Стаснислав Коронько - Механизм "Ноль"

— И что? — не понял его Ен.

— Это значит — все они настоящие, — объяснил Тэм. — Сделаны одной моделью камеры и не подвергались дальнейшей обработке. Код имеет единый стиль, то есть нет никаких вставок.

— Прикольно, — протянул Ен, которому эти слова не говорили ровным счетом ничего.

Тэм самодовольно улыбнулся:

— Ага. Мне надо будет еще поработать с ними, но и предварительные результаты уже радуют. Как только я доберусь до купола и найду точку доступа, я запущу нарезку основных моментов на общественных информационных терминалах, а все остальное пойдет гулять по сети. По крайней мере, пару минут я смогу удерживать контроль над сетью, и кое-что люди обязательно услышат и увидят. Посмотрим потом, как Анфило отвертится.

Тэм так увлекся своей собственной речью, что не заметил появившуюся на пороге комнаты массивную фигуру Исайи, позади которого топталось несколько вооруженных солдат, оставленных им для присмотра за колонистами. Последние несколько часов подполковник вынужден был передвигаться между строениями своей базы, машинами и посадочным полем со скоростью курьерского поезда, поэтому из его формы на нем остались только штаны и майка, открывавшая широкие мясистые плечи и мускулистые руки, а на ногах вместо ботинок появились тапочки. Ему приходилось постоянно влезать и вылезать из своей брони, это порядком утомило его, но и сидеть в ней безвылазно ему тоже было довольно трудно. Своими размерами броня немногим уступала телу подполковника и с трудом вмещала в себя Исайю, которому от долгого пребывания в ней становилось дурно.

Услышав последние слова Тэма, Исайя удивленно вскинул брови и спросил:

— Неужели вы действительно сможете получить контроль над городской сетью?

Улыбка Тэма стала еще шире:

— Из любой точки доступа.

— Напомните мне, кем вы там работали.

— Учителем информатики в старшей школе, — немного смутившись, ответил Тэм.

— Неплохие у вас навыки для скромного учителя, — переступая через порог, заметил Исайя. — Жаль, у наших информационников не нашлось таковых.

В словах подполковника не было ни капли лести, но Тэм все же покраснел.

— Да просто я с самого детства увлекался компьютерами. Нахватался кое чего.

— Хорошо, если вы сможете провернуть такое с сетью, однако я бы не советовал вам так бездумно распоряжаться предоставленными материалами.

— Почему?

Исайя терпеливо, как если бы втолковывал неразумному ребенку прописные истины, принялся объяснять Тэму, какие последствия мог повлечь его поступок:

— Потому что запись может вызвать волнения, которые заставят премьера показать свое истинное лицо. Пока большинство колонистов было с ним солидарно, он играл роль заботливого отца отечества, но, предположим, отношение народа к премьеру изменится, и к нему с вопросами придет возбужденная толпа. Что тогда? Что сделает человек, который обладает абсолютной властью и у которого есть своя личная армия таких вот людей как лейтенант, готовых на все? Как думаете, чью сторону они примут?

— Народа, — слабым голосом пискнул Тэм.

От таково ответа Исайя чуть присел и втянул в плечи голову. За всю свою долгую, наполненную множеством событий жизнь ему еще никогда не доводилось сталкивать с настолько наивными идеалистами.

— Народа? — переспросил Исайя. — Ен, вы можете просветить своего товарища, как бы вы поступили, прикажи вам премьер подавить народные волнения в куполах?

— Я бы выполнил приказ, используя для этого любые средства, — не сомневаясь ни секунды, ответил он.

Сглотнув, Тэм дикими глазами уставился на Ена.

— Даже если бы вы знали всю правду?

— Поверьте мне, Тэм, для моих коллег имеет значение только приказ командира. Всякие прав-неправ, плохо-хорошо, свои-чужие только отвлекают от выполнения приказа, а потому думать о таких вещах диверсанту запрещено. За нами ведь следят психологи, которые легко выявляют и отсеивают ненадежных бойцов, отправляют их на переподготовку.

— Вот как, — пробормотал Тэм и, отключившись от реальности, о чем-то глубоко задумался.

Вразумив повстанца, Исайя махнул рукой своим людям и в комнату вступили двое солдат, неся стальной ящик и пухлый вещмешок. Вслед за ними с загадочным видом вошел Лука. Он отчего-то улыбался и как-то странно косился на Ена.

Солдаты положили свою ношу на пол, по приказу подполковника подняли крышку ящика и продемонстрировали Ену несколько тяжелых автоматов, снайперскую винтовку и полный комплект обойм для них.

— Закрывайте и выносите, — велел подчиненным Исайя. Когда те вместе с ящиком удалились обратно в коридор, он объяснил: — Оружие мы отнесем на ваш челнок. До этого момента вам запрещается брать его в руки.

— Ясно. — Ен указал на оставшийся валяться на полу вещмешок. — А это что?

— Там гражданская одежда и пара консолей с записями, — поднимая его, ответил подполковник. — Думаю вам все это пригодится.

Кивнув в знак благодарности, Ен принял из рук подполковника вещмешок.

— Пора? — спросил он.

— Да, — произнес Исайя, — Генрих уже ждет вас в челноке. Можете пока проститься со своими друзьями. Я буду ждать вас в вестибюле у шлюза.

Сказав это, подполковник вышел, оставив в коридоре нескольких солдат для присмотра за колонистами. Все они, кроме Ена, получили разрешение свободно передвигаться по базе, но за каждым незримой тенью обязательно следовал кто-нибудь из одетых в броню землян. Не было личного конвоира только у Марата. Впрочем, мальчик и так ни на шаг не отходил от лейтенанта.

И теперь ему предстояло распрощаться с ним. Навсегда. Как бы сильно Ен не желал обратного, он понимал — увидеться им больше не доведется никогда.

Поставленный в затруднительное для себя положение необходимостью что-то сказать, Ен замялся и начал сыпать скомканными фразами, смущаясь после каждого слова все больше и больше:

— Ну, в общем… Я хочу сказать… э… мне было приятно познакомиться с тобой Марат. И с тобой, и с твоим братом. Мне жаль, что так получилось и что… э… вам пришлось бежать, но…

— Забей, ты ни в чем не виноват, — прервал его мальчик и хлюпнул носом. Взглянув на Ена не по-детски серьезными, все понимающими глазами, он важным тоном произнес: — Главное, ты выполнил свое обещание и отвез нас к землянам. Тебе можно верить, ты держишь свое слово. Поэтому я хочу, чтобы ты пообещал мне еще кое-что.

— Ну? — не ожидая подвоха, спросил Ен.

— Пообещай мне, что прилетишь ко мне на Землю, — быстро выпалил мальчик. Затем, словно насладившись маской отчаяния на его лице, он добавил: — Или тогда просто пообещай выжить.