовый манекен на полу слабо шевелился и силился поднять голову.

– Больно, больно… – едва слышно говорил он.

Пашка готов был пробить головой стену, чтобы убежать. Но страх словно сковал руки и ноги. Даже сердце билось как-то медленно, с опаской.

– Ему больно! – Горлонос почему-то засмеялся, потирая руки. – Конечно, ему больно! Лечиться надо, чтоб не было больно.

Он нагнулся и легко поднял манекен, швырнув его обратно на железный стол.

– Тебе повезло, упрямый мальчишка, – заявил Горлонос. – Я сейчас занят, у меня пациент. Но не надейся, что уйдешь отсюда просто так. Я кладу тебя в свою больницу. Завтра пройдешь обследование, а потом начнем тебя помаленьку лечить.

– Не надо, пожалуйста! – взмолился Пашка. – Меня родители будут искать. Они знают, что я сюда пошел. Им мой брат скажет.

– Все, не спорь, ты мне уже надоел. Сейчас за тобой придет санитар, – Горлонос сложил ладони рупором и прокричал: – Дум-Дум! Немедленно иди сюда! Поторапливайся.

Пашка вжался в стену, мечтая стать невидимым. Неужели тут есть еще один сумасшедший?

В тишине послышались гулкие медленные удары, словно кто-то не спеша бил по стене железной колотушкой. Внезапно Пашка понял – это шаги! Казалось, кто-то в железных сапогах с трудом передвигается за стеной.

Дверь со скрежетом открылась. Пашка ожидал увидеть обычного человека, но в комнате появилось существо совершенно невообразимого вида. Дум-Дум был массивным и бесформенным, словно кто-то неумело слепил его из пластилина. Кожа серая и морщинистая, тело перемотано грязными ветхими тряпками и перехвачено веревками. Вместо левой ноги – ржавая жестяная труба. На месте правого уха – железная пластина, словно заплатка. Глаза у Дум-Дума были крошечными, почти невидимыми.

– Видишь, какой красавец! – хвастливо произнес Горлонос. – А ведь тоже не хотел лечиться, пока я его не заставил. Зато теперь живет и горя не знает.