Андрэ Нортон - Астра

«Я не верю, что это может случиться. Возможно, мы изменимся физически: климат, пища, образ жизни — всё это действует на тело. Может измениться и мозг; с каждым новым поколением мы всё лучше слышим мысли, всё увереннее общаемся с водяными и животными. Но любое человечество, чьи предки родились на Земле, навсегда сохранит общее наследие. Наверняка есть и ещё найдутся другие затерянные колонии среди звёзд. Мы не единственные беглецы от Мира, к тому же до периода тирании предпринимались по крайней мере две галактические экспедиции.

И когда через тысячи лет незнакомец встретится с незнакомцем, если они сделают знаки мира и сядут рядом, то обнаружат, что понимание даётся легко, хотя один из них может показаться другому чудовищем. Однако сейчас мы должны идти своим путём. Мы —* юноши, ступившие на дорогу испытаний, а старейшие желают нам добра, но держатся в стороне».

— Ты не хочешь получить то, что мы можем предложить? — для Рафа это была новая мысль.

«А ты на самом деле хочешь получить то, что предлагали жители города?»

Слова отрезвляюще подействовали на пилота. Он очень хорошо вспомнил, какое нежелание, недоверие, даже страх испытывал по отношению к вещам, которые приносили со склада, как в глубине души надеялся, что Хобарт и Лабле не захотят получать знания чужаков. Если бы он не испытал такое отвращение, то не смог бы уничтожить шар и сокровища, нагромождённые вокруг.

— Но мы ведь не они! — гневно возразил он. — Мы многое можем для вас сделать.

«Неужели? — вопрос погрузился в сознание, как камень в пруд, оставив расходящиеся круги мыслей. — По-моему, тебе было бы неплохо побывать в Хоумпорте. Тогда ты легче бы всё понял. Конечно, ваше знание не разлагающее, оно не несёт с собой семена гибели, как знание Других. Но для нас принять его — слишком легко. Идти по лёгкому пути, забыть всё, чего мы достигли. Дай нам время…»

Раф прикрыл руками слезившиеся глаза. Ему так хотелось увидеть лицо Дальгарда, прочесть его выражение. И каким-то образом он смог его увидеть, серьёзное лицо, такое же искреннее, как мысли.

«Вы вернётесь, — уверенно заявил Дальгард. — И мы будем ждать вас, потому что ты, Раф Курби, сделал это возможным», — голос его прозвучал так торжественно, что Раф удивлённо взглянул на собеседника.

«Уничтожив сердце Других, ты предоставил нам шанс. Если бы ты не сделал этого, и мы, и водяные, и множество других безвредных счастливых жителей этой планеты погибли бы. И не было бы надежды на новое начало, только тьма и ужасный конец».

Раф мигнул; к его удивлению, фигура не заколебалась; за гордо поднятой головой он увидел бирюзовое небо. Он различал цвета!

— Да, теперь ты сможешь видеть и глазами, и мозгом, — Дальгард заговорил вслух. — И если Дух, который правит космосом, будет добр, ты вернёшься к своим. Потому что ты хорошо послужил Ему.

И словно устыдившись своей торжественности, Дальгард закончил самым прозаическим вопросом:

— А не поесть ли нам моллюсков?

Бродя по мягкому песку, Раф чувствовал себя счастливее, свободнее, чем когда-либо раньше. Всё будет в порядке. Он видит! Он найдёт корабль! Пилот рассмеялся и услышал ответный смех, а потом торжествующий вопль: разведчик нашёл добычу.

А после еды Дальгард задал неожиданный вопрос, который поначалу не показался Рафу важным.

— У тебя есть близкий друг в экипаже корабля?

Раф чуть поколебался. Есть ли у него друзья на PK-1Q? Разумеется, не Вонстед, с которым он делил каюту. Его совершенно не беспокоило, увидятся ли они снова. Офицеры, специалисты, как Лабле, — одно за другим он вспоминал их лица и тут же отбрасывал. Сорики… Он не может утверждать, что связист его близкий, друг, но по крайней мере они лучше узнали друг друга за последнее время.

Дальгард как будто прочёл его мысли — вероятно, так оно и было, но Раф ощутил лишь след прежнего негодования. Разведчик задал новый вопрос:

— А каков он? На кого похож?

Пилот не понимал, зачем это, но постарался ответить, вначале описав внешность связиста, потом, основываясь на догадках, постарался показать, что у того внутри.

Дальгард лежал на спине, глядя в зелёно-голубое небо. Но Раф знал, что разведчик внимательно слушает каждое слово. К ним тихо подошел водяной, сел, скрестив ноги, рядом с разведчиком, как будто тоже слушая описание человека, которого никогда не увидит. Потом появился второй морской житель, третий, и вскоре вокруг Рафа собрался молчаливый совет. Пилот продолжал говорить и только когда он закончил, Дальгард объяснил.

— Требуется много-много дней, чтобы добраться до твоего корабля. И прежде чем мы совершим это путешествие, твои товарищи могут улететь. Поэтому мы попробуем кое-что другое — с твоей помощью.

Раф невольно коснулся узелка со своими вещами. Нет даже шлема с наушниками.

— Нет, — Дальгард явно читал его мысли. — Твои машины для нас бесполезны. Мы испробуем свой способ.

— Как? — мелькнула дикая мысль о сигнальном костре… Но разве из-за гор его можно увидеть? Или какое-то импровизированное связное устройство…

— Я же сказал — свой способ, — на лице Дальгарда заиграла улыбка, прояснившееся зрение помогло Рафу её увидеть. — Мы создадим машину другого типа, а они, — он указал на водяных, — они дадут нам энергию. По крайней мере, я на это надеюсь. Ложись, — Дальгард жестом указал на песок, — и думай только о своём друге на корабле — в его естественном окружении. Постарайся подольше удержать эту картину в сознании, пусть никакие другие мысли не мешают.

— Ты хочешь… послать мысленное сообщение? — недоверчиво произнёс Раф.

— А разве я не связался с тобой в городе… даже ещё ничего о тебе не зная? — напомнил разведчик. — Такая связь вдвойне возможна, если речь идёт о друзьях.

— Но мы тогда были близко друг от друга.

— Для этого и нужны они, — Дальгард снова показал на водяных. — Для них это естественная форма связи. Они подхватят твою мысль, усилят её и пошлют на север. И так как твой друг связист, будем надеяться, что он окажется чувствительным к этому методу.

Но Раф отнюдь не был убеждён, что способ подействует. Хотя и вспомнил, что Дальгард действительно установил с ним контакт ещё до того, как они встретились. Именно тот молчаливый призыв о помощи и вовлёк Рафа в приключения. И теперь тот же способ должен помочь ему.

Он послушно вытянулся на песке и закрыл глаза, стараясь представить себе Сорики в тесной рубке связи; Сорики сидит на откидном стуле, сидит неподвижно, расслабившись, внешне бездеятельно, как много раз приходилось видеть Рафу. Сорики — широкое лицо с плоскими скулами, большой улыбчивый рот, глаза с тяжёлыми веками. Представив себе лицо связиста, он вообразил, что стоит перед ним, и что они разговаривают.