Альфред Бестер - И живут не так, как прежде

И тут он увидел.

- Ох-х ты! - выдохнул он.

Это была модель полностью снаряженного клипера. Оснастку не тронуло время, правда, краска слегка облупилась и материя парусов стала расползаться. Модель стояла перед чуланом, а рядом - корзиночка с шитьем. Линда уже успела выкроить из белого некрашенного полотна новые паруса. Майо опустился перед парусником на колени и нежно до него дотронулся.

- Она будет черная, с золотой полосой, - прошептал он. - Я назову ее "Линда Н."

Джим был так тронут, что за завтраком сумел съесть лишь несколько кусков, да и то с трудом. Искупался, оделся, взял дробовик и пригоршню патронов и побрел в рассеянности по парку. Он шел, куда глаза глядят, сперва на юг, мимо игровых площадок, разваливающихся каруселей, разрушающегося катка, и наконец вышел из парка и тихо пошел вниз по Седьмой Авеню.

Он свернул на восток, на Пятнадцатую Стрит, и долго пытался разобрать надписи на превратившихся в лохмотья афишах, рекламирующих последнее представление в Мюзик-Холле Радио-Сити. Потом вновь повернул на юг. Внезапно звон стали бросил его в дрожь и заставил остановиться. Как будто исполинские мечи скрестились в поединке титанов. Из боковой улицы вынеслось небольшое стадо чахлых диких лошадок, вспугнутых лязгом. Неподкованные копыта глухо простучали по мостовой. Стальной лязг смолк.

- Вот что копировала сойка, - пробормотал Майо. - Но что это за черт такой?

Он направился на восток разведать, что это за черт, но загадка вылетела у него из головы, когда он дошел до квартала, где располагались магазины, торгующие драгоценностями. Его ослепили горящие на витринах бело-голубые камни. Дверь в ювелирный магазин косо свисала с петель, оставляя поход открытым, и Майо прокрался внутрь. Магазин он покинул, унося нитку подлиннейших прекрасно подобранных и обработанных жемчужин, которые стоили ему годового дохода от "Мужского разговора" (в кредит).

Прогулка привела Джима на Мэдисон Авеню, где он очутился перед универмагом "Аберкромби и Фитч". Он вошел внутрь и, оглядывая прилавки, добрался до оружейного отдела. Тут он полностью потерял ощущение времени, а когда пришел в себя, оказалось, что он идет по Пятой Авеню к пруду парусников. В его руках уютно устроилась итальянская автоматическая винтовка, в сердце - чувство вины, а в универмаге на прилавке - долговая расписка: "Одна автоматическая винтовка "Косми", 750 долларов, 6 коробок патронов, 18 долларов. Джеймс Майо. В кредит".

Когда он добрался до бывшего хранилища парусников, было уже больше трех часов. Джим вошел, стараясь держаться как ни в чем не бывало, и надеясь, что сногсшибательное оружие в его руках пройдет незамеченным.

Линда сидела за роялем спиной к нему.

- Привет, - нервно сказал Майо. - Извини, что опоздал. Я... я принес тебе подарок. Эти - натуральные. - Он вытащил жемчуг из кармана и протянул ей. Тут он увидел, что она плачет.

- Э-э-э, да что случилось?

Она не ответила.

- Ты что, подумала, что я сбежал? Тут ведь, ну все мои шмотки здесь. И машина. Ты бы посмотрела сразу и убедилась.

Она обернулась и выпалила:

- Ненавижу!

Он уронил жемчуг и отшатнулся, пораженный ее неистовством.

- Что такое?

- Дрянной, паршивый врун!

- Кто?! Я?!

- Сегодня я ездила в Нью-Хэйвн, - ее голос дрожал от гнева. - На Грант-Стрит нет ни одного дома, одни развалины. Телестанции ВНХА не существует! Она разрушена!

- Нет!

- Да! И в твоем ресторане я была. Никакой горы телевизоров на улице нет! Только один, в бара. И он-то разбит в щепки! А в ресторане свинарник. Ты все это время жил в нем! Один! В задней комнате - только одна кровать. Ты врал! Все врал!

- Зачем мне врать?

- Никакого Гила Уоткинза ты не убивал!

- Убивал. Дуплетом. Он сам напросился.

- И телевизора, который можно было бы ремонтировать, у тебя нет.

- Нет, есть.

- Да даже если б ты его отремонтировал, все равно там нет телестанции!

- Думай, что говоришь! - рассердился он. - Зачем бы я убил Гила, раз там даже нет телестанции!

- А раз он мертв, как он может передавать программы?

- Ну вот! А говорила, что я его не убивал.

- Да ты псих! Ты невменяем! - рыдала она. - Ты описал тот барометр только потому, что бросил взгляд на мои часы! А я поверила в твою безумную брехню! Поехала, как дура, за этим барометром! Я такой всю жизнь искала, под пару к часам... - она подскочила к стене и грохнула кулаком рядом с часами. - Его место здесь! Здесь! А ты все наврал, ты, придурок! Никакого барометра там не было!

- Если кто здесь и псих, так это ты! - крикнул он. - Свихнулась на своем доме, и не видишь ничего вокруг!

Она пересекла комнату, сорвала дробовик и направила на Майо.

- Убирайся отсюда! Сию минуту! Убирайся, а не то убью! Чтобы я тебя больше не видела!

Отдача выбила ружье из рук, отшвырнув ее назад, и заряд дроби хлестнул по полкам в углу над головой Майо.

Фарфор с грохотом посыпался вниз. Линда побелела.

- Джим! Ради бога, ты в порядке? Я не хотела... Он сам выстрелил...

Он шагнул к ней, не в силах вымолвить слова от ярости. Вдруг, когда он уже занес руку для удара, в ответ на выстрел Линды послышалось как бы далекое эхо. "Блимм-блиммблимм!" Майо окаменел.

- Слышала? - прошептал он.

Линда кивнула.

- Это не дом рушится. Это сигнал!

Майо схватил дробовик, выбежал из дома и выпалил в воздух из второго ствола. Некоторое время было тихо. Затем вновь послышались три отдаленных взрыва: "Блимм, блимм, блимм!" У них был необычайный выхлюпывающий звук, как будто взрыв шел не наружу, а внутрь. В глубине парка в неба взвилась туча перепуганных птиц.

- Там кто-то есть! - вскричал Майо. - Господи, я же говорил, что кого-нибудь найду! Идем!

Они побежали на север. На бегу Майо нашарил в карманах патроны, чтобы перезарядить дробовик и снова дать сигнал.

- Молодец, что выпалила в меня, Линда!

- Я вовсе не палила в тебя! - запротестовала она. - Это был несчастный случай!

- Счастливейший в мире! Они бы прошли мимо и никогда о нас не узнали. Но что у них, дьявол, за пушки? Никогда таких не слышал, а я слыхал их все. Подожди.

На площадке перед "Алисой в Стране Чудес" Майо остановился и поднял ружье, собираясь выстрелить. Потом тихо опустил его, тяжело прерывисто вздохнул и резко сказал:

- Поворачивай! Идем домой.

Он развернул ее кругом, направив лицом на юг.

Линда уставилась на него. Во мгновенье ока она превратилась из милого косолапого мишки в леопарда.

- Джим, в чем дело?

- Я боюсь, - прорычал он. - Чертовски боюсь и не хочу пугать тебя. Тройной салют раздался вновь. - Не обращай внимания! - приказал он. - Идем домой. Быстро!

Она не двинулась с места.

- Но почему? Почему?

- Нам здесь делать нечего. Клянусь.