Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2

— Тост, — воззвал я, подымая стакан с таким энтузиазмом и так высоко, что пролил почти половину на ковер, в котором сразу образовалась дыра. — Тост за все создания, живущие в нашей Вселенной, за больших и маленьких, твердых и мокрых, жестких и мягких. Пусть любовь и мир пребывают с нами вечно. Итак, за жизнь, за свободу и за противоположный пол!

И мы понеслись вперед, сквозь световые года, далеко, далеко в прекрасное будущее.

Я почему-то надеюсь, что оно будет прекрасным.

Крыса из нержавеющей стали — на пост президента

1

— Ты можешь произнести какой-нибудь необычный тост? — спросил я, наблюдая, как официант разливает в бокалы искристое, выдержанное вино.

— Разумеется, — ответила моя замечательная Ангелина, подымая бокал и глядя сквозь прозрачное стекло мне прямо в глаза. — За моего мужа Джима ди Гриза, который только что спас вселенную. В очередной раз.

Я был тронут. Особенно тем, как она произнесла «в очередной раз». Я по природе человек скромный, но мне все равно приятно, когда мои собственные ощущения совпадают с мнением окружающих. Особенно когда это говорит такой разумный, очаровательный и жестокий человек, как моя Ангелина. Она активно участвовала во всей операции со Слимзами, которым я помешал захватить галактику. Поэтому ее мнение я ценил чрезвычайно высоко.

— Ты чересчур добра, — смущенно пробормотал я. — Но правду все равно не скроешь. Все закончилось хорошо. Я предлагаю выпить за нашу победу, забыть о печальных моментах и насладиться обедом.

Мы подняли бокалы, чокнулись и осушили их. Я восхищался зрелищем заходящего оранжевого солнца Блоджета. Оно медленно исчезало за пурпурной линией горизонта. Последние солнечные лучи, отражаясь, играли на водной глади каналов. Но уголком глаза я наблюдал за двумя здоровяками, сидящими возле двери. Они с пристальным вниманием наблюдали за нашим столиком. Я совершенно не знал, кто они, и только мог видеть, как они сжимают громадными ладонями длинноствольные ружья.

Я не мог им позволить испортить наш праздник. Мы с Ангелиной продолжали болтать, потягивая вино. Звучала музыка струнного оркестра. Опускались сумерки. Мы перешли к кофе с ликером. Ангелина достала маленькое зеркальце и тюбик с губной помадой.

— Ты, конечно же, знаешь, что за нами наблюдают с тех самых пор, как мы сюда пришли.

Вздохнув, я кивнул. Потом достал коробку с сигарами:

— К сожалению, моя любимая. Но я старался не обращать на них внимания, чтобы они не испортили нам обед.

— Ерунда! Это только добавляет пикантности и остроты.

— Ты лучшая жена на свете, — заключил я, улыбаясь и зажигая сигару. — Эта планета такая скучная! Небольшое приключение внесет некоторое разнообразие в унылую действительность.

— Я рада, что ты так считаешь… — она бросила на меня взгляд поверх зеркальца. — Они здесь явно из-за нас. Могу я помочь чем-нибудь? Я, правда, не очень-то подготовилась. У меня с собой только эта крошечная вечерняя сумочка, в которой вместилась парочка гранат, одна или две сонические бомбы, — и все.

— И все? — брови у меня поползли вверх. Да, моя Ангелина не уставала меня изумлять.

— Нет. Тюбик помады — одноразовый пистолет, действует в радиусе 50 метров…

— Нам он не понадобится, — поспешно сказал я. — По крайней мере для этих двух типов. Сиди и смотри. Это будет всего лишь упражнением для улучшения моего пищеварения.

— Их уже четверо. К ним присоединились их друзья.

— Ничего, справимся.

Я наконец услышал возню за спиной и расслабился. Судя по уверенной тяжеловесности их шагов, это могла быть только полиция. С преступниками было бы сложней. Но местная полиция! Я мог до завтрака покончить с целой группой и сохранить аппетит. Шаги стихли, и самый суровый в мире полицейский остановился передо мной. Я напрягся, когда он полез в карман, и расслабился, увидев, что он достал значок, сделанный из золота и усыпанный драгоценными камнями.

— Я капитан Кретин, полиция Блоджета. А вы, как я полагаю, человек, который действует под псевдонимом Крыса из нержавеющей стали…

Псевдоним, кличка! Если так, то я — обычный преступник. Я стиснул зубы, встал и прямо у него перед носом разломал сигару. Его глаза широко раскрылись и потом закрылись, потому что быстродействующий усыпляющий газ попал туда, куда нужно. Я взял его значок и отступил в сторону, а он медленно повалился лицом в сахарницу.

Я развернулся и твердым указательным пальцем ткнул в локоть его подбегавшего коллегу. Я попал точно в нервный узел, отчего противник мой потерял сознание. Да, я не промазал. Он прекрасно разместился на своем толстом приятеле.

У меня не было времени стоять и смотреть.

— 22,— шепнул я Ангелине и помчался к кухонной двери. Прежде, чем я успел добежать до нее, в ресторан вошли еще два полисмена. Главный вход был заблокирован еще раньше, я успел это заметить.

— Заманили! — заорал я и коснулся сонического рупора, висевшего на пряжке пояса. В ответ завопили посетители, потому что вибрация породила в них чувство ужаса. Чудесно! В такой суматохе я смогу ускользнуть через пожарный ход, который находится за драпировками.

Но, кроме двери, за этими драпировками скрывалось еще кое-что. Еще двое полицейских. Это мне начинало не нравиться. Я хлопнулся на длинный банкетный стол и танцующими движениями, скрывающими мой истинный возраст, проскочил всю его длину. Зрелище сопровождалось криками и воплями окружающих, пока я не достиг окна.

Подумаешь, обыкновенная ловушка!

— Не радуйтесь! — завопил я. — Вы еще не поймали Скользкого Джима ди Гриза! У вас ничего не выйдет. Я предпочту смерть гнусному заключению в тюрьму!

За нападающими я видел лицо моей Ангелины, посылающей мне прощальный воздушный поцелуй. Я махнул ей в ответ рукой:

— Вот так закончится сага о Крысе из нержавеющей стали!

Раздался звон бьющегося стекла, и прыжок в ночь. Резкий воздух в лицо. Я собрался и перевернулся, бесшумно нырнул в канал и проплыл под водой несколько метров.

Это было счастливым завершением приятного вечера.

Я легко плыл брассом, рассекая темную воду. С моим приходом на эту унылую планету пришла и радость — пусть только на краткие мгновения. Полиция погрязла в рутине, им просто необходима небольшая встряска. Теперь они могли расслабиться и начать строчить бесконечные рапорты, чтобы ублажить самих себя. У журналистов появилась интересная тема, и, наконец, добропорядочное население могло насладиться исключительными событиями этого вечера. Со мной нужно обходиться как с благодетелем человечества, а не как с преступником. Но в этом мире нет справедливости. Я знал это и потому уплывал подальше.