Марина Дяченко - Мигрант, или Brevi Finietur

— Не оборачивайся!

И он, конечно же, обернулся.

ЭПИЛОГ

— Привет, — сказал Крокодил, когда циновка, заменявшая дверь, отодвинулась.

Камор-Бал целую минуту молчал, разглядывая его. Потом попятился, будто приглашая в дом.

— Извини за беспокойство, — быстро сказал Крокодил.

Камор-Бал мотнул головой:

— Заходи.

Крокодил вошел в туземную хижину, очень просторную и пустую, с большим монитором в углу и гирляндой объемных моделей, подвешенных у рабочего места. Камор-Бал махнул рукой, и модели померкли.

— Я сдаю на третью степень по биохимии, — сказал Камор-Бал. — Сейчас открыли дополнительный набор… Мне, как зависимому, экспедиция не светит, но я все равно инженер, а не космонавт.

— Ты вырос, — сказал Крокодил. Камор-Бал улыбнулся уголками жесткого рта:

— Я смотрел о твоих… что вы с Айрой сделали. Все-таки не случайно…

Он запнулся. Помолчал. Махнул рукой:

— А-а, я хотел сказать… Ты не случайно стал единственным мигрантом, который прошел Пробу. Это был… знак, дар. Или умысел Бюро. Как-то так.

— Я хочу тебе сказать важное, — признался Крокодил. — Там, у себя на Земле… Я провалил свою Пробу. И тоже не случайно. И мигрировал, сам не зная почему… До сих пор, кстати, не знаю.

Камор-Бал терпеливо слушал.

— Но провалить Пробу однажды — еще не значит провалить жизнь, — сказал Крокодил. — Примерно так. Вот это я хотел сказать.

Камор-Бал улыбнулся шире:

— Спасибо. Я уже понял… Может, ты мигрировал, чтобы спасти Раа?

— Моему сыну от этого не легче.

— Но ведь его еще нет? У вас на планете, это… гигантские ящеры, да?

— Да, — Крокодил улыбнулся. — Ну, не буду тебе мешать.

— Спасибо, Андрей, — сказал Камор-Бал уже без улыбки. — Ты… очень важный человек в моей жизни.

Они молча пожали друг другу руки, и Крокодил вышел, не сказав больше ни слова.

Снаружи был пасмурный, но светлый день, оттенками похожий на серебряную чеканку. Тонкий мост без перил вел через лесную реку, на фоне светлого песчаного дна были видны неподвижные рыбины, стоявшие вдоль берегов, мордами против течения. Аира, в широких черных штанах и рубахе без рукавов, стоял, прислонившись к стволу, сунув руки в карманы, патлатый, плечистый, изумительно похожий на хулигана в парке.

Крокодил остановился рядом.

— Первый мигрант на сегодня, — сказал Аира. — Шана только что выходила на связь. Знаешь кто?

— Только бы не сапер и не пиротехник, — пробормотал Крокодил. — Не тактик, не полководец, не специалист по антитеррористическим…

— Астрофизик. Крокодил шумно выдохнул:

— Значит…

— Это еще не все. Полчаса назад зарегистрированы нетипичные явления на Солнце.

Крокодил посмотрел вверх — туда, где редкие облака скрывали светило Раа, на его новом языке привычно именуемое Солнцем.

— Так, — сказал Крокодил.

— Так, — согласился Аира.

Черные волосы лежали у него на плечах. Сиреневые глаза казались немного мутными.

— Сегодня-завтра выяснится, что жизни на нашей планете осталось на пару витков вокруг Солнца, дальше — катаклизм, взрыв, и придется вылетать в дальний Космос — всем, даже домоседам.

Крокодил выругался:

— Почему так? На Раа так хорошо… Почему нельзя спокойно, потихоньку… Без тикающей бомбы за спиной?

Аира пожал плечами:

— Быть больше, чем ты есть. Стремиться к невозможному.

— Послушай, — сказал Крокодил, чувствуя, как горячие мурашки бегут по спине. — А полетели на Землю? Ведь можно рассчитать… Узнать… Мы успеем как раз вовремя — к появлению человека. И мы научим его…

Он запнулся, потому что все, что он хотел сказать, вдруг показалось ему напыщенным и банальным.

— И мы изменим ход истории, — сказал он наконец.

Аира мигнул:

— Ты знал?

— Что?

— Насчет хода истории?

— Нет, — Крокодила из жара бросило в холод, что-то в словах Аиры — в его интонации — его напутало.

— Я говорил с Бюро по поводу твоего дела, — сказал Аира. — По поводу твоего возможного возвращения. Признать контракт недействительным и все такое.

— И, — сказал Крокодил и остался недоволен этим писком.

— Все контракты Бюро относительно Земли полностью необратимы. На Земле… Короче, мне кажется, ты все-таки изменил ход истории. Все пошло по-другому. Тебя там больше нет.

Крокодил постоял еще секунду, слушая звон в ушах.

— Пошли? — спросил Аира.

— Ага, — сказал Крокодил.

Они спустились к воде. У моста ожидала лодка, похожая на выдолбленный огромный ствол. Тимор-Алк, сидевший на веслах, подгреб к берегу; Крокодил влез в лодку, балансируя как на канате. Прибор, подобный гироскопу, не давал лодке перевернуться, но выглядела она все равно ненадежно.

Мягкие уключины были снабжены усилителями, поэтому один Тимор-Алк греб, как целая партия галерных рабов. Он сидел спиной по ходу движения, не оглядываясь, — лодка шла по маршруту, заложенному в бортовой компьютер. На корме бок о бок устроились Аира и Крокодил.

— Как он? — спросил Тимор-Алк, когда лодка вышла на середину реки.

— Сдает на третью степень по биохимии, — сказал Крокодил, думая о другом.

— Малый Стратегический совет обсуждает отмену Пробы, — отрешенно сказал Аира.

Тимор-Алк вскинулся:

— Что?!

— Мы, община Раа, пойдем сейчас на большую Пробу без возможности пересдачи… Вместе, без деления на полноправных и зависимых, — Аира потянулся, сплетя пальцы, поигрывая мускулами.

Тимор-Алк сильнее налег на весла. Вода, струящаяся вдоль бортов, заревела.

— Все так плохо? — спросил зеленоволосый, и голос его без труда перекрыл шум воды.

— Хорошо, — Аира заложил руки за голову. — Мы справимся.

— Аира, — сказал Крокодил. — Эти, в Бюро… они не сказали, как именно изменилась история? Я… ну, спас Землю, или погубил ее, или просто у моих родителей родилась девочка?

— Ты же знаешь Бюро, — сказал Аира. — Вытащить у них информацию…

— Понимаю.

Они проплыли под еще одним мостом, широким и круглым. На нижней стороне моста сидели огромные ночные бабочки, крыло к крылу, свесив головы и усики вниз.

— Я бы хотел, чтобы ты остался с нами, — сказал Аира. — Сейчас будет трудно… Много работы.

Тимор-Алк поднял голову.

— А куда я денусь? — Крокодил улыбнулся. Аира и Тимор-Алк обменялись быстрыми взглядами.

— Андрей, — сказал Аира. — Я благодарен Бюро, что прислало тебя на Раа.

— Ты меня путаешь, — сказал Крокодил. — Такие речи…

Тимор-Алк недоверчиво хмыкнул.

— Видишь ли, Андрей, — сказал Аира. — Ты — носитель идеи Земли. Ты в какой-то степени и есть Земля. Тебе не нужно Бюро, чтобы вернуться.