Леонид Юзефович - Поиск-83: Приключения. Фантастика

— И однако, нам известен случай, когда вы пересилили свою «боязнь», — с подчеркнутой иронией сказал агент. — Когда теща бакалейщика Турнье престарелая госпожа Кикс вообразила себя аистом и взобралась на верхушку дуба, именно вы сняли ее оттуда. Очевидно, вы были уверены, что никто не увидит вас за этим занятием. Но, увы, свидетели нашлись. И они в один голос утверждают, что вы добрались до вершины в считанные секунды, перемахивая с ветки на ветку буквально, как… — Агент сделал хорошо рассчитанную паузу, так и вонзившись глазами в зрачки допрашиваемого: — Как обезьяна.

Воцарилось тягостное молчание. Длиннорукий сидел, опустив голову, щеки его пылали.

— Ну хорошо, оставим это… — проговорил наконец агент, насладившись эффектом. — Скажите, господин Чичерс, с какой целью вы покупаете каждую субботу большое количество различных сладостей?

— Я одинок, шеф… — пролепетал длиннорукий, глядя куда-то в пол. — Не пью и не курю, шеф… И единственная отрада в жизни, шеф…

— Уж не хотите ли вы сказать, что съели все те двадцать пять фунтов конфет, орехов и мармелада, которые вы закупили в прошлую субботу, переходя с целью маскировки из магазина в магазин? — Агент бросил на свою жертву насмешливый взгляд. — Нет, любезный Чичерс, по нашим наблюдениям, лично вы съели из этого количества никак не больше двух фунтов. А остальное пошло совсем по другому адресу… Закончив обход магазинов, вы сели на автобус и отправились в Дальбертский зоопарк, где в течение почти полутора часов кормили своими конфетами и орехами обезьян, отдавая явное предпочтение шимпанзе и орангутангам. После чего поехали на электричке в Лартон и проделали в тамошнем зоопарке то же самое… И нам хорошо известно, господин Чичерс, что подобные путешествия вы совершаете с железной регулярностью каждую неделю. Служители говорят, что обезьяны начинают радостно визжать в своих клетках, едва завидят вас вдалеке.

— Ах, шеф… — В глазах длиннорукого стояли слезы. — Так жалко их, шеф… Такие умные лица, шеф, ничуть не хуже, чем у людей… И как подумаешь, что они сидят там в клетках, в то время как я… как мы здесь, шеф…

— О, мне хорошо понятны ваши чувства, — многозначительно кивнул агент. — Но вот что странно, развозя свои гостинцы по всем зоопаркам округа в радиусе более двухсот километров, вы упорно объезжаете стороной один из них. Я имею в виду зоопарк в Рилле, порога которого вы ни разу не переступили за все эти годы. Чем объясняется такая дискриминация, господин Чичерс? Разве обезьяны из Рилля меньше других заслуживают сочувствия и сладостей?

Длиннорукий убито молчал, дрожа мелкой дрожью, и агент натренированным чутьем почувствовал, что пришло время нанести последний, завершающий удар.

— Ладно, парень, хватит играть в прятки, — рубанул он, рывком поднимаясь из-за стола. — Нам хорошо известно, почему ты боишься показываться в Рилле. Дело в том, что шестнадцать лет назад из тамошнего зоопарка совершила побег одна довольно дошлая обезьяна мутант по кличке Чич. И как раз в это самое время — только подумай, какое совпадение! — в нашем городе появился так называемый «господин Чичерс». Почти не владевшее членораздельной речью существо, знаками и междометиями предложившее пожарной команде свои услуги…

Безмолвие длилось, казалось, целую вечность.

— Но ведь я очеловечился, шеф… — не поднимая головы, заговорил длиннорукий таким глухим, хриплым голосом, что слова можно было разобрать только с большим трудом. — Разве сравнишь с тем, что было, шеф… Послушать только, как говорю… Честное слово, шеф, я теперь все равно что человек…

— Я не отрицаю, Чич, что имела место определенная эволюция. — Агент сделал вид, что смягчился. — Многолетнее общение с пожарниками, безусловно, оказало на вас благотворное влияние. И тем не менее мы вынуждены будем отправить вас обратно в обезьянник, как злостного самозванца и фальсификатора анкетных данных, если только… Вы, конечно, знаете о нашей борьбе с партизанами в одной жаркой стране. Так вот, есть план сформировать специальные подразделения, которые бы, передвигаясь по верхушкам деревьев, могли, как гром среди ясного неба, обрушиваться на голову противника. А для этого армии срочно нужен инструктор по обучению новобранцев передовым приемам лазанья с помощью всех четырех конечностей. Сержант-инструктор Чичерс — неплохо звучит, а? — Агент дружелюбно улыбнулся и заключил: — Короче говоря, Чич, мы согласны официально признать вас человеком лишь при одном условии. Если вы во имя торжества наших высоких идеалов поможете нашим солдатам, так сказать, немного обобезьяниться… Ну как, по лапам?

МИХАИЛ НЕМЧЕНКО

Рука

Рассказ

Густой туман, склеивший море и небо. Человек на мостике, будто парящий в белесом облаке над смутными очертаниями палубы. Он еще не знает, этот хмурый, зябко поеживающийся в своей отсыревшей куртке моряк, что через несколько мгновений станет первым землянином, который увидит…

И мгновение настает. Пелена тумана, как сдернутое рывком покрывало, внезапно исчезает, и, ошеломленно запрокинув голову, человек на мостике видит там, высоко в утреннем небе, Руку. Огромную красноватую Руку, протянутую с небес к океану. Линии локтя растворяются в голубизне, а кисть с непривычно длинными, сужающимися на концах пальцами четко рисуется на высоте километров четырех. И пальцев — шесть!

Наверно, никогда еще на этом сейнере, мирно ловившем рыбу в Беринговом море, вахтенные не орали так истошно. И никогда еще люди, выскочившие на палубу, не застывали так вкопанно, как в этот миг, наткнувшись взглядом на Руку, занявшую полнеба…

Утренний Токио под моросящими тучами. Утробно ревущие реки машин, стремнины скоростных эстакад в сизой пене бензиновой гари. Зонтики, зонтики, зонтики, как кровяные шарики, плывущие напряженно пульсирующими сосудами улиц. И вдруг невидимый тромб разом закупоривает все сосуды: в сказочно распахнувшейся сини над городом возникает Рука. Оборванно глохнет машинный рев. Порывом ветра пробегает по улицам глухой, сдавленный звук — вдох изумления и шуршание миллионов опадающих зонтиков.

Минуты оцепенелого безмолвия… Потом кто-то сигналит, кто-то требует дать дорогу. Но тщетно: город остается замершим весь этот час, пока Рука простерта над Японией и над всем часовым поясом от Ледовитого океана до Австралии. И везде — в тундре у моря Лаптевых, на причалах Находки, в пальмовых чащах Ириана — люди видят ее протянутой прямо над головой, из центра небосвода.

Плывет вечным своим руслом солнце, и вслед за ним над новыми землями и морями возносится Рука. Встает властным и загадочным небесным знамением, чтобы через час так же необъяснимо исчезнуть, возникнув дальше к западу.