Михаил Казьмин - Через семь гробов 2

Поручик Воронин, оставаясь без своего ведущего, которому не хватило «филиппка», попал вторым ведомым к самому Аникину, другие звенья были укомплектованы машинами и пилотами полностью. За пятнадцать минут до выхода из прыжка пилоты заняли места в кабинах истребителей и запустили двигатели на прогрев.

Первыми, впрочем, покинули летную палубу «Палстуна» беспилотники. А уже через несколько минут Воронин даже в герметично закрытой кабине истребителя услышал сирену боевой тревоги. Окинув быстрым взглядом приборы, поручик отметил полную готовность к вылету и только ждал команды.

— Ребята, — если комэск назвал своих подчиненных ребятами, значит, что-то очень серьезное, — ребята, мы, похоже, нашли этот проклятый крейсер. С эскадрой связи нет, значит, она идет в гипере и когда появится здесь, одному Богу известно. Поэтому мы должны сделать так, чтобы это чертово корыто до прихода наших оставалось здесь. Наша главная цель — дюзы. Уйти отсюда, пока не придут наши, крейсер не должен.

Ну что ж, вот, значит, и встретились. И нашли этого урода первыми. Радости особой Воронин не испытывал, атаковать легкий крейсер одной лишь истребительной эскадрильей — такому, знаете ли, не радуются. Тут главное — не только задачу выполнить, но и не превратить ее выполнение в самоубийство. То есть, если уж называть вещи своими именами, постараться не превратить. Очень хорошо постараться.

Но других вариантов все равно нет. Командир совершенно прав — уйти отсюда до подхода наших этот гад не должен. Что ж, раз не должен, значит, и не уйдет. А уж чем за это заплатить придется, бой, как говорится, покажет.

Вокруг воронинского «филиппка» засуетились техники. Насколько поручик мог видеть из кабины, пару тяжелых ракет, подвешенных под фюзеляжем, они не трогали, а вот под каждым крылом блок с четырьмя легкими управляемыми ракетами меняли на блок с двенадцатью НУРами[49].

Пока комэск доводил до пилотов свой замысел, поручик успел несколько раз глубоко вдохнуть-выдохнуть, загоняя подальше всяческие страхи и предчувствия — не место им в бою. Ну, уже и пора бы, — успел мысленно поторопить события Воронин, прежде чем гравитационная катапульта выпихнула его «филиппок» в космос.

«Пластун» выпускал истребители, укрываясь за небольшой планетой. Подполковник Аникин дождался, пока вся эскадрилья не окажется в космосе и лишь затем дал команду атаковать. Развернувшись в боевой порядок, «филиппки» резво устремились за комэском.

Ох ты ж, мать твою! Рядом с маленькой луной со слоновьей грацией разворачивался крейсер, от которого отваливались какие-то непонятные конструкции — искореженные трубы и листы металла. Вот ты какой, «Манчестер»… Ну что ж, какой есть, таким и займемся.

Держась за комэском, Воронин вместе с ударной группой из своего звена, самого Аникина и его штатного ведомого рванул вперед, оставляя позади второе и третье звенья. На полной скорости группа развернулась в линию и понеслась на крейсер. Перегрузка вжимала Воронина в кресло, здоровенный корпус вражеского корабля со страшной скоростью заполнял поле зрения пилота, а команды на пуск ракет все еще не было. Не было и никакого противодействия врага — многочисленные зенитки крейсера не то что молчали, а даже не поворачивались навстречу русским истребителям. Гадать о причинах такого подарка судьбы времени не было, да и зачем?

— НУРами… пли! — скомандовал комэск.

«Филиппок» Воронина чуть ощутимо задрожал, избавляясь от двух дюжин ракет. Крылья истребителя словно превратились в две руки, по двенадцать огненных пальцев которых потянулись к врагу, стремясь вцепиться своими когтями-ракетами в его защитное поле.

Вцепились. Сто двадцать ракет с пяти «филиппков» за несколько секунд разодрали защитное поле крейсера. Так, теперь силовые щиты и предпочтительно на корме…

Поручик как раз успел зафиксировать цели для обеих тяжелых ракет, когда зашевелились орудийные установки кормовой батареи зениток. Так, быстренько проверяем захват целей… а теперь жмем «пуск» и бегом отсюда!

Вот же дерьмо! Коммандер Белл еле сдержался, чтобы не выразить это вслух. Пока экипаж занимал свои места, русские успели-таки провести первую атаку при бездействии зенитчиков. Правда, атаковало всего одно звено из трех, но Белл не обольщался — эти лишь расчищают дорогу. Сейчас они обдерут защиту, частично погромят зенитки, а затем два других звена нацелятся на двигатели. Командир у русских явно не дурак, и он прекрасно понимает, что это — единственное по-настоящему опасное, что может сделать такому кораблю эскадрилья истребителей. На информационном планшете начали вспыхивать огоньки готовности зенитных установок. Быстро, но надо еще быстрее!

— Восстанавливать силовую защиту в штатном режиме! — скомандовал Белл. — Резервную мощность реакторов — в машинное отделение!

Скорость — вот что могло сейчас спасти корабль. Скорость и только скорость! Чем быстрее двигали выйдут на штатный режим, тем больше шансов уйти в прыжок раньше появления русской эскадры. На защите пока что можно экономить — нечем у истребителей ломать ему борта!

Ожившие зенитки ударили ударной группе вдогонку, от всей души провожая ее, разу уж не смогли встретить. С первыми же выстрелами лазерных многостволок на батарее начали взрываться и ракеты, выпущенные русскими несколькими секундами раньше, так что проводы получились не такими уж горячими. Прохладными, к сожалению, они тоже не оказались — прилетело «филиппку» поручика Пьянкова, и истребитель дерганым зигзагом кое-как вышел из боя на единственном оставшемся двигателе.

Основным силам эскадрильи — двум звеньям — пришлось атаковать при работающей зенитной артиллерии крейсера. Впрочем, пользуясь отсутствием защитных полей и силовых щитов, пилоты могли позволить себе пускать ракеты не залпом, а пачками по две-три, чтобы и повторить можно было в случае промаха, и меньше времени держаться на боевом курсе, отмечая цели и одновременно находясь в прицелах вражеских зениток.

Каким бы большим и грозным ни был боевой корабль, дюзы — его самое уязвимое место. Причем, чем больше и грознее корабль, тем более уязвимое. Потому что большее по размеру. Разумеется, это понимают и адмиралы, и кораблестроители, поэтому кормовая часть больших боевых кораблей буквально утыкана зенитками. И хотя ударному звену удалось немало этих самых зениток вывести из строя, много их и осталось. Конечно, создать сплошную стену огня перед веером из восьми русских истребителей зенитчики крейсера не могли, зато устроить что-то близкое к этому перед выпущенными с «филиппков» ракетами — запросто. Одновременно крейсер начал потихоньку разгоняться.