Евгений Прошкин - Слой Ноль

– Тут уже недалеко, – молвила Люда. – Через два перекрестка налево.

– Через три, – поправил Борис.

Они захохотали, и машина, рыкнув движком, понеслась вперед.

Борис специально взял казенный автомобиль – на нем передвигаться по городу было несравненно проще. Однако семейных отношений Мухина не спас даже солидный «Сааб-9000». Сегодня они развалились окончательно, и Виктор об этом ни капли не жалел.

Сперва Борис заскочил за Людмилой. Еще по дороге в Южное Бутово он позвонил Виктору и, удостоверившись, что это не ботаник, велел собираться. Мухин надел кожаные джинсы, обулся и, встав на табурет, снял вентиляционную решетку над холодильником. «Беретту» он сунул под рубашку, пакет с деньгами оставил на месте, а промасленную ветошь швырнул в раковину.

Настя подцепила тряпку двумя пальцами и настороженно обнюхала. Похоже, она о чем-то догадывалась.

К скандалам ботаник всегда готовился заранее, и Виктор по инерции перебрал в уме пяток подходящих отговорок, но вдруг осознал, что это уже не нужно. Он давно сочинил длинное и довольно сложное предложение, в котором было упомянуто все, – от Настиной фигуры до тещиного аппетита. Оставалось его только озвучить, «дать тексту жизнь», а дальше будь что будет.

Мухин налил себе водки – немного, исключительно для куража, – и, выпив, напряженно побарабанил по столу. Настя не спеша рассматривала тряпку, соображая, с чего начать монолог. Виктор примерно так же рассматривал супругу и ждал повода. И еще – удивлялся тому, что когда-то ее любил, что когда-то за ней бегал, и бегал долго, и добегался до того, что полюбил не только невесту, но и ее маму, суетную дамочку с крошечной головкой, в которой мало мозга, но зато много мелочных забот, отравляющих жизнь не столько ей самой, сколько окружающим. Виктор заметил, что уже проговаривает припасенную фразу, пока – про себя, и снова взял бутылку.

В этот момент Борис и просигналил. Настя выглянула в окно и увидела «Сааб» с мигалками. Мухин свистнул в ответ и с сожалением завинтил пробку.

«Только бы Люда из машины не показалась,” – успел подумать он, когда Игла распахнула заднюю дверь и, закурив, манерно выставила ножку. А больше было и не нужно.

Настя уже приоткрыла рот – Виктор тоже набрал воздуха для ответной речи, но как-то неожиданно выдохнул и лишь сказал:

– Заявление на развод я подпишу. Будь счастлива. Если сможешь.

Машина остановилась у длинного щитового забора.

– Ахтунг, ребятки! – шепнул Борис, извлекая из-под сидения помповое ружье.

Людмила достала маленький хромированный пистолетик. Мухин хотел на эту тему сострить, но пока шутка зрела, Люда нагнулась к ногам и вытащила из рюкзака два штатных полицейских «Узи».

– Тебе, – сказала она, протягивая Виктору один из стволов.

Тот уже держал свою «Беретту», поэтому на секунду замялся, соображая, что в какую руку взять.

– Не левша? – осведомилась Людмила.

– Разве я тебя левой рукой гладил? – спросил Мухин, не то упрекая, не то просто желая ее позлить.

– Обеими гладил, – с каменным лицом ответила она.

– Ну, вы!.. – бросил Борис. – Нашли время!..

– Нет, я не левша, – сказал Виктор.

– Тогда «Беретту» в правую. А «Узи» – это так, ворон пугать будешь. В меня не попади.

– Как уж получится… – обронил он.

Борис газанул и, сразу переключившись на «нейтралку», заглушил мотор. Автомобиль накатом преодолел последние метры до ворот и даже сумел заехать на территорию склада – дальше начинался плавный подъем, и «Сааб» встал.

Во внутреннем дворе оказалось не по-деловому тихо. В будке при въезде зачем-то горела лампочка, но в низкое окно было видно, что там никого нет. Вдоль глухой бетонной ограды валялись пучки ржавой арматуры, дальше забор упирался в приземистый корпус из красного кирпича, за которым вплотную стояли три больших ангара.

Ворота в ангарах были распахнуты, для кого – неизвестно: у одной из погрузочных площадок под навесом из гофрированного железа торчали два одинаковых черных джипа. Больше на складе машин не было, а в то, что оптовики собираются вывозить покрышки на дорогих «Шевроле», верилось с трудом.

Борис вылез из «Сааба», когда сзади возле будки неожиданно нарисовался какой-то молодец, впрочем, вряд ли добрый. Куртка с желтой нашивкой «Безопасность» была ему явно мала. В брюках Виктор определил не ширпотребный «Майер», а нечто безукоризненное, идеально отглаженное, доступное, возможно, лишь начальнику местной охраны. Теперь уже, скорее всего, мертвому.

– Не работает! – крикнул мужчина. – Давайте отсюда…

– Как не работает? – удивился Борис, пряча ружье за спинку сидения. – Все же открыто…

– Все закрыто, – возразил он, медленно приближаясь к машине.

Люда вышла на улицу и раздраженно порылась в сумочке.

– По-русски не понимаешь? – процедил псевдоохранник.

Она достала сигарету и начала разыскивать зажигалку. Это заняло еще больше времени. Виктор, сидя в «Саабе», взвесил пистолеты, затем поменял их местами и, снова взвесив, опять поменял.

– Я за колесами, – пояснила Люда, продолжая копаться. – Мне бы колесиков…

– Нах… – произнес мужчина. Больше он ничего сказать не успел.

Люда наконец-то прикрутила глушитель и прямо через сумку выстрелила ему в грудь. Падая, охранник потянул с пояса рацию, и Людмила, не вынимая «Узи», нажала на курок еще раз. Мухину почему-то подумалось, что она прострелит ему ладонь, но пуля, вырвавшись с глухим писком, деревянно воткнулась точно между глаз.

Виктор вздрогнул.

– Не тормози, – сказал ему Борис. – Работы навалом!

– Ты же мент, Боря…

– Да. Но только на одну миллионную.

– На одну миллионную – то, на одну миллионную – сё… А что в тебе главное, основное?

Не ответив, Борис взял ружье и направился к джипам. Он заметно прихрамывал, но все же ходил без палочки.

Людмила забралась на пандус перед ангарами и, прижавшись к стене, двинулась в ту же сторону. Мухин, опустив стволы так, чтоб их не было видно хотя бы издали, пошел за Борисом.

Остановившись перед первыми воротами, Люда вопросительно кивнула. Виктор заглянул внутрь. От самого входа тянулись высокие стеллажи с запаянными в пленку покрышками.

Борис подал знак Людмиле, и та, пригнувшись, перебежала через проем. Второй ангар, кажется, тоже был пуст. Виктор дошел до ворот, и тут из них послышался шорох подошв. Борис, несмотря на хромоту, с поразительной прыткостью нырнул под край погрузочной площадки. Мухин, растерявшись, замер посреди двора.

Со склада вышел рослый парень с короткой стрижкой и неожиданно одухотворенным лицом. Правую руку он держал в кармане брюк.