Александр Абердин - Дети Сиспилы

Все замолчали и стали соображать, чтобы им ещё предложить своему большому вождю, который смотрел на них, как удав на кролика. Первой этого взгляда не выдержала Рахиль и тихонько пискнула, глядя куда-то в сторону:

— Стасик, мы могли бы купить на Багамах какой-нибудь остров с отелем и сделать колонию на нём.

Стос сурово отрезал:

— Это фигня, Рахиль. Там от туристов отбоя не будет.

Исабель, которая все никак не могла поверить в то, что всё это происходило в действительности, вдруг, предложила:

— Станислав, скажите, а вам не подойдет для этой цели остров Тумареа, в Микронезии? Это между Австралией и Филиппинами. Это совершенно изгаженный людьми остров, на котором влачат жалкое существование примерно шесть или семь тысяч жителей. Когда-то на нём добывали гуано и тем самым изуродовали остров до полной неузнаваемости, а теперь там уже и добывать нечего. Море вокруг острова кишит акулами и потому местные жители не могут даже толком заниматься рыбной ловлей. Остров лежит в стороне от других островов и местные власти, похоже, мечтают только об одном, чтобы он взял и утонул в один прекрасный день. Если им предложить хорошие деньги, то они с удовольствием продадут его кому угодно, ведь им самим уже никогда не привести его в прежний вид. Да, и с местными жителями можно легко договориться, ведь все они очень бедны и им просто не на что уехать из этого проклятого Богом места.

Стос задумчиво потер подбородок и пробормотал:

— Ага, значит у нас есть прекрасная возможность познакомиться с самыми настоящими дикими кай-кай канаками. Это замечательно. — Увидев, что испанская журналистка посмотрела на него удивленно он поторопился успокоить её — Извини, Исабель, это я просто вспомнил Джека Лондона, так он называл в русском переводе людоедов Полинезии. Это нам полностью подходит и с местными жителями мы быстро сможем найти общий язык. У нас для этого есть белый шаман, черный колдун и ещё две очаровательные шаманки, да, и весь наш славный "Здым" тоже банда ещё та. Да, это нам подходит. Чем паршивее островок, тем лучше. Мы его быстро приведем в божий вид и потом даже близко к нему никого не подпустим.

Следующим взял слово Митяй, который, робко подняв руку, словно двоечник, поинтересовался:

— Стос, а ты не будешь против, если я предложу тебе вылечить одного козла, у которого руки по локоть в крови? К тому же этот говнюк француз, а ты их, похоже, не очень-то любишь. Ещё меньше, чем америкосов.

Большой вождь вздохнул и спросил Митяя:

— Надеюсь, он не какой-нибудь наркоторговец или ещё того хуже, торговец детьми и девушками? По мне уж лучше связаться с гангстером или наёмным убийцей, хотя вряд ли у этих задрыг найдутся приличные бабки. Мне вовсе не улыбается лечить этих уродов за каких-то десять, пятнадцать лимонов.

Митяй пожал плечами и ответил:

— Суди сам, Стос. В Амстердаме я познакомился с одной чернокожей красавицей. Обалденная, скажу я тебе, девчонка! Ростом чуть ли не с тебя, а талия, как у пчёлки. Деваха эта была при бабках, но наркоманка и к тому же ещё и спидом болела. Эту цыпочку зовут Аньез, она родом из Центральной Африканской Республики и её папаша был там царём, а из Африки её силой увез один козёл, когда этой девчонке было всего четырнадцать лет. Этот урод бывший полковник-десантник и наёмник. Он лет двадцать воевал в Африке, а потом заделался торговцем оружием и здорово разбогател на этом деле. Вот у него-то Аньез и жила в Ницце лет двенадцать, пока этот козёл не подцепил где то спид и её заразил. Правда, после этого он позволил этой бедняжке уйти от него и завалил бабками, да, что толку. Ну, теперь она одна из нас, Стос, и больше уже ничем не болеет. С её слов я понял, что этот самый Гастон Нуаре жутко цепляется за жизнь всеми своими когтями и башлей у него где-то за пару миллиардов. Хотя, Стос, дело это будет непростым, ведь Аньез его жутко ненавидит за то, что этот урод когда-то заразил её спидом. Но если тебе этот вариант подходит, я её как-нибудь уболтаю.

Митяй умолк и все тотчас уставились на Стоса так, словно ему было дано изречь истину в последней инстанции. Это его тотчас возмутило и он обиженно выкрикнул:

— Ну, и что вы все на меня смотрите так, как будто я вам папа римский? Вы что же думаете, мне действительно по фигу, кого лечить? Ну, говно этот Гастон Нуаре, дальше-то что, ребята? Митяй прав, я этих всех французов на дух не перевариваю потому, что они своего Наполеона, который убил миллионы людей, до сих пор в задницу целовать готовы, но ведь они, в конце концов, не посадили этого мерзавца в кутузку, так почему вы теперь смотрите на меня так, словно я ему судья? Уж коли на то пошло, то я тоже не стану сам принимать решения и предлагаю срочно поднять на уши весь ваш клан, известить пипл о том, что я вам сказал и о том, что рассказала нам про этот остров, превращенный в пустыню белым человеком, Исабель, и уже потом решить всё простым голосованием. А твоя чернокожая красотка Аньез после этого пусть уже сама решает, стоит ли мне заниматься этим придурком, который её похитил. Скажет она мне грохнуть его, так я полечу и грохну. Скажет вылечить, — вылечу, но не даром, а после того, как этот урод отстегнёт нам на колонию шар зелени. Вот и всё, а теперь, господа, давайте, открывайте радиоментальную конференцию и пусть Эллис сделает доклад о всех делах.

Такого поворота никто не ожидал, но решение, принятое Стосом, всех удовлетворило. В каких-то пять минут весь клан был оповещен и собрание тотчас началось. Эллис, действительно оказалась классным специалистом по части радиоментального пиара и в течение получаса рассказала народу обо всём, включая и то, что теперь чистым энергидом мужики могли делиться со своими любовницами, подружками и женами без каких-либо ограничений. Этому она посвятила добрых четверть часа и затем в три минуты обрисовала ситуацию, сложившуюся с Аньез и её любовником, который некогда изнасиловал эту девушку, а потом ещё и увёз во Францию и сделал там своей наложницей, дав ей, правда, высшее образование.

Узнав о том, что Лулуаной, наконец, стала полноценной девушкой и уже успела, благодаря большому вождю, познать все радости земной жизни, земные деточки Сиспилы завопили так, словно их уже было тысяч полтораста, а не всего пятьсот душ без малого. С четверть часа все мужчины и женщины осыпали Лулу своими восторгами, а также пожеланиями любви и счастья. Досталось и Стосу, но, в основном, пылких признаний в любви от множества женщин и девушек, находящихся очень далеко от Москвы. Все они, почему-то поздравляли его с тем, что он сделал Лулу счастливой девушкой, а вовсе не с тем, что после долгих трудов она стала настоящей красавицей.