Вадим Тарасенко - Любимец Бога

Старший дежурный смены действовал молниеносно. Доведенным до автоматизма на многочисленных тренировках движением он сдернул прозрачный защитный колпачок над одной из красных кнопок и с силой утопил ее, включая систему приведения в высшую боевую готовность Вооруженных сил Соединенных Штатов Америки.

Компьютер в своем электронном чреве бесстрастно зафиксировал время подачи тревоги – девять часов десять минут двадцать четыре секунды по среднеевропейскому времени.

Соединенные Штаты Америки. Вашингтон.

Белый дом. Личные апартаменты Президента США.

9.14 по СЕВ.

Компактный видеофон, стоящий на тумбочке у кровати, издал отрывистый резкий звук. Еще не открывая глаз, Стивен Чейз понял, что в стране появилась большая проблема.

– Сэр. – Лицо советника по национальной безопасности на экране было встревоженным.

«Не большая проблема, а очень большая».

– Что случилось, Билл?

– Китайцы хотят уничтожить «Прорыв».

Не обращая внимания на проснувшуюся жену, в сопровождении трех невозмутимых агентов Секретной службы президент бегом ринулся в Овальный кабинет.

– Введи в курс дела. – За своим рабочим столом Чейз почувствовал себя значительно увереннее.

Большего размера экран видеофона позволял понять, что Билл Ред находится в своем доме, в рабочем кабинете. Советнику по национальной безопасности понадобилась ровно минута, чтобы изложить суть дела.

Президент тут же нажал на видеофоне одну из кнопок. Экран разделился надвое. На одной половинке продолжал оставаться Билл Ред, а на другой появилось лицо главнокомандующего Объединенных космических войск вице-адмирала Пита Брайана. Внешний вид всегда подтянутого, безукоризненно одетого вице-адмирала говорил о том, что сигнал о высшей категории опасности застал его, как и президента, в постели.

– Пит, как мы можем этих засранцев достать?

– Если и сможем, то только с помощью системы «Щит».

– Не далековато ли?

– Через пять минут я буду об этом знать, господин президент. Мои люди над этим работают.

– Хорошо, пять минут подождем. Билл, что русичи?

– Пока ничего.

– Ладно, ждем.

– Господин президент, может, стоит связаться с Чжаосином и сказать, что мы знаем о его намерениях? И что блеф не пройдет?

– Обязательно, Билл. Но сначала мне необходимо заключение парней Пита.

Время, казалось, неслось вскачь.

– Господин президент, мы сможем поджарить этих засранцев, – наконец последовал долгожданный ответ. – Семь из десяти наших орбитальных станций смогут открыть огонь по китайцам. Расчеты показывают, что пятьдесят боевых лазерных импульсов прожгут баки «Великому пути». Слава богу, что это транспортный корабль, а не боевая ракета. У него нет антитермического покрытия.

– Значит, можем обойтись без русичей?

– Можем, – твердо ответил вице-адмирал. «Пора отдавать русичам долги», – промелькнуло в голове президента.

– Мы сможем сейчас уже начать «подсвечивать» китайцев? Хотя бы в десятую часть боевой мощности.

– Я хотел просить вас об этом, господин президент. Нам надо пристреляться.

– Тогда начинайте.

– Слушаюсь, господин президент. – Изображение вице-адмирала исчезло с экрана видеофона.

– Господин президент, русичам будем сообщать?

– Нет, Билл. Пора отдавать наши долги.

– Я понял, господин президент.

Чейз нажал кнопку связи с секретарем:

– Немедленно свяжите меня с председателем Китая.

Часы на рабочем столе Президента показывали четыре часа двадцать семь минут.

Орбита Земли. 9.30 по СЕВ.

В ста пятидесяти километрах над Землей семь массивных туш боевых орбитальных станций, подчиняясь единому приказу, начали медленно менять свое положение. Вспыхивали и гасли языки пламени рулевых двигателей, компьютеры привычно тасовали миллионы нолей и единиц. Но вот движение прекратилось. Бесшумно отъехали защитные колпаки боевых лазеров. На Землю практически одновременно полетели короткие радиосигналы. В штаб-квартире Объединенного космического командования центральный компьютер управления системой «Щит» выдал на монитор: «Станция "Щит-1" – готовность номер один. Станция "Щит-2" – готовность номер один…»

И тут же с Земли на одну из станций пришла короткая команда. Через несколько секунд в сторону Луны рванулся невидимый луч лазера.

Остальные шесть станций продолжали нестись над планетой. Их компьютеры держали свои электронные «пальцы» на электронных «спусковых крючках». Они выполнили команду Земли: «Товсь!». Дальше оставалась одна команда – «Пли!».

Луна. Море Изобилия.

База «Циолковский» Объединенной Руси.

9.34 по СЕВ.

– Тест-проверка закончена. Все системы корабля в норме.

«Отлично. Все идет нормально. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить».

– Экипажу занять свои места в корабле. Шлюзовой люк входа на «Прорыв» открылся в девять часов сорок четыре минуты.

В тридцати четырех тысячах километров от поверхности Луны.

Транспортный космический корабль «Великий путь-3». 9.44 по СЕВ.

– Осталось двадцать две минуты. Через пять минут начинаем коррекцию орбиты. – Чэн Сывэй в волнении прикусил губу.

– Понял, через пять минут начинаем коррекцию орбиты. – Пилот «Великого пути-3» Хэ Гоцян азартно улыбнулся штурману: – Не дрейфь, Чэн. Зато потом будет что рассказать внукам. Это будет настоящий мужской поступок.

Чэн Сывэй чуть виновато улыбнулся.

На панели приборов вспыхнула желтая лампочка.

– Что за черт!

– Что случилось, Хэ?

– Почему-то начала расти температура внешней обшивки корабля, – с недоумением ответил пилот. – Что это может значить?

– Не знаю, – штурман пожал плечами, – параметры двигательной установки в норме.

– Может, излучение?

– Датчики радиационной опасности молчат.

– А если это не радиационное излучение. – Более опытный пилот майор Военно-космических сил Китая начал догадываться.

– А какое же еще? Свет? Откуда… лазерный луч? Нас подсвечивает лазерный луч! – Молодые мозги сработали быстрее.

Желтая лампа на панели приборов продолжала гореть.

Хэ Гоцян нервно бросил взгляд на часы: семнадцать часов сорок восемь минут по пекинскому времени.

Объединенная Русь. Россия. Москва. Кремль. Рабочий

кабинет Президента Объединенной Руси. 9.48 по СЕВ.

– Господин президент, с вами срочно хочет связаться министр обороны. – Голос секретаря, какую бы информацию он ни передавал первому лицу государства, всегда был непоколебимо спокоен.