Владимир Михайлов - Люди Приземелья (сборник)

Меркулин поморщился. Да, ералаш. Закономерный ералаш: то, что работает сейчас на Поясе, конструировалось не сразу – постепенно, вдумчиво, осторожно. Кто мог думать, что вдруг придется за считанные недели менять там все оборудование?!

Хорошо, что автоматику самого корабля должен конструировать не Меркулин; это делают сами приземельцы. Хорошо; но и то, что пришлось на долю института, достаточно плохо.

Происходи все это в обычное время, в нормальных условиях, Меркулин просто отказался бы от этого задания по причине его некорректности. Но теперь…

Теперь опасность грозит людям.

Вернее, грозила; люди, без сомнения, уже погибли: столько времени они молчат, и вряд ли без основательной причины.

Люди погибли. Но живые не хотят расставаться с надеждами. И надежды заставляют их строить корабль. Строить в небывалые сроки. А Меркулина и его сотрудников – ломать головы над конструированием проклятых автоматических линий Звездолетного пояса.

Иного выхода нет: за исключением спутника-семь, монтажного, на Поясе просто нет места для людей, да и дополнительные станки и машины некуда было бы ставить.

Меркулин поднялся и сделал несколько шагов по лаборатории.

Это, конечно, и не нужно. Работать должны автоматы, а не люди. И Пояс получит свои автоматы. Какой ценой?

Скажем прямо: цена будет немалой.

Немалой, потому что люди института вынуждены работать значительно больше, чем ранее. Они и работают, естественно; они тоже надеются, что люди на орбите Трансцербера еще живы и что их можно спасти.

Но долго ли выдержат работники института?

Трудно сказать. Меркулин учил и воспитывал их – их, без кого машины пока не могут решать сложные задачи конструирования. Учил и воспитывал, исходя из строгой системы. Работали с точностью до минуты. На этом было основано все. Ведь никогда не случалось ничего такого, что могло бы нарушить ритм, потребовать от человека больше, чем он привык давать.

Никогда не случалось – да и не предвиделось. Где могло произойти такое? На Земле, все закономерности которой изучены и приняты во внимание? Нет. В космосе? И его законы и особенности известны и приняты во внимание.

И вдруг в космосе происходит какая-то катастрофа. Конечно, вследствие небрежности людей, их недоверия машинам…

Приходится изменить ритм работы; к сожалению, последнее слово здесь принадлежало не Меркулину, а Велигаю.

И это бы еще ничего. Но вот непредвиденное происходит здесь, на Планете, под носом, в нескольких километрах от института. Совершенно непредусмотренное никакими графиками.

Кто мог ожидать? Кто…

Раздался звонок. Сделав досадливую гримасу, Меркулин подошел к видеофону; он знал, кто его вызывает. И действительно, на экране уже виднелось мрачное лицо Велигая. Меркулин вздохнул.

– Я слушаю.

– Вы опаздываете с линией производства элементов главной вертикали корабля…

Меркулин пожал плечами.

– К сожалению, да.

– На сколько задержите?

– Не знаю.

– Послушайте, Меркулин…

– Я все понимаю. Но мы не можем. Вы ведь знаете…

– Хотите, мы пошлем к вам кого-нибудь из наших конструкторов?

Подумав, Меркулин покачал головой.

– Они ведь не работают на Элмо?

– Нет. С простыми вычислителями.

– Не годится. Пока они научатся, истекут все сроки.

Наступила пауза.

– Что можно сделать, Меркулин?

Меркулин через силу выговорил:

– Я готов спросить у вас; что можно сделать, Велигай?

– Поднять людей! Пусть работают интенсивнее! Как наши.

– Они не могут, – устало произнес Меркулин. – Просто не могут. Физически.

– Тогда скажите: вы сделаете то, что должны, в срок? Или уже не верите в это?

– Будем стараться, – ответил Меркулин, стараясь говорить спокойно. – Будем… Два человека уже заболели. Я вынужден был отстранить их от работы. Сегодня у меня еще было, кем их заменить. Будет ли завтра?

Велигай молчал, глядя в глаза Меркулину.

– Но и я хочу спросить у вас, Велигай.

– Да?

– А вы сами – вы еще верите, что в этой работе есть смысл?

Велигай молчал; затем он пошевелился. И внезапно экран потемнел; прозвучал сигнал отбоя.

– Велигай! – позвал Меркулин. – Где вы, Велигай?

Он протянул руку к клавиатуре, чтобы восстановить связь. Потом медленно отвел ладонь.

Да ведь Велигай знает не больше. И сам наверняка не верит. Он просто не хочет об этом думать. Работает по инерции. Ну что же – его дело…

А Меркулин? Имеет ли он право рисковать своими людьми, которые не выносят сумасшедшего темпа, непредвиденной нагрузки? Рисковать ради… ради чего?

Институт – сложная машина; люди – часть ее. Если они выйдут из строя, институт остановится. А ведь институт существует вовсе не только для обслуживания Звездолетного пояса. Главным была и остается Земля.

Решай, Меркулин. Логика никогда не подводила тебя.

Что она говорит, логика?

Что отказаться от задания, конечно, нелегко. И самолюбие возражает, и с этической точки зрения…

Но с позиции целесообразности надо отказаться. А ведь всю жизнь ты руководствовался целесообразностью.

Меркулин нажал клавишу общего разговора. Вспыхнули лампочки: сейчас директора слушали во всех лабораториях.

Он подождал несколько минут, чтобы у работавших с Элмо было время прийти в себя. Потом сухо сказал:

– Я принял решение – отказаться от задания Звездолетного пояса.

Ответом была тишина. Такой мертвой тишины ему еще никогда не приходилось слышать. Меркулин даже усомнился, слышат ли его. Работает ли связь. Хотя индикаторы и горят…

– Все ли слышали? – нервно спросил он.

Тогда в динамике раздался вздох; один вздох, но он вырвался одновременно из груди каждого.

– Но так нельзя… – нерешительно произнес кто-то.

– Ведь там люди… – проговорил другой.

«А здесь? – подумал Меркулин. – Здесь – не люди? Вы сами?»

– Больше нет смысла, – сухо сказал он. – Люди наверняка погибли. Если даже у нас гибнут… Возвращаемся к своим делам.

Он выключил связь, не дожидаясь могущих последовать слов. Хотя и знал, что прямо возражать не будут. В институте не возражали директору. Потому что его уважали. И потому, что он же, в конце концов, всегда оказывался прав!

А Велигаю придется все-таки прибегнуть к тому средству, которое Меркулин предлагал еще в самом начале. Послать транссистемный корабль, ведомый автоматами. Автоматы разберутся и доложат, что произошло там, на орбите. Если там вообще еще что-нибудь сохранилось.

Что же! Это отличное средство! И будь Меркулин на месте Велигая, он бы применил его не задумываясь…