Юрий Никитин - Последняя крепость

На экране все еще вырываются багровые языки огня и черные клубы дыма, словно там внутри бушует огненный ураган, а высшие офицеры хлопали друг друга по плечам, поздравляли с победой.

– Какой ужас, – прошептал Бергманс, – какой ужас…

Файтер недобро улыбнулся. Гартвиг перехватил его злой взгляд, кивнул. Госсекретарь все еще надеется, что этим все закончится!

Президент снова метнул быстрый взгляд на часы. До начала основной фазы операции остались считаные секунды, и уже даже он не смог бы остановить всю чудовищную машину войны, что набрала обороты.

Он видел на дополнительных боковых экранах, как со всех сторон в сторону этой крохотной страны несутся волна за волной тысячи низколетящих крылатых ракет. Их запускают с подводных лодок, самолетов, множества транспортных кораблей, и почти одновременно с ними в воздушное пространство Израиля вторгаются сотни бомбардировщиков-невидимок.

Взметнулись пыль и тучи мелкого щебня на месте зданий, чуть было не спросил, почему нет звука, должен быть ужасающий грохот разрывов, земля там содрогается от чудовищных ударов, но вспомнил, что все это холодно и беспристрастно рассматривает объективами спутник. Вообще над Израилем сейчас триста спутников, все просматривают каждый сантиметр его выжженной солнцем земли.

Здания рушатся замедленно, взамен поднимается серо-желтое облако пыли, иногда сила взрыва выбрасывает крупные обломки. Военный министр обратил внимание на цепочку взрывов, там не пыльное облако, а целая туча опустилась и подмяла землю, десяток крылатых ракет накрыл то ли военный завод, то ли танковую колонну.

В сторонке вспыхнули красные огоньки, взвились клубы черного дыма. Ветер начал медленно сдвигать черную пелену, только красные огни пробиваются через плотную дымную завесу.

Гартвиг, все время поглядывая на быстро меняющиеся цифры на дисплеях, доложил, что первыми ударами крылатых ракет и умных бомб уничтожены штабы, военные и правительственные бункеры, центры связи, все аэродромы и расположенные на них самолеты, ударами особых бомб вскрыты подземные ангары, там сейчас взрываются десятки скоростных истребителей-перехватчиков.

Той же первой волной крылатых ракет и бомб с космических кораблей уничтожены все ПВО, электростанции. Прямо из космоса строго вертикально идут бомбы точного наведения, нацеленные в замаскированные люки пусковых шахт. Ни одна израильская ракета не успела подняться в воздух, однако Гартвиг все равно успокаивающе показал на десятки американских беспилотных самолетов с ракетами «воздух – воздух», они кружат на огромной высоте и готовы расстреливать израильские ракеты при старте. В космосе зависло звено комплекса знаменитого АЭФ, готовое перехватить ядерные или не ядерные ракеты в космосе, в атмосфере, пусть даже те понесутся подобно крылатым ракетам, плотно прижимаясь к местности и следуя изгибам рельефа.

– А что наши диверсионные группы? – нарушил молчание Файтер.

– В укрытиях, – заверил Гартвиг. – Ни одна жизнь американца не должна оборваться в этой войне!

Юмекс мрачно пошутил:

– А кто выйдет на поверхность, тот лишится нашивок.

Олмиц уточнил:

– В укрытиях все, за исключением туристов. Увы, удерживать их от поездок было бы слишком рискованно.

– Но какие-то меры предприняты?

– Конечно, – заверил Олмиц. – Под различными предлогами задерживали молодежь, но не препятствовали выезду пенсионеров. Афроамериканцам через третьих лиц организовали туры по льготным ценам.

Президент кивнул, но не проронил ни слова. На экране видно, как почти одновременно с авианосца, линкоров и плавучих зенитных батарей сорвалась вторая волна крылатых ракет, сразу же прижались к воде, понеслись над поверхностью. У берега поднялись и помчались над самыми верхушками деревьев.

Рядом шумно дышит Гартвиг, лицо налилось кровью, на лбу блестят мелкие капельки. АЭФ, которому он уделял наибольшее внимание, развернулось над Израилем во всю мощь. И вообще, несмотря на впечатляющую мощь одновременного запуска тысяч крылатых ракет с авианосцев и линкоров, он лучше всех понимал, что основной ударной силой служит специаль-но созданное экспедиционное авиакосмическое оперативное соединение из трех авиакрыльев. 43-е авиакрыло состоит из семи тяжелых бомбардировщиков В-52Н, разведчиков U-2S, истребителей F-15C/E и летающих танкеров КС-135. 56-е авиакрыло сформировали из истребителей-бомбардировщиков F-16C, «невидимок» F-117A, штурмовиков А-10, летающих радаров, командных пунктов АВАКС, самолетов радиоэлектронной борьбы ЕС-130Н, воздушных заправщиков. Наконец, в 346-е авиакрыло вошли разведчики RC-135 и снова небесные танкеры.

На одном из экранов появились цифры, сообщающие, что обрушены все мосты, ангары, электростанции. Гартвиг и Юмекс переводили взгляды с одного экрана на другой, оба довольные и сияющие. Тревожное выражение постепенно сошло с лица Гартвига. До этого момента он то страшился, что вдруг какие-то непредвиденные обстоятельства в последний момент помешают нанести по Израилю сокрушительный удар, то опасался, что коварные израильтяне как-то ухитрятся защитить свои уязвимые места, но теперь, фу, от сердца отлегло…

На всех экранах клубится пыль, со спутника то и дело поднимают точку обзора, так что клубы пыли выглядят застывшими кротовьими кучками. Однако эти кучки медленно разрастаются, разрастаются, сливаются краями с другими, спутник поднимает еще выше, но и оттуда видно, что весь Израиль покрыт этой страшной пылевой тучей, сквозь которую то и дело прорываются красно-черные языки огня и дыма.

Глава 5

Земля дрожала и содрогалась от грохота. Теперь Стивен понял, почему для них укрытие выбрано так далеко не только от города, но даже от любых сараев.

Воздух ревет и скручивается тугими волнами: крылатые ракеты идут так густо, что едва не задевают друг друга крыльями. Не остается ни единой постройки, в которую не бьют крылатые ракеты, выпущенные с кораблей, самолетов, а россыпи бомб, направляемые в полете со спутников, идут точно на цели, выбираемые прямо на ходу.

Когда показалось, что выдалась секунда, где поменьше рева и грохота, он выглянул и не поверил глазам. На том месте, где Иерусалим, одно громадное пылевое облако, в котором то и дело вспыхивают красные огни взрывов.

Он быстро настроил фильтры на очках, пыль исчезла, а вместо прекрасного города – мертвые руины, даже не обломки стен, а крошево перемолотых бетонных плит, устилающее все пространство, где был город. И в это мертвое безжизненное поле все еще бьют бомбы, поднимая мощными взрывами сотни тонн обломков, которые потом с ускорением рушатся в появившиеся котлованы…