Фредерик Браун - Что за безумная вселенная!

На перекресток выполз, громогласно завывая сиреной, полицейский кар. Кейт буквально вдавился в подвернувшийся крытый вход, погруженный в полутень.

Полицейский автомобиль проскочил мимо.

Не его ли они искали? Откуда ему было знать? Уж лучше не рисковать. Итак, главная в этот момент задача — найти где-нибудь убежище, ибо он не мог и далее таскаться по улицам в окровавленной одежде, да к тому же ещё разорванной со спины, там, где его прихватил монстр.

Его взгляд упал на вывеску: «Сдаются комнаты».

Не опасно ли это? Но с локтя продолжала, сочась, стекать кровь, что и подтолкнуло его к принятию решения.

Кругом — ни души! Он быстро пересек улицу. Объявление висело на здании, где явно размещались меблирашки третьеразрядного отеля. Построено оно было из красного кирпича, вход — непосредственно с улицы. Кейт вгляделся в сумеречный холл за стеклянными дверьми.

В этом крошечном зальчике никого сейчас не было. На стойке стоял колокольчик и небольшая карточка с надписью: «Просьба ко вновь прибывшим звонить».

Кейт, затаив дыхание, приоткрыл дверь в вестибюль и так же осторожно притворит её за собой. Затем на цыпочках он подобрался к стойке и вгляделся в висячую доску с ячейками, в которые были рассованы почтовые поступления; в некоторых лежали ключи.

Кейт ещё раз огляделся, перегнулся через барьер и вытащил ключ из ближайшего отделения; на нем был выгравирован номер комнаты — 201.

Кажется, ему удалось остаться незамеченным.

Он, по-прежнему ступая на цыпочках, стал подниматься по лестнице. Ее ступеньки были покрыты ковром и, к счастью, не скрипели. Удачным оказался и выбор номера, поскольку 201-й находился как раз напротив марша.

Войдя в комнату, он тут же запер дверь на ключ и зажег свет. Если постоялец этого 201-го не вернется в течение ближайшего получаса, то его шансы выпутаться из этой передряги существенно возрастут.

Он снял куртку и рубашку, осмотрел рану. На первый взгляд — ничего страшного, лишь бы не загноилась. Пуля прочертила довольно глубокий след, но кровотечение, кажется, заметно уменьшалось.

Кейт быстро просмотрел ящики комода, убедившись, что у съемщика 201-го имелись свободные рубашки. Ему повезло, что они не совпали с его размерами всего на полномера. Кейт разорвал на полосы свою испачканную сорочку, и, использовав её в качестве перевязочного материала, потуже затянул раненую руку, чтобы приостановить кровотечение.

Затем он позаимствовал у своего неведомого благодетеля рубашку голубого цвета — его прежняя была белой, — а также галстук.

В платяном шкафу висели три костюма. Для контраста со своей бежевой, да ещё разорванной и вымазанной в крови курткой он отобрал темно-серый костюм. Взгляд упал на валявшуюся там же панаму. Поначалу он счел, что та чересчур велика, но, натолкав туда по внутреннему ободку немного бумаги, Кейту удалось довольно удобно напялить её на голову. Таким образом он полностью сменил внешний облик, обрел шляпу, которой до этого у него вообще не было. Отныне даже этот недомерок из драгстора не признает Кейта, встреть он его случайно на улице. А полиция вообще нацелена на поиски человека в бежевой разорванной куртке. Этот гаденыш из драгстора, конечно, не преминул доложить, что им удалось порвать ему одежду.

Кейт быстренько прикинул, сколько могут стоить позаимствованные им вещи, и оставил на письменном столе билет в 500 кредиток. Пятьдесят долларов, рассудил он, более, чем достаточно, поскольку основной изъятый им предмет — костюм — был далеко не новенький да и сшит не из лучшего материала.

Скатав свое бывшее одеяние, Кейт для верности завернул его в одну из газет, найденных в шкафу. Его так и подмывало хотя бы одним глазком пробежать прессу, сколь бы устаревшей она ни оказалась, но он удержался от этого шага, поскольку прекрасно понимал, что наипервейшее для него сейчас дело — выскочить отсюда и где-нибудь укрыться, не дай бог, заявится с минуты на минуту постоялец!

Приоткрыв дверь, он прислушался. Внизу — все будто вымерло. Кейт так же осторожно, как до этого поднимался, спустился теперь вниз.

В холле он заколебался, а не стоит ли ему позвонить сейчас в колокольчик, вызвать портье и преспокойно зарезервировать себе в отеле номер. Но в конце концов он решил не делать этого. Ведь служащий сразу же обратит внимание на его темно-серый костюм, панаму и пакет под мышкой; а если позже вернувшийся постоялец обнаружит пропажу и заявит о ней, то он, возможно, вспомнит об этом.

Кейт вышел на улицу. Теперь — освободиться от пакета, и тогда на какое-то время он будет чувствовать себя в относительной безопасности. Во всяком случае до тех пор, пока с кем-нибудь не заговорит. Ему крайне необходимо получше разобраться в обстановке, иначе возможность совершить большую глупость, допустить ошибку — слишком велика. Если уж факт попытки дать чаевые в виде полудоллара 1943 г. выпуска оказался достаточным, чтобы его чуть не пристрелили как шпиона — да не простого, а как выражался хозяин драгстора — АРКТУРИАНСКОГО?! — то в какого рода ловушки мог завести его самый что ни на есть банальный разговор? О, как рад Кейт был сейчас тому простому обстоятельству, что не проронил ни слова в адрес водителя, доставившего его в стареньком «форде» в Гринтаун; в противном случае он наверняка в тот или иной момент сморозил бы что-нибудь несусветное в глазах фермера.

Кейт неспешно направился в сторону главной улицы, стараясь держаться солидно и уверенно, хотя ни того, ни другого далеко не испытывал. Где-то на перекрестке ему удалось избавиться от пакета, засунув его в удачно подвернувшуюся по пути урну.

Так, а теперь куда бы залечь на ночь? Чтобы это убежище стало не только его берлогой, но и местом, где он смог бы в свое удовольствие изучить те два журнала, что торчали у него сейчас из кармана. При внимательно осмотре он, возможно, смог бы найти там достаточно ценные для себя сведения.

Выйдя на центральную улицу, Кейт поспешил повернуться спиной к злополучному драгстору, едва не стоившему ему жизни. Он прошел мимо магазина, торговавшего рубашками, затем — спортивными принадлежностями, проскочил мимо кинотеатра, где шел фильм, виденный им в Нью-Йорке пару месяцев тому назад. Все было спокойно, выглядело вполне естественно.

Он даже в какое-то мгновение расслабился, подумав, а может, и в самом ли деле все кругом нормально, и только ему всюду видятся несуразности? Почему сходу отвергать возможность того, что владелец драгстора был просто-напросто свихнувшимся типом, и что, вероятно, существуют какие-то вполне разумные объяснения всему тому, что он наблюдал, включая и алых мохнатых монстров?