Кэролин Черри - «Если», 1994 № 05-06

Первые два часа мы твердили наперебой, что он вот-вот найдется. Если наши знания о Переменчивом Мире чего-нибудь да стоят, Компенсатор не мог никуда пропасть, потому что иначе пропало бы и Место. Малый Компенсатор поддерживает атмосферу, температуру, влажность, силу тяжести и тому подобное, но именно Большой не дает стенам и потолку обрушиться.

Ему не нужны ни провода, ни радиоволны, когда его включают, он, как мы говорим, вцепляется в окружающее пространство-время.

Мне объяснили, что внутри он состоит из огромных и чудовищно прочных молекул, каждая из которых — сама по себе космос. А снаружи он выглядит портативным радиоприемником: шкалы, индикаторы, переключатели, гнездо для наушников и прочая мура.

Компенсатор исчез, однако Пучина пока не поглотила нас. Честно говоря, я настолько умаялась, что мне было плевать, сожрет она нас или нет.

Ясно было одно: кто-то инвертировал Компенсатор, прежде чем похитить его, или же его исчезновение привело к автоматическому инвертированию. В общем, мы инвертировались — уж в чем-чем, а в этом я разбираюсь. Серая пелена Пучины как будто проникла в мой мозг, и мне почудилось, будто я разглядела то, суть чего пытались растолковать мне: что Место якобы узел пересечения энергетических линий. Короче, я рассмотрела то, что грамотеи называют Гигантской Монадой.

Я сказала себе: «Грета, если мы и впрямь инвертировались, то я не в восторге. В знании, что ты оторвалась от космоса, приятного куда как мало». Я дошла до того, что начала завидовать людям, которые оказывались в одиночестве на плоту посреди Тихого океана или на борту звездолета, затерянные в пространстве.

Зачем Скорпионам понадобилось устанавливать на Компенсаторы инверторы, если нам разрешается пользоваться ими лишь в крайнем случае, когда выбор — либо инвертироваться, либо сдаться Скарабеям? Раньше я как-то над этим не задумывалась, а ведь ответ лежит на поверхности.

Инвертирование — то же бегство. Оно забрасывает Место туда, откуда его не вытащить даже верховному командованию Скорпионов, топит его в Пучине.

Если мы действительно инвертировались, то шансов вернуться обратно у нас столько же, сколько у меня превратиться в девчушку, что бегала когда-то по песчаным дюнам.

Я придвинулась поближе к Сиду, обняла его за плечо и потерлась щекой о серый бархат камзола. Он поглядел на меня, и я проговорила:

Долог путь до Линн-Регис, а, Сидди?

— Лапушка, ты изрекла истину, — отозвался он, намеренно перейдя на велеречивый язык своей эпохи. Эх, старина, старина…

Посовещавшись, мы решили, что Компенсатор похитили Красотки. Все говорило против них. Мод уведомила нас, что всегда не доверяла Призракам, и что, мол, ее не удивляет проявленная ими самостоятельность. Каби вбила себе в голову, что всему виной гречанка Фрина и наша гибель неминуема.

Когда мы в первый раз осматривали Кладовую, конверты, в которых хранятся матрицы Призраков, показались мне необычно плоскими. Разумеется, эктоплазма занимает немного места, но я все-таки вскрыла сначала один конверт, потом другой, а потом позвала на помощь.

Все конверты до единого были пусты. Мы потеряли весь наш запас, в котором было с тысячу Красоток.

Ну что ж, по крайней мере мы убедились в том, о чем подозревали: что существует незримая связь между Призраком и линией его жизни, Призраком и Зомби. Когда эту пуповину перерезают, Призрак погибает. Место ушло из космоса, и Призраки исчезли.

Интересно, подумалось мне, а не испаримся ли следом за Призраками и мы. Ведь мы, Демоны, такие же Двойники. Конечно, мы поматериальнее Призраков, но отсюда следует лишь то, что мы протянем подольше. Логично? Вполне.

Фрина с графиней растворились, должно быть, одновременно с остальными Красотками, но ко мне привязалась одна мысль, и я высказала ее вслух:

— Сидди, возможно ли, что пока мы глядели на Брюса, наши подружки настроили Компенсатор, разыскали Дверь и удрали через нее?

— Ты читаешь мои мысли, лапушка, но увы — все против нас. Первое: хорошо известно, что Призраки не способны что-либо задумывать или выполнять по свей воле. Второе: Дверь в Пучине возникает не по желанию. Третье и, пожалуй, главное: без Компенсатора Место складывается, как карточных домик. И четвертое: нелепо предполагать, будто никто из нас ни разу не оглянулся.

— Я оглядывалась, Сидди. Они перебрались на тахту и пили вино. А было это, когда Брюс толковал о зомби.

— Есть еще пятое, лапушка: я могу поклясться, что ничья рука не притрагивалась к Компенсатору с тех пор, как я отошел от него. Однако…

— То-то и оно, — уколола его я.

Так или иначе, кто-то сумел открыть дверь и благополучно уволок Компенсатор. Наши поиски были обречены на провал. Предмет размером с портативную пишущую машинку спрятать не так-то легко, тем более что мы переворошили все, от пианино Бо до восстановителя в Гостиной.

Осмотр бара, кухни и Кладовой продолжался довольно долго, но мы твердо вознамерились ничего не пропустить. Каби помогла Доку перерыть Операционную: она побывала в полевом госпитале (похоже, Скорпионы используют их как командные пункты) и кое-чему там научилась.

Док трудился в поте лица. За ним и за Каби наблюдали по меньшей мере трое. Когда выяснилось, что Компенсатор исчез, Док мгновенно протрезвел. Я уже видела его таким раньше, а потому не удивилась. Но едва мы закончили с Операционной и перешли в Галерею, он приложился к бутылке и вскоре пустился выписывать ногами кренделя.

С Галереей тоже пришлось повозиться, потому что там полным-полно всякой всячины. Топор Каби расколол надвое чудесную деревянную статуэтку венерианской медузы. Я укорила критянку, но она ответила, что Компенсатор важнее. Тоненько вскрикнув, Док опустился на колени и принялся прилаживать одну половинку медузы к другой.

Мы обшарили все углы, но ничего не обнаружили, и тогда Марк предложил поднять пол. Сид и Бо совместными усилиями попробовали объяснить ему, что наше Место — одностороннее, что под полом — Пучина и что алмазные сверла тут бесполезны. Однако Марк заупрямился и сломал четыре сверла, прежде чем отступился.

Оставалась одна Пучина, но вещи, брошенные в нее, не пропадают бесследно, а плавают там, наполовину расплавленные, наполовину замороженные. В Гостиной лежат три венерианских кокоса, которые швырнул в Пучину во время ссоры силач-хетт. Я стараюсь не смотреть на них: они похожи на сушеные человеческие головы. Помещения, которые примыкают к Пучине, обладают необычными пространственным^ свойствами; эти свойства определяют принцип работы хитроумного прибора в Операционной… Довольно, еще не хватало грохнуться в обморок.