Мэрион Брэдли - Руины Изиды

"Я понимаю", — услышала Цендри ответ и догадалась, что это были мысли Ру, его эмоции. И она и Дал могли сейчас понять все его чувства, ибо они были для них полностью открыты. Цендри поймала себя на том, что она вспоминает, да нет, это не она, это Ру вспоминал тот день, когда Цендри увидела его здесь с Мирандой. Они сидели взявшись за руки.

"Моя любовь к Миранде не имеет ничего общего с телом. Мне с детства внушали, что все, что происходит между мужчиной и женщиной, вызывается половым влечением и нет другой природы в их отношениях, как не может быть между ними и других отношений. Но теперь я знаю, что это не так".

Цендри услышала другие голоса, это были голоса бестелесной расы.

"Мы можем существовать только в том случае, если нас любят, почитают, если нам внимают и поклоняются".

Цендри почувствовала мысли Дала. Четкие, немного скептические и недовольные. Они били по самому существованию расы.

"Не стыдно вам притворяться богами, морочить голову бедным легковерным женщинам?"

"Пришелец, мы никем не притворялись. Мы те, кто есть. В своих мыслях женщины называли нас богами, ну и что? Пусть. Что бы боги ни представляли собой, если их природа — давать и принимать любовь, тогда это — мы. Но я вижу в твоих мыслях другую концепцию бога. Ты видишь его как существо, которое обладает силой и пользуется ею для наказания. Нет, женщины так нас не рассматривали. Твоя точка зрения, видимо, характерна для тех миров, которые женщины называют мужскими".

Цендри подумала, что в этом, вероятно, и лежит разница между мужскими и женскими обществами. "Действительно, в обществах, организованных мужчинами, образ высшего существа отождествляется с силой и властью, в то время как в обществах, организованных женщинами, высшее существо ассоциируется с любовью".

И снова Цендри услышала голос Дала и почувствовала его мысли, на этот раз злые.

"Но вы сделали жительниц Изиды своими рабами, они стали зависеть от вас".

"Для того, чтобы жить, нам нужна их любовь, без нее мы умрем, превратимся в воздух. До тех пор, пока они не пришли к нам, мы спали в страшном одиночестве. Они дали нам жизнь, так почему мы должны отказывать им в помощи?"

"Это прекрасный вопрос", — с радостью подумала Цендри.

"Пришелец, только прошлой ночью мы поняли, насколько сильно они нуждались в нашей помощи. И нам ничего не стоит оказать ее. От нас требуется всего лишь предупредить заранее о надвигающемся землетрясении или цунами. Мы с радостью будем делать это, и женщинам не придется тратиться на покупку дорогостоящего оборудования".

Ответ Дала был быстрым и гневным.

"Таким образом вы поможете им еще больше отдалиться от остального цивилизованного мира Сообщества и продлите существование тирании".

"Совсем нет. Теперь мы знаем, что мужчины не такие, какими они представляли их в своих мыслях. Мы думали, что мужчины — опасные и слабые существа, но теперь мы знаем, что мужчины и женщины похожи друг на друга, и отныне мы будем говорить со всеми. Что касается отдаления от остального цивилизованного мира, то мы против этого. Мы одиноки и любопытны. Мы хотим, чтобы сюда приходило как можно больше людей, готовы говорить со всеми".

Дал обнял Цендри, и так они стояли перед мерцающим огнем космического корабля. Цендри чувствовала мысли Дала, как никогда раньше, она видела его мечты. Он представлял, как сюда приедет много ученых, для начала человек сто, и как он вместе с ними будет исследовать Руины. Он видел, что мужчины и женщины Изиды тоже будут работать здесь как равные. И женщины увидят, что в тех самых мужских мирах, которых они так панически боялись, нет ни неравенства, ни тирании.

С удивлением Цендри отметила, что Дал мыслит категориями Изиды, он подумал "нет тирании Сообщества".

Дал мечтал о том времени, когда на Изиду прилетят ученые с Университета и будут относиться к женщинам Изиды как к равным, как к друзьям. Это многому научит всех, и в первую очередь Изиду. Увидев своими глазами множество ученых и почувствовав их отношение к себе, женщины поймут, что им нечего бояться равенства с мужчинами. Можно прочитать тысячи лекций о равенстве в Сообществе, но лучше, если жительницы Изиды побыстрее увидят все своими глазами.

"Они поймут, когда узнают нас лучше".

Цендри почувствовала, как ее снова обволакивает непередаваемая любовь и тепло. Теперь мысли Строителей обращались к ней. Зная, что она не может ничего скрыть от них, Цендри внезапно ощутила стыд, затем повернулась к Далу, обняла его и почувствовала его отношение к себе. В нем было все — принятие, понимание и нежность, не имеющая ничего общего с сексом. И было это результатом стремления заботиться о ней, следствием совместной работы и взаимного познания друг друга. Обнимая Дала, Цендри чувствовала и свою собственную любовь к нему, уже почти потерянную и забытую в тревогах и раздражении повседневной жизни. Она ощутила ответный поток.

"Дал, милый, мы снова обрели себя и теперь никогда друг друга не потеряем", — подумала Цендри.

Постепенно в ее мысли вплетались мысли Ру.

"Теперь я знаю, что искал всю свою жизнь. Наше общество не признает этого, более того, отвергает. Оно говорит, что этого чувства не существует, но я полюбил. Я люблю Миранду. Я знал, что где-то это чувство есть, и вот оно пришло ко мне. Любовь, о которой мы с Мирандой мечтали, всегда была, только в другом мире, она была недоступна нам. Сейчас она здесь, с нами".

Цендри почувствовала, как Ру взял в свои ладони ее руку и руку Дала, затем отпустил их и пошел к самому подножию космического корабля. Он говорил, и его слова проникали в самое сознание Цендри. Она почувствовала всю силу мыслей Ру.

"Вы знаете, кто я и что я чувствую. Я не прошу у вас ничего для себя. По своей слепоте и неведению я совершил большую ошибку, вверив судьбу Миранды в руки людей, в отличие от меня, далеких от романтики. Помогите мне найти ее и вернуть в дом, к матери, и пусть потом Ванайя сделает со мной что угодно".

Последовала долгая и томительная тишина. Цендри ощутила новый наплыв тепла и нежности. Она почувствовала всю силу любви Ру. Огонь наверху космического корабля медленно угас, и Цендри услышала шепот Ру: "Спасибо, спасибо вам". Подул прохладный утренний ветер, верхушки шпилей осветились восходящим солнцем, и Цендри ощутила пустоту вокруг. Она поняла, что они ушли.

— Миранда, Миранда, — тихо произнес Ру и закачался.

Дал подскочил к Ру и подхватил его.

— Как ты чувствуешь себя? — спросил Дал.

Цендри видела, что Ру было нехорошо. Его лицо начало покрываться мертвенной бледностью, затем стало сереть. Ру судорожно хватал воздух, цеплялся за Дала, чтобы не упасть, но сердечный приступ прошел так же внезапно, как и начался. Ру глубоко вздохнул и прошептал: