Бернар Вербер - Третье человечество

Он пожалел, что ритуал путешествия в прошлую жизнь и возвращения из нее с каждым разом становился все короче.

Увидев, что молодая женщина злится, он заключил ее в свои объятия:

– Спасибо тебе, Нускс’ия, что помогла мне вспомнить, кем я был в той жизни. – Затем добавил: – И в итоге понять, кем являюсь в этой.

Он хотел ее поцеловать, но девушка отвернулась.

– Не ревнуй меня к Инь-Ми-Янь, – прошептал ей Давид. – Это же было восемь тысяч лет назад.

– Да, но ты сказал, что это была не я.

– Мир огромен, и вероятность того, что мы встретимся столько лет спустя, бесконечно мала.

Нускс’ия отступила назад:

– Напротив, она очень высока, ведь в каждой жизни души идут рука об руку.

Она взяла расческу и начала расчесывать волосы.

– Спасибо, – еще раз сказал он.

– За что?

– За все, что я узнал, побывав в прошлой жизни.

– Все сокрыто в глубинах нашего естества. Для нас уже давным-давно нет ничего неведомого. Смысл жизни в том и заключается, чтобы вспомнить, кто мы на самом деле.

– Вспомнить то, что уже известно… какое странное выражение.

– Вспомнить все, что мы уже знаем… и не допускать повторения ошибок. – Он вновь попытался ее поцеловать. – Этим я обязан тебе, Нускс’ия.

– Задача близкого человека именно в том, чтобы быть для другого зеркалом и помочь ему вспомнить, кем он является на самом деле. В один прекрасный день, Давид, я тоже попрошу тебя напомнить мне, кто я. Мне известно, что я не Инь-Ми-Янь, и у меня такое ощущение, что я тоже жила в Атлантиде. Остается только выяснить, кем в той прошлой жизни я приходилась тебе.

Если до этого она его оттолкнула, то теперь позволила себя обнять. Они занялись любовью. Он вновь вспомнил микрочеловечка Эмму, которая быстро подрастала в лаборатории внизу, и сказал себе, что в будущем на нее будет возложено решение многих проблем, как когда-то на тех микролюдей, которых он создал в прошлой жизни и которые впоследствии покорили космос.

Еще он подумал, что зря был пессимистом (вполне возможно, что из-за футболок лейтенанта Жанико). Ведь обязательно должна существовать ветвь будущего, где все устроится как нельзя лучше.

Испанский врач Лина Рамирес, устроившаяся на работу в Египте, встретилась в комнате отдыха с коллегами, чтобы предаться любимому занятию: заключению пари на день смерти пациентов. Для интернов клиники «Нефертати» это было что-то вроде тотализатора. Каждому тяжелобольному присваивался номер, и медики делали ставки на дату его смерти. Тому, кто угадывал правильно, доставались все деньги.

Лина Рамирес приехала в Египет, чтобы забыть любовную драму и помочь самым обездоленным, но быстро поняла, что в этой странной клинике работу лучше воспринимать как игру. Клиенты-скандалисты считали персонал своими слугами и будили медсестер в два часа ночи, требуя принести стакан воды.

Вот тогда она и пристрастилась к «смертельному тотализатору». Она даже неожиданно предложила свою помощь в приеме ставок и составлении таблиц. С присущей ей скрупулезностью она навела в этом деле порядок, обнаружив медбратьев, которые мошенничали, вводя больным яд (чтобы те умерли в нужный день). Это тут же укрепило доверие к игре и возвысило ее в глазах других врачей клиники «Нефертати».

В этот замечательный вечер самые высокие ставки были на больных из палат 24 (рак в последней стадии), 51 (удар ножом в грудь) и 13 (попытка самоубийства). Тройка лидеров на этой неделе располагалась в следующем порядке: 24, 51 и 13. Лина вдруг почувствовала, как по бронхам распространилась ноющая боль.

Она закашлялась и подумала, что пора, наверное, бросать курить. Когда приступы кашля стали следовать один за другим, один из коллег включил ее во вторую тройку фаворитов этой недели.

Но ни одному из двадцати одного сотрудника больницы, участвовавших в «смертельном тотализаторе», не удалось прожить достаточно долго, чтобы получить выигрыш, так и оставшийся лежать в стеклянной банке.

Австралийской стюардессе Шарлен Освальд были нужны деньги, чтобы оплатить услуги адвоката по бракоразводному процессу, в результате которого она надеялась оставить себе детей. Поэтому она стала все чаще работать сверхурочно.

После того как больная нога была обработана, а лодыжка перевязана, она в тот же вечер поднялась на борт самолета, спрятав рану под черными колготками.

В кабине пилотов женщина закашлялась.

Напоив кофе 235 пассажиров рейса Каир – Сидней (а заодно и заразив их), через час она отправилась обслуживать рейс Сидней – Шанхай, подхлестнув себя дозой амфетаминов, чтобы не уснуть.

В полете ее все больше разбирал кашель.

Показывая, как пользоваться маской и спасательным жилетом, она, не сумев прикрыть рот, поскольку руки ее были заняты, чихнула – достаточно сильно, чтобы брызги разлетелись по всей передней части салона. Система климат-контроля разнесла ядовитые миазмы по всему самолету, заразив пассажиров первого и бизнес-класса.

В Шанхае она отправилась в Центральную больницу. За день Шарлен, прямо или косвенно, инфицировала всех, кто находился в этом медицинском учреждении. Но задерживаться она там не стала и, приняв еще амфетаминов, чтобы взбодриться, отправилась в новый полет по маршруту Шанхай – Москва.

За несколько часов болезнь подхватили 5837 человек. Органы санитарного контроля по-прежнему никак не реагировали.

Когда в Индонезии необъяснимым образом упал самолет и черные ящики сообщили, что весь экипаж был болен, эта информация затерялась в бюрократических лабиринтах, и никакого расследования не провели.

Когда в больницах Египта, Китая и Эфиопии резко повысился уровень смертности, этот факт остался без внимания.

В Китае около ста человек погибли в автокатастрофе после того, как, охваченный лихорадкой водитель, не справился с управлением. Тот же сценарий повторился в Австралии, Германии, Индонезии, Египте и Франции.

Тела, как обычно, убрали в большие черные мешки.

Эмоции бурлили недолго и оставляли после себя лишь несколько строк в рубрике «Происшествия».

Римляне называли чуму словом pestis, что в переводе означает «заразная болезнь». Таким образом, в античные времена это понятие применялось к различным эпидемиям, в том числе тифа, оспы, кори, холеры… Позже оно стало использоваться для обозначения лишь одной болезни – той, что приводила к образованию бубонов[29]. Ее так и называли – «бубонная чума» (ее возбудителем на самом деле является бактерия Yersinia Pestis).