Адам Робертс - Стеклянный Джек

– Бар-ле-дюк прибыл прямо ко мне домой, – начал Яго. – Он появился почти сразу же после того, как мы причалили и разгрузились. Он знал, что мы там. Как он мог узнать? Я ему не говорил, Сафо тоже. У неё не было возможности с ним связаться, даже если бы она и захотела.

– Ну так ведь и я ему ничего не говорила! – возразила Диана.

– Нет, говорила, – сказал Яго. – Не нарочно. Но ты говорила с Евой. Она воспользовалась этим разговором, чтобы подсадить жучка к корабельному ИскИну Должен признать, неимоверно хитрая оказалась штуковина. Чего-то в этом духе я ожидал и потому внедрил в игру цифровую ищейку, одну из лучших. Вирус разлетелся на что-то около восьми миллионов самостоятельных прионов, и они разбежались по всем направлениям. Неимоверно трудно было вычистить весь этот код. Я решил, что отыскал все кусочки, но, как теперь ясно, ошибся.

Диана пристально глядела на него:

– Это какой-то бред, или шутка, или еще какая-то… да ведь?

– Это самая правдивая правда.

– Мы говорим о моей сестре.

– Мне… – Яго окинул взглядом разнообразные постройки, распорки, верёвки, сотню оттенков зелёного и яркое трапециевидное пятно света от главного окна, а конструкция тем временем медленно поворачивалась. – Мне жаль, – закончил он.

– Жучок всё ещё активен?

– Нет. То есть я надеюсь, что нет. В смысле искренне уверен, что нет. Он пристроился на штифте стандартного инфофильтра «Ред Рума». Я его обычно не выключаю, потому что… ну, корабль, изолированный от общего инфопотока, выглядит подозрительно на фоне остальных. Но теперь я вычистил код отовсюду и отключил «Рум», так что не думаю, что сейчас за нами следят.

– Ева, – медленно и чётко начала Диана, словно Яго мог по какой-то причине не понять смысла ее слов, – моя сестра, и даже больше, чем сестра. Зачем ей такое делать? Если это она сделала?

– Условное предложение, – заметил Яго. – Видишь ли, я как раз это и пытаюсь тебе объяснить. Система жестока и не прощает ошибок. Если ты откажешься играть по её правилам, она тебя уничтожит. Весь вопрос в том, как быстро твой разум сможет адаптироваться к жестокости. Такова истинная суть моего дара на твой последний день рождения. Ты должна была увидеть, что произойдёт с твоими способностями накапливать данные и решать задачи, когда «что если» превратится в «так и есть». Когда фикция в виде одного вероятного убийства в одном из триллиона вероятных миров обратится в настоящий труп на твоём пороге.

– Но зачем Еве это делать? – повторила Диана ровным голосом. – Она же моя сестра. Моя сестра.

– Зачем? Ради власти, я думаю. И вообще. Сам факт, что Улановы подорвали Тобрукский плазмазер только ради того, чтобы не дать Еве попасть в космос, с самого начала не вписывался в общую картинку. Почему бы просто не арестовать её? Это была дымовая завеса. Завесы вызывают у меня подозрения.

– Ты всё это время её подозревал?

Он кивнул:

– Думаю, что и ты тоже, хотя вряд ли позволяла себе это осознать.

Диана сказала:

– Но ведь она моя сестра.

– А ты была её сестрой. И перед ней маячила перспектива стать номером два в тот момент, когда ваши родители отойдут от дел.

– Еву вполне устраивают её научные исследования, – проговорила Диана. – Её просто не интересует власть. Вот я сказала это сейчас, – прибавила она, подтянув колени к груди, – и поняла, что ошибаюсь. Правда ведь? Ну конечно, её интересует власть.

– Она человек, – согласился Яго.

– Конечно, ей не нравится ограничивать себя одними исследованиями, – сказала Диана. – Ну ладно. И что же она сделала?

– Я предполагаю, она заключила сделку с Улановыми. Мне кажется, их бы такой вариант вполне устроил, потому что они тогда смогли бы сохранить клан Аржан на прежнем ярусе, в подчиненном положении. Но твоим родителям они больше не доверяют, как и тебе. Ева, разумеется, лучший вариант, чем какой-нибудь чужак или предатель. Я думаю, Улановы считают её более прямолинейной и потому более предсказуемой в политическом смысле, чем твои родители или ты. Вероятно, она согласилась выдать им тебя и ваших родителей – это самое меньшее, что должны были потребовать от неё Улановы. Скорее всего, она согласилась и на более жесткую дань, расширив им доступ к инфохранилищам клана Аржан. Взамен они позволили ей руководить.

Диана почувствовала, как в солнечном сплетении зарождается некое подобие вихря. Его нельзя было назвать приятным, хотя и сил оно тоже не отнимало.

– Я не верю, – произнесла она. Но, конечно, поверила. Она грокнула[58] истинность сказанного почти сразу. И, не изменяя своей педантичности в таких вопросах, прибавила: – Или, наверное, верю. Просто не думаю, что…

Она замолчала. На самом деле – думала. Она видела всё игровое поле, целиком.

Яго закончил её предложение:

– Ты не думаешь, что она способна тебе навредить? Уверен, она не стала бы, если б позволяли обстоятельства. Но я не вижу для неё возможности оставить тебя на свободе.

Гнев Дианы рассеялся, превратился в поток слез, неудержимо рвущийся из груди. Усилием воли она запретила себе плакать. Вместо плача она открыла рот и сказала:

– Всю мою жизнь перевернули вверх дном и выпотрошили. – Она едва сдерживала слезы, но боролась с собой. – И ради чего? Ради того, чтобы передвинулись тектонические плиты власти? Клан Онбекенд на подъёме, клан Аржан в упадке? Случайность происходящего бесит меня больше всего.

– БСС стало катализатором, точнее – слухи о БСС, – заметил Яго. – Перспектива заполучить оружие, способное уничтожить Солнце. Мысль о возможности улизнуть к звёздам. Как же такое могло не пошатнуть статус-кво?

– Но ведь это нереально! – воскликнула Диана, и её гнев разгорелся с новой силой, а желание заплакать сменилось острой потребностью ударить кого-нибудь, – Это даже теоретически невозможно, что уж говорить о реальном воплощении! Они преследуют тебя, потому что думают, будто разработки Мак-Оли у тебя в памяти… но их ведь там нет? Правда?

– Правда, – признал он. – Их нет.

– Улановы так привыкли подстраивать Lex Ulanova под свои незаконные дела, что им теперь кажется, будто законы физики такие же рыхлые. Это ведь так… дерзко!

Она краем глаза поймала его взгляд и внезапно рассмеялась.

– Я знаю! – сказала она, прикрывая рот ладонью. – Они в это верят – вот в чем всё дело. А не в правде. Но оказаться в бегах и потерять всё из-за слуха – это же такой абсурд.

Диана снова рассмеялась, и он улыбнулся; в этот момент она вовсе не чувствовала гнева. Они с Яго обнялись.

– Естественно, дело в том, что стоит на кону, – проронил Яго. – Не в том, существует ли оно, а в том, можно ли поверить в его существование. Можно ли с уверенностью строить на его основе реальную политику[59].– Он потянулся и зевнул. – Я ненадолго вернусь на «Рум». Проверю, как там Сафо, завершила ли она свои молитвы Ра’Аллаху. И не пристают ли к ней пьянчуги в том пузыре. Ты со мной?