Ирина Дедюхова - Повелительница снов

— Так ведь они сами попросили сделать финансовый анализ баланса! А проверку ваш управляющий вызвал, ты же сам мне это сказал!

— Неужели на собеседовании нельзя было хотя бы раз вести себя как-то иначе? Мы могли бы вместе работать, ведь у тебя такая светлая голова! У нас там тренажерный зал, комнаты отдыха! Я бы хоть среди дня к тебе не срывался!

— А ты знаешь, боюсь, что тебе бы вряд ли удалось посетить со мной эти самые комнаты отдыха среди дня. Из пяти членов комиссии мне после собеседования звонили трое и просили о свидании. Я думаю, что они не о финансовом анализе хотели со мной пообщаться. Занимаемые ими посты несколько выше твоего, а ты у нас всегда был такой послушный мальчик!

— И Доденко звонил?

— Его Вячеславом зовут?

— Да…

— Мне звонил приятный мужской баритон и представился Вячеславом. Успокойся, я сказала, что меня нет дома.

— Сука!

— Доденко или я?

— Нельзя было одеться поскромнее? На собеседование ведь шла! Как ты выглядела, что они все тебе звонили?

— И не говори! Меня утешает только то, что я не выглядела лесбиянкой, потому что оставшиеся члены вашей комиссии были женщины, они мне, слава Богу, не звонили.

— Что мне делать с тобой, Варька? Что мне делать с собой?

— Андрейчик! Мне казалось, что ты уже это решил для себя много лет назад.

— Варя, почему ты перестала приходить тогда ко мне в сны? Знаешь, я все время жил, считая часы до сумерек. Ты не слышала, как я тебя звал?

— Слышала, но после того, как ты с мальчишами-плохишами применил против нас баллистические ракеты… Нет, мои больше к тебе не пошли!

— А почему всегда я был Мальчишом-Плохишом? Скорее я должен был быть Мальчишом-Кибальчишом! А им была все время ты, какой-то китайский батальон с тобой, они вообще-то были китайцы?

— Нет, они — австралийские землекопы. А впрочем, кто их разберет, узкоглазых! Ты чего такой хмурый сегодня, Андрей? Ах, да, у тебя же отчет филиалов был сегодня…

— Варя, куда мы все идем?

— Это зависит от того, откуда мы идем и кто мы такие. Почему тебя это так волнует, Андрюш? Куда-нибудь все равно придем.

— У нас разговор, как у Алисы с чеширским котом. Она у него дорогу узнает, а он ее спрашивает, куда она идет. Если, говорит, тебе все равно куда попасть, то все равно и по какой дороге идти.

— Ну, ты совсем взрослый мальчик! А сон-то понравился?

— А ты откуда знаешь? Может я читал про Алису?

— Брось, читал он! А то я не знаю, что ты читал!

— Так это ты там была черной королевой? Значит, ты меня все-таки взяла в свой сон!

— Нет, это был уже не наш сон, а Алискин!

— Алиса — твоя дочь? Красивая девочка! Я бы мог отправить ее потом учиться за границу.

— Нет, ей пока без меня не выжить. Она еще слишком во мне. И, кроме того, вряд ли Алиса согласиться поехать на деньги чужого дяди, а не своего папы. По-моему, ты ей активно не нравишься.

— А почему я был белым кроликом? Даже чеширским котом был твой узкоглазый, кстати, а где второй?

— У тебя сплошные вопросы! Не думала, что финансисты такие мятущиеся личности. Для чеширского кота в тебе так мало огня! А потом, ты же сам принес мне подшивку «Плейбоев» с кроликом, у меня возникла сложная ассоциативная цепь: ты — кролик, а кролик — это ты! Не надо было растлевать меня, милый!

— Выходи за меня замуж. Я ведь год назад развелся с женой. Я серьезно. Я хочу, чтобы ты была только моей.

— Да, все так начинают. Потом они хотят, чтобы я не смеялась, не говорила, не думала, не шаталась по чужим снам, чтобы я любила только два раза в неделю и так далее. Остановимся. Это мы уже проходили.

— Почему ты мне не веришь, ведь ты же видишь, что я совсем другой!

— Вот это меня всегда в вас, партийных функционерах, умиляло до слез! Вы так органично вписались в джипы и брокерскую деятельность, что кажется, будто вы родились в итальянском пиджаке с мобильником на ухе! Поверни время назад, милый, пусть мне опять будет двадцать, а ты будешь все время дома для меня!

— Ты так и не успокоилась? Прошло десять лет, а ты не простила? Все изменилось вокруг, а ты все живешь вчерашним!

— Я всех предам ради тебя, я буду жить только тобой, я стану такой, какой хочешь, я вся стану твоей, если ты только ответишь мне на вопрос: "Где же заканчивается вчера, и начинается сегодня?".

ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

К началу лета Варя и Галина Петровна немного разобрались с огородами. В институте у Вари распределяли путевки на базу отдыха. Галина Петровна очень советовала ей ехать туда, обещая последить три недели за Варькиным участком. Она высказала предположение, что Варвара там себе кого-нибудь встретит. Но у Вари были какие-то нехорошие предчувствия, ехать она все не хотела, наконец, Галина Петровна просто выгнала ее, забрав ее ключи от бытовки на участке. Варя собрала дочку, определила собаку на время к брату, покидала свои вещички и двинула в путь. Предчувствия ее оправдались на все сто. Она встретила там себе Иванова. Правда, она с облегчением поняла, что это уже в последний раз в жизни.

Варя создала вокруг себя небольшой дружеский мужской кружок. Это было не совсем то, что вы подумали. Они пели хором под гитару, сочиняли остроумные спичи для выступлений у костра, ловили рыбу, ночью ели уху. До Вари мужики пели скабрезные сюжетные туристические песни и напивались запасенной водкой, но, подчиняясь Вариному обаянию, стали гнусаво тянуть печальные песенки Окуджавы и белогвардейские романсы. Бестселлером сезона стала тогда "Песня у новогодней елки": "Синяя крона, малиновый звон", слова которой они с ошибками списали себе под Варину диктовку.

Все эти достаточно прожженные в институтских интригах и искушенные в жизни матерые мужики возле Вари на краткий миг чувствовали себя шалящими на приволье детьми. Прекрасный сосновый лес, житье с минимальным комфортом приблизило людей к природе. Не надо было большого колдовства или ворожбы, чтобы на время краткого летнего отдыха вернуть этим взрослым мальчуганам ощущение личной свободы, они и сами рождали вокруг себя ауру легкости и веселья.

"Варька! Давай к нам!" — раздавался каждое утро чей-нибудь зычный голос. И Варя, пристроив дочку к какой-нибудь детной мамаше, неслась на клич. Недовольство жен, их ворчание и подозрительные взгляды никого не останавливали. За этой странной веселящейся компанией из Варьки и семи мужиков за сорок таскался повсюду и холостой тогда Иванов. Варю поражало, как старательно он подтягивает их хору, собирает с ними ягоды и травы, в очередь и без очереди таскает дрова в ветхую баньку у реки.

Иванов после окончания аспирантуры в МГУ работал в их институте, был отчаянно беден. Старые заношенные майки, неизменные розовые сатиновые трусы, которые он носил как спортивные, странные заторможенные движения старика служили поводом для многочисленных насмешек представительниц слабого пола. Они были злы на него потому, что здесь, на отдыхе, единственный неженатый мужчина тридцати лет, недурной наружности не проявлял к ним, щедро оголившимся под капризным уральским солнышком, никакого интереса. Варе то, что он предпочитал проводить время с ней, по слухам имевшей где-то мужа, тоже очков не добавляло.