Пол Андерсон - Звездный торговец: Сборник фантастических романов

— Значит, вы на самом деле дали ей убежище! — прохрипел он.

Стефа схватилась за саблю.

— Нет, нет, — возмутился Адзель, кладя ей на руку свои неодолимо сильные пальцы. — Разве хорошо так делать?

— Садитесь, благороднейший, — сказал Фалькейн. — Хотите выпить?

Гудженджи принял приглашение выпить шотландского виски с явным оживлением. В этом отношении икрананкийцы похожи на людей.

— Я считал, что вы пришли, как друзья, — заявил он. — Надеюсь, это происшествие получит удовлетворительное разъяснение.

— Конечно, — сказал Фалькейн более сердечно, чем на самом деле чувствовал. — Мы увидели, что эту женщину моей расы преследуют незнакомцы, которые, как мы считали, были разбойниками. Естественно, мы предположили, что она с моей планеты.

Чи выпустила кольцо дыма и добавила шелковым голосом:

— Тем более что вы, благороднейший, никогда не упоминали, что на этой планете существуют поселения людей.

— Ак-крр, — прокашлялся Гудженджи. — Мне нужно было так много объяснить вам…

— Но вы, несомненно, понимали, что это нас заинтересовало бы, — настаивала Чи.

— …для вашей собственной пользы…

— …благороднейший, мы огорчены и обижены…

— …это всего лишь особая фратрия солдат…

— Очень важная для империи, с которой мы хотели торговать, основываясь на взаимном доверии.

— …она нарушила приказ императора…

— Какой приказ? Мы что, изолированы? О благороднейший, это второе прискорбнейшее открытие. Мы начинаем сомневаться, можно ли вообще вам верить. Возможно, наше присутствие нежелательно? Мы можем и улететь, вы знаете. Мы никому не хотим навязываться и навязывать наши товары.

— Нет, нет! — Гудженджи уже убедился в достоинствах предлагаемых образцов товаров, начиная с синтетических тканей и кончая химическим огнестрельным орудием. Каждый раз, думая об оружии, он тяжело дышал. — Это просто…

— Если быть откровенными. — сказала Чи, — наше отсутствие не может быть долгим. Мы расскажем дома об этих земцах, и наши люди позаботятся об отправке их на планету с более подходящим климатом. Нашим владыкам на Земле не понравится, что Катандаран хранил в тайне- информацию об этих бедных земцах. Быть может, с ними плохо обращаются? Боюсь, что это произведет на Земле плохое впечатление.

Фалькейн слишком сосредоточился на попытке сдержать смех, чтобы вволю насладиться зрелищем поражения Гудженджи. Он и не думал серьезно о возвращении земцев: это подняло бы стоимость экспедиции до Андромеды. Придется хранить неожиданное открытие в тайне.

Может быть?.. Нет. Он взглянул на Стефу, сидящую на краю стула, гордо выпрямившись. Свет играл в серых глазах и в рыжих волосах, подчеркивал округлость ее тела. Он не предавал девушку своим молчанием: это было бы бесполезно. Как только торговцы начнут прибывать сюда, они все равно узнают обо всем, и какой-нибудь разговорчивый ублюдок обязательно проболтается.

Гудженджи дрожащей рукой поправил очки, извлек какой-то листах и уставился в него.

— Я должен известить императора, — сказал он. — В самом деле должен. Но… в сложившихся условиях., возможно, мы сможем прийти к взаимопониманию.

— Надеюсь на это, — заявил Адзель.

— Дело в том, — объяснил Гудженджи, — что незадолго до вашего прибытия… ак-крр… возникла неприятная ситуация. Император завоевал Субхардат, — в катандаранском языке не было неискренних слов типа «умиротворение». — Ключ ко всему району — город Рангакора. Он сильно укреплен, его трудно захватить, поэтому император привлек свои первоклассные войска — земцев — для помощи при штурме под общим командованием… Б… Б…

— Боберта Торна, — коротко сказала Стефа, выделяя губные согласные. — Они действовали успешно…

— Вам следует благодарить ее, — сказала Чи. Гудженджи выглядел смущенным и явно нуждался в дополнительной выпивке.

— Они действовали успешно, — заставил он себя продолжать. — Но потом — х-фф… Тон решил, что здесь может быть основа его собственного королевства. Он и его люди… хм… они отбросили наши войска и заняли город. С тех пор они там и находятся. Мы… хм… с тех пор мы не сумели их… хм… удалить. В то же время земцы, оставшиеся в столице, начали волноваться. И тут появились вы, принадлежащие к той же расе, а может, и к той же фратрии! Стоит ли удивляться, что император действовал… хм… если можно так сказать, с осторожностью?

— Так вот оно что! — изумленно сказал на это Фалькейн.

Стефа некоторое время сидела в молчании, лишь нарушаемом шумом воздуха, гонимого вентилятором, нетерпеливым постукиванием о стол мундштука Чи и астматическим дыханием Гудженджи. Она хмурилась, глядя вниз и обхватив рукой подбородок. Наконец, она приняла решение, выпрямилась и сказала:

— Да, правда, это обидело земцев в Катандаране. Они поняли, что находятся под подозрением. Если подозрения императора будут слишком велики, он может постараться даже уничтожить нас. Не думаю, чтобы это было мудро с его стороны — кто может рассчитывать выйти живым из этой схватки? — но мы не хотим разрывать империю на части. В то же время мы не должны забывать и о себе. Так, до нас дошли слухи о пришельцах. Теперь вы знаете, что доступ сюда был закрыт, но хайджактцы разнесли новость еще до того, как был наложен запрет. Да еще и сейчас какой-нибудь крестьянин время от времени проскальзывает между постами. Мы в Железном Доме решили узнать, что означают эти слухи. Иначе мы были бы подобны слепым на горной дороге. Я решила добраться до этого места. Это была моя собственная идея, клянусь вам. Никто не знает об этом. Но патруль обнаружил меня.

Гудженджи не ухватился за очевидную возможность произнести речь о верности и подчинении приказам. Или в этом не было смысла? Много раз на протяжении этих недель Фалькейн видел, что икрананкийцы испытывают верность лишь к своим фратриям, а все остальное является для них лишь вопросом выгоды.

Но погоди!

Возбужденный, он вскочил на ноги. Гудженджи схватился было за меч, но Фалькейн начал бегать взад и вперед по каюте. Наконец он сказал:

— Эй, все это может обернуться хорошей возможностью для нас. Ваш император напрасно подозревал нас. Мы торговцы. Ведь в наших интересах сохранение прочного государства, с которым мы могли бы иметь дело. Оружие нашего корабля может разрушить любую стену: мы возьмем штурмом для императора Рангакору.

— Нет! — воскликнула Стефа. Она вскочила на ноги, в ее руке сверкнула сабля. — Ты грязный, мерзкий…

Фалькейн помолчал, ожидая, когда она затихнет в объятиях Адзеля, потом спросил:

— Но что здесь неправильного? Разве вы не на стороне императора?