Майкл Гир - Артефакт

Медея вновь пригубила водку.

— Они чувствуются даже во вкусе вашей «горючки». — Она подняла бокал, разглядывая прозрачную жидкость на просвет. — Лично я считаю, что народ можно познать, изучая не только его литературу и искусство, но и быт — кухню, напитки.

— И что вы думаете о нас?

Медея прищурилась, не спуская глаз с бокала.

— Вы, гулаги, очень сильные люди, жесткие и непримиримые — оттого, что вам неведомы комфорт и благосостояние, привычные для обитателей всех остальных миров. Ваш характер выковали и закалили страдания и невзгоды.

Никита молчал, ожидая продолжения.

Медея погрузилась в размышления, хмуря лоб и постукивая длинными ногтями по бокалу. Наконец она вскинула подбородок и внимательно посмотрела на Никиту.

— Что вы думаете о грядущем политическом кризисе?

«Старуха берет быка за рога».

— Первая из наук, которую усваивает каждый обитатель сектора Гулаг, состоит в том, что мир политики подобен зыбучим пескам, в которых выживает только самый сообразительный и быстроногий. Задержавшись на месте лишнюю секунду, человек внезапно утопает в предательской жиже, пробив своим весом поверхность, которая казалась прочной и надежной.

Улыбка Медеи напомнила Никите змей-крысоловок, которыми кишела его родная станция.

— Мы, земляне, мало чем отличаемся от вас. Сектор Гулаг — мир бунтарей. Так же, как народы Терры, вы тщательно просеяли свои ряды, избавляясь от изнеженных и слабосильных. — Она на мгновение умолкла. — Хотелось бы думать, что люди, которые произошли от одних и тех же корней и исповедуют сходные идеологии, способны выступить единым фронтом. Население Земли состоит из множества наций — кенийцы, бирманцы, турки, латвийцы, тайцы, эскимосы… вы можете без труда продолжить этот список. В душе мы такие же анархисты, как вы. Мы говорим на разных языках и настолько разобщены по расовым признакам, что по сравнению с нами сектор Гулаг выглядит единым монолитом. Неужели у нас не может быть общих целей?

Никита пожал плечами:

— Трудно сказать. Я видел Землю только на голографическом экране.

Медея кивнула, словно отвечая своим собственным мыслям.

— Я думаю, это можно поправить. Земля готова сделать для Гулага многое. Мы располагаем значительными запасами невостребованных ресурсов. Земля с ее многомиллиардным населением, как всегда, испытывает нужду в продовольствии и сырье. У нас много людей, которым не сидится на месте. Вам нужны учителя? Инженеры? Свободные рынки для вашей сельскохозяйственной продукции? Наши научные достижения позволят значительно повысить эффективность вашей агротехники.

Никита дернул себя за бороду.

— Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Я еще могу понять ваше желание сбагрить нам своих беспокойных мятущихся земляков. Однако добыча нашего сырья требует металлов, а в Гулаге они до сих пор редкость. Передача технических новинок, как правило, сопровождается явными и скрытыми ограничениями. Для ваших реакторов потребуются запасные части вашего же производства — мои соперники немедленно отметят этот факт и постараются использовать его в политической борьбе.

Медея сузила глаза и задумалась.

— Рано или поздно кому-нибудь придется заставить Гулаг выбраться из своей раковины. У вас лишь два пути — войти в мировую систему и развиваться либо замкнуться в себе, оставаясь островком провинциального невежества в океане бурного прогресса человечества. Предположим, вы выбрали последнее. Что вы будете делать, если к вам нагрянут корабли Нью-Мейна, чтобы заняться эксплуатацией ваших недр? Дадите им отпор? Без военного флота? Сомневаюсь. А я знаю Гулаг — вам нипочем не построить боевые суда. Во-первых, я сомневаюсь, что вы сумеете набрать большинство голосов, чтобы провести такое решение. Гулаги всегда останутся собой — они перережут себе глотку, но не позволят запустить руку в свой карман. Иными словами, вы не сможете собрать необходимые средства, да и техника у вас отсталая. Так куда же вы поведете своих людей, Никита? Сейчас вы говорите от их имени. Если кто-то и способен обуздать их, то только вы. Ваша харизма, ваш ум помогут вам добиться согласия в обществе. Только вы способны провести своих людей по краю бездны. Вы — их единственная надежда на выживание.

Никита пренебрежительно отмахнулся.

— Ба! Вы преувеличиваете мое влияние на народ Гулага. Мои политические успехи тем и объясняются, что я не делаю тех вещей, о которых вы упоминали. Если какой-нибудь из крупных избирательных блоков почует угрозу, мне пришлют бутылку нашей славной горючки, которую вы с таким удовольствием отведали. Да только для смягчения вкуса чья-нибудь ловкая рука подмешает в нее немного плутония.

— Возможно. Я не собираюсь учить вас обращаться со своими людьми. Но есть и более представительный форум. Вы располагаете влиянием и значительным весом в Конфедерации, по сравнению с которой ваша оппозиция выглядит жалкой кучкой неудачников. Совет уважает вас, прислушивается к вашему мнению.

— Уважаемых людей много. Но что с того?

Медея допила водку и отставила бокал.

— Это открывает перед вами неограниченные возможности. Неужели вы предпочтете вернуться на станцию к своим картофельным ямам? Нынешняя военно-политическая обстановка позволит вам достичь высот, о которых вы не смели и мечтать. Поддержать вас — в наших интересах. Вы не задумывались о том, чтобы занять пост Президента?

Никита рассмеялся:

— Кто же о нем не мечтает? Но я хотел бы знать, чего мне будет стоить поддержка Терры. Видите ли, госпожа Вице-консул, у моего народа есть еще одна непреложная истина — ничто не дается даром.

Медея бросила на него понимающий взгляд.

— Нас ждут трудные времена, Никита, и я хотела бы видеть вас рядом с собой. После завершения экспедиции на Новую Землю все станет совсем другим. Откровенно говоря, я даже не догадываюсь, с чем нам придется столкнуться. Кое-кто из дипломатов, находящихся на борту, уже посоветовали своим правительствам поднять по тревоге военные корабли. Флот Терры тоже готов противостоять агрессии. А тем временем я… мы хотели бы привлечь на свою сторону миры, которые до сих пор придерживались нейтралитета.

«И обеспечить себе перевес, когда начнется схватка за власть?»

— Похоже, пока я остаюсь сам по себе, одиночество мне не грозит. — Никита фыркнул и, распутав пальцами густую растительность на лице, поскреб подбородок.

Медея поднялась на ноги. Роскошное платье колыхалось вокруг нее, переливаясь всевозможными оттенками.

— Никита, сейчас не время шутить. — Ее лицо осунулось, у губ залегла жесткая складка. — Я не требую от вас немедленного ответа, но, как вы весьма образно выразились, политика — это зыбучие пески. Один неверный шаг означает смерть.