Ольга Ларионова - Лабиринт для троглодитов

- Или они уже бездействовали, - подсказала Варвара.

- Не скажите... - покрутил головой Вуд. - Техника была, прямо скажем, в полной боевой готовности, и уж в чем не было недостатка, так это в световых эффектах. Судя по всему - люминофоры. Описывать не буду. Забавно, что во время обратного движения их сочетания были совсем иные, это меня и сбило... И полная потеря чувства времени. И пустота.

- Значит, это помещение не используется как жилье?

- Ни в коем случае. Привалы, правда, там устраивались, и следы... гм... не буду детализировать. Неаппетитно.

- А вы не стесняйтесь - я по профессии таксидермист.

- Вы - юная женщина, прелестная, хотя и не вполне беззащитная, что вас несколько портит... И не дай вам бог не то что попасть туда, а хотя бы представить, что за оргии временами там происходили. Когда я наткнулся на следы недавнего пиршества, это увеличило мою скорость втрое. И все-таки я догнал только самого последнего. Собственно говоря, не догнал, а наткнулся чартар лежал, вытянувшись, в полной прострации. Есть громадное различие между позой ослабшего или раненого зверя - и безвольным человеческим телом в момент полной апатии. Это было последнее. Я велел кибу меня страховать, а сам принялся его разглядывать - нужно же получить полное представление о враге, с которым имеешь дело! И вот по мере того как я разглядывал его, он все с большим интересом приглядывался к нам. Готов поручиться, что он даже испытывал какое-то удовольствие!..

У Варвары мелькнула мысль, что с точки зрения хищника ее собеседник никак не мог вызвать положительных эмоций. Но что-то заставило ее промолчать. Однако Вуд безошибочно углядел тень иронии, невольно скользнувшую по ее лицу.

- А вы напрасно сообщили мне свою профессию, - мрачно заметил Вуд. Теперь мне в любом вашем мимолетном взгляде будет чудиться трезвая оценка живодера... Но, смею вас уверить, та образина смотрела на меня совсем по-иному. Чартару было интересно! Вскоре он присел, потом поднялся на ноги, и только после всего этого у него в глазах промелькнул страх. И он начал улепетывать от нас. Мы с кибом могли запросто скрутить его - но зачем? Это только задержало бы нас. К тому же, теперь мне не нужно было проверять дорогу: чартар вел нас уверенно, как гончая. Еще несколько поворотов, и мы выбежали в этакую трапециевидную камеру, узкий конец которой переходил в наклонный тоннель. Похоже, это был просто отвод для стока воды, ежели таковая наберется в лабиринт, но чартары ее приспособили для своих нужд накатана эта труба была до блеска, так что сразу стало очевидно: туда скатиться можно, а вот обратно - весьма сомнительно. Труба изгибалась, как огромный штопор, и что там было внизу, угадать невозможно. Шумок сперва доносился, а потом и он смолк. А может, это у меня в ушах уже...

- Штопор и наклон вниз, - задумчиво повторила Варвара, запоминая дорогу, которая, несомненно, ей предстояла. - А вы не можете хотя бы примерно оценить направление оси?

- Как будто северо-восток, но компасу там доверять нельзя. И бросаться вниз очертя голову тоже было бы мальчишеством, ведь попади я в эти лапы - и нам никто не поможет...

- Почему вы сразу не связались с кораблем?

- Тон у вас, дитя мое, как у королевского прокурора эпохи неограниченной монархии... Проходили в школе?

Варвара покраснела - в самом деле, нельзя же так свирепо накидываться на больного человека, к тому же непривычного к ее манерам. Хотя он тоже мог бы понять, что ею движет вполне законное нетерпение" - надо же что-то делать!

- И потом, - продолжал Вуд, - не считайте меня таким уж законченным идиотом. Разумеется, как только я понял, что нахожусь в лабиринте, я попытался связаться с корабельным МИМом, но ничего не получилось. Возвращаться к выходу? У меня еще была надежда догнать своих. А вот там, возле этой крученой дыры, я понял, что без посторонней помощи не обойтись. Будь со мной не киб, а робот, я послал бы его обратно с поручением организовать SOS, но кибу это не по уму... Пришлось возвращаться самому. И как мы. мчались, вы можете себе представить. О том, чтобы запоминать или как-то отмечать дорогу, и речи быть не могло - я положился на киба, и он вел меня частым скоком, отрываясь временами, но не настолько, чтобы я мог его потерять. Мне то казалось, что мы сбились, то вроде что-то припоминалось. Пора бы всем этим виражам заканчиваться, но все еще не было цепочки камер, напоминающей батарею парового отопления изнутри, и круглого зальца с лунками, в которых лежали каменные шары. И только я подумал о них - звяк! мой осьминог врезался в тупик. Я подбегаю - он ни одним копытом не шевелит.

- Дичь, - сказала Варвара. - Кибы надежны, как табуретки, то-то вы их с собой всюду и таскаете...

- А вы - нет? Впрочем, верно, у вас звери... С чего бы?

- По милости стратегической разведки. Это их корабль.

- То-то я смотрю, что снаружи пюсик как пюсик, а внутри...

- А почему - пюсик? - неожиданно спросила девушка.

- Пюс - это блоха, на старинном французском языке. Наши кораблики скачут от одной зоны до другой, как водяные блохи. Но там, над несвоевременно сдохшим кибом, я дорого бы дал, чтобы очутиться у себя на пюсике. Тем более что рядом загудело, сполохи какие-то заметались, впереди по курсу характерное потрескивание, и озон пополз - дуга бьет. Сейчас-то я понимаю, что это начались световые эффекты, я ведь был у самого входа; заработали какие-то генераторы - раскопать бы! - и вышибли из моего киба все его убогие мозги.

- Как под Золотыми Воротами... - невольно прошептала девушка.

- А какой дурак запускал кибов в ворота? - изумился Вуд. - Я вот их в свое время прочесал просто с разбега...

- Вы? - вскочила Варвара. - Вы?..

- Конечно.

- Но Джон Вуковуд...

- Какая разница - Джон или Иван. Джон мне нравится больше. А Вуковуд это прозвище, которое мне дорого досталось. Ну, да как-нибудь вам я расскажу. - Она подивилась ударению, которое он сделал на "вам", но промолчала, увидев взгляд, который он бросил на корабельный хронометр.

До истечения двух часов, которые он отвел себе на отдых, оставалось всего пятнадцать минут. И тут вдруг Варвара поняла, почему он рассказывает так подробно, хотя мог бы ограничиться скупым перечнем фактов, а потом поспать хотя бы час. Он думает, что пойдет один. И не очень-то надеется, что поход его будет успешен. Поэтому он на всякий случай передает ей все мелочи, которые могут пригодиться, если она последует за ним.

- Осталось немного, - словно угадав ее мысли, продолжал Вуковуд. - Я перепугался, честно говоря, как последний щенок, ринулся назад, в глубь лабиринта. Пересидел весь этот припадок иллюминации, причем у меня часы остановились, и батарейки в десинторе сели. Потом, когда все стихло, отыскал кое-как бренные останки своего киба, а от него и до выхода было рукой подать. Но времени я потерял столько, что о возвращении на корабль и речи быть не могло, и как только все сполохи погасли и связь восстановилась, я продиктовал корабельному вахтенному кибу короткий SOS-пакет с донесением о происшедшем. Мне было слышно, как киб его отправил, и я со сколь возможно спокойной душой решил вернуться к винтовому тоннелю и съехать вниз по нему до конца. Ну, и... короче, лабиринт показал мне, что он собой представляет. До киба своего я дошел четко: правая спираль, две ниши пропустить, в третью и налево, галерея-батарея, два или три поворота пропустить и налево, в зал с шарами - восемь штук, и все разноцветные. Выход тот, что возле лазуритового шара. И наконец...