Джон Норман - Звери гора

— Имнак, — сказал я. — Ты все подстроил.

— Все может быть, — пожал плечами краснокожий. — Давай, однако, поторопимся, остались еще девочки.

Я посмотрел на Арлин. Она стояла на коленях в первом ряду. Всего было четыре ряда, в каждом девушек по пятьдесят. Большинство из них были рабынями в комплексе.

— Мы — твоя добыча, — сказала Арлин.

Девушки стояли на коленях в позе рабыни для наслаждения.

— Женщины всегда были трофеями мужчин, — добавила она. — Их наградой, добычей, вознаграждением.

— Тебе нравится быть трофеем?

— Это так возбуждает! — воскликнула рабыня.

— Сядь ровнее! — приказал я.

— Слушаюсь, господин.

— Почему в качестве трофеев выставлены Тимбл и Тистл? — спросил я Имнака.

— У меня есть Поалу, — пожал плечами краснокожий.

Белинда, девушка, которой я овладел на стальных плитах, стояла на коленях во втором ряду. Увидев меня, она вытянулась, но пересесть не решилась.

В четвертом ряду сидела очаровательная блондинка Констанс.

Принесли связку цепей с ошейниками и кандалами.

Я перебросил через плечо шесть цепей.

— Начнем, — сказал Имнак.

Я швырнул на пол две цепи.

Арлин и Одри тут же вскочили на ноги и бросились поднимать цепи.

— Я — рабыня, — произнесла Арлин. — Прошу твою цепь.

— Можешь взять, — разрешил я.

— Я — рабыня, — сказала Одри. — Прошу твою цепь.

— Можешь взять, — кивнул я.

Одри подняла цепь. В глазах ее блестели слезы. Низко склонив голову, девушка поцеловала металл. Я улыбнулся. Как я и думал, бывшая богачка первая поцелует свои цепи.

Арлин, это не понравилось. Она поднесла цепь к губам, облизнула ее, после чего нежно прикусила зубами и подержала во рту.

— Я целую цепь намного лучше, господин, — сказала Арлин.

Я застегнул на рабынях ошейники и заклепал кандалы. Надевая цепь на Арлин, я вдохнул ее запах. Она смотрела на меня безумными глазами.

— Позже, — произнес я. — Иди к саням, рабыня.

— Да, господин, — простонала она.

Вокруг происходило то же самое. Мужчины выбирали девушек по своему вкусу. Рэм, как я успел заметить, не выбрал никого. Он был рад, что ему досталась его Тина, госпожа Тина из Людиуса. Друсус заковал в цепи двух красавиц и отправил их к своим саням.

Я бросил на пол еще одну цепь.

Перед ней тут же опустилась на колени блондинка Барбара.

— Я — рабыня. Прошу твою цепь.

— Можешь взять, — сказал я.

Невольница прижала цепь к губам.

— В сани! — скомандовал я и швырнул на пол новую цепь.

Горианская красавица Констанс упала на колени и изящно склонила голову.

— Я — рабыня, я прошу твою цепь.

— Можешь взять, — кивнул я.

— Спасибо, господин, — поцеловала цепь Констанс.

— В сани!

Я бросил на пол пятую из шести цепей. Белинда, которой я овладел в коридоре, подлетела ко мне и грациозно опустилась на колени.

— Я — рабыня. Прошу твою цепь.

— Можешь взять.

Она схватила цепь, поцеловала ее, облизала и улыбнулась.

Я надел на нее ошейник и кандалы.

— Чья ты?

— Только твоя, господин! — радостно откликнулась девушка.

— Иди к саням.

— Бегу, господин!

— Надо поторопиться, — сказал Имнак. — Через два анна от этого места не останется и следа.

Я вышел из зала, в котором проходило награждение победителей, и взял заряженный арбалет.

— Ты куда? — встревожился Имнак.

— В бункер Зарендаргара, — ответил я.

— Зачем?

— Представь, что здесь будет после взрыва. Не хочу, чтобы он мучился.

Держа оружие наготове, я подошел к дверям бункера. Имнак держался сзади.

Дверь оставалась незапертой. Я толкнул ногой тяжелую створку, намереваясь с порога выстрелить в лежащую на залитом кровлю помосте фигуру.

В первую секунду я опешил. Потом стремительно ворвался в комнату. На помосте никого не было. Зарендаргар исчез.

— Я проверю комнаты и зал! — крикнул Имнак и помчался по коридору.

Я медленно приблизился к покрытому жесткими от засохшей крови шкурами помосту. Выходя из бункера, я оставил на нем бокал с пагой. Осколки бокала я увидел возле стальной стены. А на помосте стоял другой бокал, тоже наполненный пагой.

Я громко рассмеялся, поднял бокал, обвел им пустую комнату и залпом выпил.

Потом я швырнул бокал в стену. Осколки со звоном упали на пол, перемешавшись с теми, которые лежали там раньше.

Повернувшись, я вышел из бункера. Имнак пытался организовать поиск кюра.

— У нас нет времени, — сказал я.

— А как же зверь?

— У нас нет времени, — повторил я. — Надо уходить.

— Хорошо, — сказал охотник.

В сани уже запрягли снежных слинов.

Я последний раз посмотрел на бункер Зарендаргара, Безухого, генерала кюров. В открытые двери виднелся залитый кровью помост и стена, возле которой блестели осколки двух бокалов.

Глава 37. МЫ ПОКИДАЕМ КОМПЛЕКС И НАПРАВЛЯЕМСЯ. В СТОРОНУ ПОСТОЯННОГО СТОЙБИЩА

— Смотри! — крикнул Имнак.

Я обернулся. Остальные тоже как завороженные смотрели в небо.

Позади нас на сотни пасангов растянулся цветной, переливающийся занавес.

— Сейчас не сезон, — заметил охотник.

В следующую секунду у многих вызвался невольный крик ужаса. Дети плакали и отворачивались. Женщины визжали.

В одно мгновение величественный воздушный занавес превратился в гигантскую голову кюра. Левое ухо было наполовину оторвано. Губы растянулись в оскале, означающем у кюров высшую степень удовольствия. Затем ужасный образ пропал.

Спустя секунду позади прогремел оглушительный взрыв, и в небо взметнулся ослепительный огненный столб. Стало светло как днем. Большинство охотников никогда в жизни не видели такого яркого света. Так могут сверкать под солнцем белые пески Тахари или зеленые джунгли воеточного Картиуса.

Затем свет погас, надо льдами снова воцарилась полярная ночь, лишь желтый столб дыма висел над бескрайней ледяной пустыней.

— Ложись! — заорал я. — За сани!

Спустя мгновение налетела ударная волна. Несколько саней перевернулось. Отчаянно визжали женщины, плакали дети.

Все стихло. Я поднялся на ноги и отстегнул запутав шегося в сбруе слина.

Забравшись в сани, я в последний раз посмотрел на то место, где находилась база Зарендаргара.

Мысли мои постепенно вернулись к рабыням. Соперничество Арлин и Одри меня забавляло. Стоит, пожалуй, периодически поощрять то одну, то другую.

Девушки лежали в мешках. Я похлопал рукавицей по мешку с Арлин. Она высунула голову и улыбнулась.