Юрий Манаков - Гиперанатоксин

На все про все, мне потребовалось сделать четыре сужающихся витка и я остановился в центре в прошлом толпы живых, а сейчас - мертвых воинов, которые по краям лежали безобразной кучей трупов, а в центре вокруг меня - медленно, как на кадрах замедленной съемки, падали в разные стороны.

Чем-то это напоминало действие торнадо - такая же смертельная спиральная воронка, от которой нет спасения и некуда бежать.

Как только последний из воинов племени Горного Барса лег на землю, я поднял лицо к небесам и, потрясая кулаками, максимально страшным голосом, проорал.

– Жертва Богам Света и Тьмы! Смерть отступникам! - мои адепты меня поддержали с не меньшим воодушевлением.

После этого, перепрыгивая через трупы, кинулся обратно к вороному коню. Взлетел ему на спину, пренебрегая седлом и стременами, и бросил его в галоп навстречу последнему члену группировки. Он все это время проторчал на одном месте верхом на своей пегой кобыле, открыв от удивления рот. Увидев в моем лице ангела смерти, стремительно сокращающего расстояние, выхватил сабельку и попытался защититься. Я махнул клинком три раза, обрубив сначала обе руки, а затем и снеся голову с плеч Горному Барсу. Изогнувшись всем телом, в последний момент успел подхватить обрубок головы на кончик сабли. Поднял вороного на дыбы и высоко вскинул на вытянутой руке свой трофей. Вслед за тем заставил развернуться коня в обратном направлении на задних ногах и опуститься на все четыре ноги. После чего спокойной рысью подскакал к лесоповалу из трупов Горных Барсов и кинул голову в общую кучу. Иппон!

Легонько сжал ногами бока жеребца и медленным шагом, при полном молчании трибун, направился на свое место на троне. Соскочил на землю и передал поводья вороного Денрику, стоящему ближе всех и наблюдающему за спектаклем широко раскрытыми глазами. Демонстративно уселся в кресло, бросив недовольный взгляд в сторону Солимпасы. Тот вздрогнул, очнулся от шока, вспомнил о своей роли и бронзовый гонг оповестил всех и каждого - финита!

Руки у меня лежали на подлокотниках трона и, оглядев трибуны притихшего стадиона тяжелым взглядом Безжалостного Дракона, остро осознал, что сейчас в одной руке у меня должна быть держава, а в другой скипетр. Да, и корона на благородных кудрях, тоже бы не помешала - желательно из массивного золота со вставками из крупных бриллиантов, изумрудов и рубинов. Одним словом - Панкрат Первый - Великий и Ужасный… А без горностаевой мантии можно и обойтись - слишком жарко. Хотя, если царский регламент потребует, то придется соответствовать… Впрочем, куда-то меня в очередной раз не туда занесло… Видимо, плохой я музыкант и звуки медных труб, находят-таки лазейку в глубину моей души.

Я встал с трона и величественным шагом, в сопровождении старших жрецов покинул ристалище. Под прицелом тысячи глаз и полном молчании трибун скрылся в своем шатре. Рабочий день закончен.

Встал рядом с дверью и, закрыв глаза, прислушался к ситуации на стадионе. Народ начал расходиться… в основном молча. Как я и предполагал, веселуха закончилась - народ столкнулся с суровой правдой жизни. Вслед за мной в шатер зашли Некрисса, Карайя и Атечи, встали у стеночки и склонились в поклоне.

Я шагнул к адептам, зацепил пальцем за подбородок Атечи, приподнял ей голову и спросил.

– Ну, что пригорюнились ребята? Глядите веселей, - погладил девочку по щеке и предложил, - а приготовь-ка ты мне пирожок сестра… с осетринкой. - Жрица несмело улыбнулась, а я добавил, - и можешь не торопиться, времени у тебя много… - вдохновленная ласковым словом Атечи кивнула и выскользнула из шатра. Я повернулся к руководящему звену и продолжил, - Как у нас обстоят дела с шатром для девиц на черных кобылах? - Карайя встрепенулась и выдавила из себя.

– Вчера, против было семь вождей, но сегодня до вечера мы должны встретиться и переговорить еще раз. Думаю, будут изменения. - Я кивнул соглашаясь и сказал.

– Да уж должны быть… Если Лохматый Лунь будет вечером против, то пригласите-ка его ко мне на встречу. Сегодня. Хочу с ним поговорить. Жалко терять две ладони двойных ладоней клинков воинов племени Серой Птицы и превращать праздник в тризну. Все. Идите. И жду вас вечером. - Оба жреца поклонились и вышли из шатра, а я стянул кольчугу, повалился пластом на подушки и… заскучал.

Сначала пересчитал всех мух на потолке, затем долго наблюдал за тем, как крупный паук, пытается натянуть себе ловчую сеть в углу и сам не заметил, как заснул.

Внимание к своей особе почувствовал во сне, когда Атечи еще только подходила к входной двери. Вскочил бодрячком и, как только жрица заглянула в помещение, втянул ее за руку и с ходу оформил смачный и глубокий засос на несколько минут, в лучших традициях западной порноиндустрии. Девушку затрясло, у нее задрожали коленки и она обезножила от переживаний. Но я не воспользовался случаем и не дал ей упасть на мягкую постель, а прошептал на ушко.

– Приходи, как стемнеет… продолжим. - Подождал пока жрица возьмет себя в руки, угнездится на ногах и перестанет выскальзывать из рук на землю. Ободряюще хлопнул по попке и первый вышел из шатра.

Моей целью являлся обеденный шатер. Зайдя внутрь и втянув носом воздух, по достоинству оценил ни с чем несравнимый букет ароматов, исходящий от ломящегося от различных вкусностей стола. Плюхнувшись на низенькую скамеечку, цапнул первое, что подвернулось, - стерлядь горячего копчения и приступил к планомерному уничтожению войск неприятеля, заедая иногда икоркой и запивая фруктовыми соками. И все это -вдумчиво и с расстановкой…

На все про все потребовалось часа полтора. Отвалившись от стола на исходные позиции, понял, что погорячился, когда предложил Атечи заходить вечером. При такой кормежке, действовать нужно немедленно… Поэтому поднялся, поймал глаза жрицы, мотнул головой и рыкнул.

– Идем!

Зайдя к себе в шатер, еле дождался пока девушка сбросит с себя все лишнее. После чего устроил Праздник души и тела, который продолжался по нарастающей часа три. Сначала были стоны, позже короткие сдавленные крики, а в конце - жрица, сообщала всем о своем безграничном счастье, в полный голос. Я думаю, ее было слышно за километр… Очень пикантно.

Как только Атечи покинула на нетвердых ногах шатер, раскачиваясь, как лодочка на крутой волне, в дверь заглянул Некрисса, вопросительно посмотрел на меня и многозначительно сообщил.

– Лохматый Лунь пока против, но приглашение встретиться принял, - смущенно кашлянул в кулачок и тихо добавил. - Он ждет уже две клепсидры. Здесь, рядом, - и указал рукой на стенку шатра. - Очень сердит. Позвать? - Я натянул штаны, молча приказал Ляпе лежать на месте и кивнул жрецу.