Филип Фармер - Т. 10. Река Вечности. Мир Реки. Рассказы

Но в руке у него по-прежнему торчала удочка, а себя он, как и раньше, называл «мы». Француз настаивал на том, что употребление слова «я» порождает искусственную разницу между субъектом и объектом, что каждый из людей есть частичка группы под названием «человечество» и что эта группа — не более чем частичка беспредельной вселенной.

Его «мы» включало в себя и «Великого Уби», то есть Бога, а заодно все то, что не существует, но может быть названо, плюс прошлое, настоящее и будущее. Последнюю триаду он считал неделимой.

Фостролл раздражал, гневил и вызывал отвращение Дэвиса. Но по какой-то непонятной причине Дэвис одновременно испытывал к нему нечто вроде нежности и невольного восхищения. Возможно, причиной тому было то, что француз тоже искал Абсолютную Реальность, Истину. Правда, их представления в этом вопросе весьма различались.

Дэвис дождался, пока француз посмотрел на него, поднял руку к лицу и пошевелил пальцами. Фостролл слегка кивнул, поняв сигнал, но продолжил оживленный разговор на эсперанто. Через несколько минут он встал, потянулся и заявил, что идет на рыбалку. К счастью, никто не предложил составить ему компанию. Дэвис встретился с ним на берегу Реки.

— Так что мы задумали? — спросил он по-английски.

— Сегодня ночью Ивар хочет бежать. Я иду с ним, и Энн тоже. И ты приглашен. Но ты должен быть совершенно трезв.

— Что? Да ты шутишь!

— Не смешно.

— Мы иногда бываем навеселе, но никогда не напиваемся.

— Кончай паясничать. И никаких фокусов сегодня. Ивар сказал, что, если ты напьешься, он тебя убьет, и это не пустая угроза. И ты знаешь, что нам грозит, если нас поймают. Так ты с нами или нет?

— Да, мы отправимся с вами, хотя ответ на Великий Вопрос, на недописанную часть формулы, может находиться и здесь, в этой жалком сосредоточении неуверенности и нестабильности, а не вверх по Реке, как мы надеемся.

— Тогда слушай, что предлагает Ивар…

Фостролл выслушал его, не прерывая, что бывало с ним редко, затем кивнул:

— Мы считаем, что этот план не хуже любого, а может быть, даже и лучше. Но это не означает, что у него есть хоть какие-то достоинства.

— Прекрасно. Тогда встречаемся в полночь у Скалы Многих Лиц. — Помолчав, Дэвис добавил:- Не знаю, почему Ивару так хочется тащить с собой Энн Пуллен. От нее одни неприятности, к тому же она шлюха.

— Ага! Раз мы ее так ненавидим, то, должно быть, любим!

— Чушь! — фыркнул Дэвис. — Она презренная, злобная, вздорная женщина, низшая из низких. По сравнению с ней Великая Вавилонская Шлюха покажется просто святой.

Фостролл рассмеялся.

— А мы считаем, — сказал он, — что она душа, у которой хватало и хватает силы интеллекта и характера, чтобы освободиться от обязательств и ограничений, наложенных мужчинами на женщин еще с начала времен — или, возможно, чуть позднее. Она щелкает пальцами под прищемленным носом бога, которому ты поклоняешься, и перед сморщенными пенисами мужчин, которые в него верят. Она…

— Ты будешь гореть в аду, как сгорает спичка, и в этом у меня сомнений нет, — процедил Дэвис, прищурив голубые глаза и сжав кулаки.

— Много спичек не сгорит, потому что их всегда не хватает. Но я согласен с последними словами бессмертного Рабле: «Занавес! Фарс окончен! Я отправляюсь на поиски огромного «может быть»». Если мы умрем окончательно и навсегда, пусть будет так. В аду не хватит огня, чтобы сжечь нас всех.

Дэвис безнадежно развел руками:

— Я буду молить Господа о том, чтобы он заставил тебя увидеть ошибки в твоих убеждениях, пока для тебя еще не все потеряно.

— Благодарим тебя за доброе пожелание, если он доброе.

— Ты непробиваем.

— Нет. Непроницаем.

И Фостролл зашагал прочь, оставив Дэвиса размышлять над смыслом сказанного.

Вместо этого Дэвис торопливо зашагал ко дворцу, чтобы не опоздать к исполнению своей ежедневной обязанности. Когда Ивар был королем в стране, находящейся далеко на юге, Дэвис был королевским массажистом, и точно так же он стал теперь главным массажистом Пачакути. Эта работа наполняла его гневом и отчаянием, потому что на Земле он был весьма неплохим дипломированным врачом, а затем остеопатом. Он путешествовал по многим городам США, читая лекции и основывая остеопатические колледжи. Состарившись, он основал и возглавил в Лос-Анджелесе колледж по обучению своей эклетической дисциплине-нейропатии, где учили лучшим теориям и приемам безлекарственной терапии: остеопатии, хиропрактике, ганнеманизму и прочему. Когда он умер в 1919 году в возрасте восьмидесяти четырех лет, его колледж все еще процветал. Он был уверен, что колледж будет разрастаться и открывать филиалы по всему миру, но жители конца двадцатого столетия, которых ему доводилось встречать, сказали, что ничего не слышали ни о колледже, ни о его основателе.

Семь лет назад Ивар был вынужден бежать из своего королевства из-за предательства своего союзника Торфинна Разбивателя Черепов. Вместе с Иваром в путь отправились Дэвис, Фостролл, и Энн Пуллен. Они не знали, чего им ждать от Торфинна, но имели основания предполагать, что вряд ли их ждет завидная судьба.

Поднимаясь вверх по Реке, они много раз сражались, попадали в рабство и бежали, пока их не захватили инки. Смирившись с неизбежным, они вновь стали мечтать о свободе.

Ивар оказался терпелив, как лис, следящий за жирной курицей, но и его терпение начало истощаться. Дэвис не мог понять, почему викинг не стал бежать один. Они стали бы ему только обузой — по крайней мере, с точки зрения Ивара. Тем не менее, не поддающийся анализу магнетизм не давал четверке распасться. Их тянуло друг к другу и одновременно отталкивало, в результате они обращались по столь сложным орбитам, что любой астроном сошел бы с ума, пытаясь их рассчитать.

Судя по песочным часам, Дэвис пришел в здание, где располагался двор Инки, примерно на десять минут раньше назначенного времени. Это было строение с четырьмя стенами и крышей, возведенное на опоре из множества перекрещенных балок примерно в ста футах над землей. Вокруг, ниже и выше него потрескивал, постанывал и покачивался каркасный город. Снаружи было шумно, а внутри лишь ненамного тише: хотя Инка, сидя на бамбуковом троне, выслушивал просителей, люди рядом с ним громко разговаривали. Дэвис протолкался сквозь толпу и остановился рядом с возвышением, на котором стоял трон. Вскоре Инка встанет с него, обтянутый рыбьей кожей барабан трижды прогремит, и повелитель удалится в небольшую комнату вместе с женщиной, выбранной сегодня для ублаготворения его королевской похоти. Потом Дэвис промассирует его тело.