Кэролин Черри - «Если», 1994 № 05-06

Каби с Эрихом пользовались своими вызывными устройствами как определителями направления, чтобы отыскать Компенсатор, подобно тому, как в космосе с их помощью находят Дверь. Но техника словно спятила, стрелки на шкалах безостановочно вращались по кругу, и никто не мог понять, в чем дело.

Так, куда мы еще не заглядывали? В Малый Компенсатор? Интересная мысль. Однако он размерами не больше потерявшегося собрата и к тому же по-прежнему работает. Сундук с бомбой? Но перед тем как Эриху вздумалось сплясать на нем джигу, к сундуку никто не притрагивался. Правда, говорят, что невозможного не существует.

Все мы путешественники во времени. Следовательно, любой из нас в состоянии отправить Компенсатор в прошлое или в будущее, на время или навсегда. Но Место находится на Глубине, а по ней путешествовать никак нельзя. Глубина — поезд, а Мелководье — пейзаж за окном. Мы едем на поезде и лишь изредка выходим в Дверь. Как сказала бы Герти Стайн: нельзя путешествовать во времени, по которому путешествуешь во времени, когда путешествуешь во времени.

Может статься, Компенсатор засунули в нечто такое, что можно передавать из рук в руки? Тогда среди нас заговорщики? А уж если приплести к какому-либо событию заговор, считай, что дело сделано.

Причины и возможности

Я лишь подумал об убийстве этом,

И вот уж призрак душу мне потряс,

Ум подавил предчувствием и свел

Всю жизнь к пустой мечте.

Поставив поднос с бутербродами себе на колени, мой толстый друг из Линн-Регис набросился на еду. Другие уже заканчивали. Эрих, Марк и Каби вели вполголоса яростный спор. Мы сидели у дальнего конца стойки рядом с бронзовым сундуком, а потому мне не слышно было, из-за чего они препираются. Илли разлегся на пианино, свесив щупальца, и сильнее, чем когда-либо, походил на осьминога.

Севенси и Бо расхаживали по Гостиной неподалеку от тахты, время от времени перебрасываясь отрывистыми фразами. Брюс и Лили расположились на кушетке напротив нас и о чем-то беседовали. Мод вязала, взобравшись на табурет у стойки. Док бродил по Галерее, отбирая экспонаты и расставляя их по местам. Его изрядно покачивало, но он хоть не падал — и на том спасибо.

Не переставая оживленно переговариваться, Брюс и Лили поднялись. Щупальце Илли забегало по клавишам; наигрывал он не пойми что.

«Откуда у них берутся силы?» — подумала я с завистью и поняла вдруг, что со мной творится то же самое и дело тут просто-напросто в нервном возбуждении.

Перемены — они как наркотик. Постепенно привыкаешь к тому, что нет ничего постоянного, что прошлое сливается с будущим, образуя всякий раз новый узор, что тебя осаждают странные мысли, что в твоей голове, будто в ночном клубе, мелькают, перемежаясь с темнотой, разноцветные огни. Это бесконечное мельтешение успокаивает не хуже поездки по железной дороге. Осваиваешься с ним быстро, а когда оно нежданно-негаданно прекращается и ты возвращаешься к себе и к тому, что было вчера и будет завтра — тогда наступает пора испытаний.

Едва мы инвертировались, Место оказалось отрезанным от всего, что в него проникало, и мы остались наедине с собой, каждый в своей собственной скорлупе. У меня было такое ощущение, словно меня бросили в бассейн с цементом.

Что бы мы ни делали, во всем чувствовалось лихорадочное желание хоть на миг забыть о случившемся. Пожалуй, лучше всех держалась Мод. Ну, ей-то одиночество не в новинку — сколько вахт она выстояла на мостике звездолета; и потом, она старше любого из нас, даже Сида.

За поисками Компенсатора мы было отвлеклись от невеселых раздумий, зато теперь они навалились на нас тяжким грузом. И ни Брюс, ни Эрих не порывались уже читать нам нравоучения. Помнится, впервые я ощутила страх, когда Эрих вспрыгнул на сундук с бомбой и принялся разглагольствовать о поэзии. Но, быть может, Компенсатор инвертировали еще раньше, когда я отвернулась, чтобы взглянуть на Красоток. Бред!

Поверите вы мне или нет, но цемент, в котором я бултыхалась, затвердевал на глазах. Нарисованная Брюсом картина Вселенной без Перемен показалась мне сущим вздором. Я машинально откусила от очередного пирожка.

Уподобляться тем, кто бесцельно слонялся по комнатам, мне ни капельки не хотелось. И вот, чтобы не спятить, я начала припоминать, кто этим вечером подходил к Компенсатору и зачем.

Когда мы обыскивали Место, недостатка в предположениях насчет судьбы Компенсатора не было, причем среди толковых попадались чудовищные по своей нелепости: колдовство Скарабеев, вернее, какое-нибудь новое изобретение; приказ верховного командования Скорпионов об эвакуации Мест, связанный, быть может, с гибелью Бенсон-Картера; проделки космонитов, загадочных гипотетических существ, которые якобы успешно противились Ветрам Перемен и жили гораздо позже Севенси и его собратьев (может статься, космониты как раз и затеяли Войну Перемен).

Запутавшись в предположениях, мы стали косо поглядывать друг на друга: кто знает, вдруг один из нас —.шпион Скарабеев или тайный агент полиции Скорпионов, или — Брюс, Брюс! — лазутчик Комитета Правителей Переменчивого Мира, или соглядатай революционного подполья?

Кому понадобилось инвертировать Место, разорвать все связи с космосом, рискуя никогда не вернуться обратно? Если бы меня спросили в лоб, я бы, скорее всего, ткнула пальцем в Дока. Он понимал, что Саду когда-нибудь надоест покрывать его. А за нарушение воинского долга полагается кое-что похуже расстрела. Однако с того момента, когда Брюс вскочил на стойку бара, и до обнаружения пропажи Компенсатора Док пребывал в отключке, хотя я, разумеется, специально за ним не следила.

Бо? Он сразу заявил, что Место ему приелось, поэтому вряд ли стоит думать, будто он решил остаться тут, быть может, навсегда, тем более — в компании с Брюсом и с девчонкой, на которую они оба имеют виды.

Мод, Каби, Марк, инопланетяне? Им-то с какой стати похищать Компенсатор? Правда, Севенси явился из будущего, где, по слухам, хозяйничают космониты, а критянка с римлянином, похоже, не прочь продлить знакомство. Инвертировать Место — чем не способ?

«Не городи чепухи, Грета», — одернула я себя.

Сид обожает действительность, переменчивая она или нет; он обожает людей. Таких, как он, я больше не встречала — взрослый ребенок, готовый сунуть в рот все, что ни подвернется ему под руку. Невозможно представить, чтобы он решился покинуть космос.

Значит, восемь мимо. Кто еще? Эрих, Брюс, Лили и я сама.

Эрих… У моего коменданта нервы, как у койота, а храбрость, как у рехнувшегося кота. Если ему взбрело в голову закончить спор с Брюсом здесь и сейчас, его ничто не удержит.