Игорь Пронин - Свидетели Крысолова

— Ты уверен, что мы не зря здесь торчим? — бросил Плещеев через плечо.

— Уверен. И ты будь уверен, ждать недолго. Лучше подумай последний раз, правильно ли поступаешь.

— Выхода нет, даже Милош с этим согласился.

— Милош хитёр... — опять заулыбался Отиль. — Милош согласился, потому что я хорошо составил договорчик. И если ты его внимательно читал, то должен понимать, что...

— Что?.. — безразлично переспросил Плещеев.

— Что выполнить его условия невозможно. Смешные условия. Нельзя и нарушить, ибо я никому не советую нарушать договоры с... нашим партнёром. И я много говорил об этом хитрецу Милошу, он даже устал от меня. Но ведь не поверил. Да, не поверил! — Старик, казалось, был очень доволен этим фактом. — Я по глазам видел, что он не поверил!

— Мэр тебе вообще не поверил, — устало вздохнул Плещеев. — Надо потерять надежду, как я, чтобы быть готовым поверить в любую чушь. А Милош и мне-то до конца не верит.

— Поверил, если подписал договор! — Отиль погладил себя по пиджаку. — Вот он в кармане, даже печать имеется. А подписал потому, что не собирается его выполнять. Думает, обойдётся! Нет, и я его предупредил, что именно произойдёт. Не верит, по глазам вижу.

— Было бы странно, если бы он верил...

Сам Плещеев действительно был готов поверить во что угодно. За годы наблюдений он достаточно много узнал о мутантах, быстро заполняющих старые тоннели, чтобы впасть в состояние, близкое к истерике. Этим тварям никто не сможет противостоять. Ещё полгода, может быть, год, и они перестанут ограничиваться ночными вылазками за пищей, а потом вырвутся за пределы Москвы, и никакой кордон их не удержит. И тогда конец, не поможет даже ядерное оружие. Но применить его всё равно никто не решится, ведь никто не готов брать на себя ответственность. Каждый думает, что на его век хватит.

...Мэр, один из тех самых умных людей, не брезговавших добываемой СПР информацией, так и сказал: невозможно. Нельзя сказать людям, что они должны в двадцать четыре часа покинуть столицу, нельзя бомбить город. И самый первый человек, которому про это нельзя сказать, — президент. Вот предложить бросить в тоннели дивизию с огнемётами — это можно. Хочешь? И Плещеев сказал: нет, не хочу.

Это всё равно что тушить пожар бензином. Мутанты очень быстро поймут, как опасны огнемёты в замкнутом пространстве, и тогда просто выйдут наверх. Город захлебнётся в собственной крови, и побегут отсюда миллионы жителей не в двадцать четыре, а в два часа, и их будут гнать не ведающие жалости, но зато очень голодные твари, только внешне похожие на людей.

— Тогда не знаю, что тебе и сказать, — пожал плечами Милош и демонстративно вернул диск с докладом полковнику. — Всё это очень страшно, но делать с этим знанием пока нечего.

— Но ведь надо, надо что-то делать! Нельзя просто сидеть и ждать.

— Ты уверен, что всё так серьёзно? — Мэр сложил руки на животе, посмотрел Плещееву в глаза. — Знаешь ведь, что это не в моей компетенции... Строго говоря, и ты не в моей компетенции, и вся ваша Служба. Но не замечать происходящего уже невозможно, есть кое-какая информация и по другим каналам. Я посодействую, чтобы наша полиция озаботилась этим вопросом, создадим специальное подразделение, ещё один отдел.

Вот поэтому Плещеев и стоял тогда перед мэром, а не мыкался в кремлевских приёмных. Милош не глуп, деятелен, он может сделать хоть что-то, оставаясь, конечно же, в тени.

— Это хорошо. Только быстрее бы... У меня пропали три человека.

— Из «обоймы»? — нахмурился Милош. — Ты бы поберёг их, что ли... Через пять лет снова выборы, и, говоря откровенно, я на твоих людей очень рассчитывал.

Одна из главных причин, по которым мэр держал СПР под своим крылом — «обойма». Люди-патроны, которых Милош время от времени выпускал в своих врагов. Плещеев старался не думать об этом, всё равно ведь политика — грязное дело. Какая разница, кто тебя убьёт, если так или иначе суждено умереть? Доживший до маразма, генерал начальствовал над СПР, месяцами не выбираясь с дачи. Пять полковников возглавляли отделы, не зная толком, кто чем занимается — секретность в Службе была на высоком уровне.

— Давай говорить откровенно, — будто прочёл мысли Плещеева Милош. — Фонды на вас выделяет на семьдесят процентов город, а он это делает, пока в этом кресле сижу я. Случись что — Служба просто перестанет существовать, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул полковник.

До какой же всё-таки степени дошло всеобщее разложение! Люди полностью заняты сами собой, их совершенно не волнует происходящее в высших эшелонах власти, а уж про низшие и говорить нечего. В результате мэрия финансирует собственную, весьма странную спецслужбу, а всем наплевать. И Плещееву — тоже, потому что новый президент будет ничем не хуже и не лучше нынешнего.

Ему захотелось спросить, зачем всё это нужно Милошу. Однако в ответ польётся хорошо отрепетированный на пресс-конференциях бред, а правда куда проще. Мэру просто нравится власть, так же как Плещееву нравится копаться в различных вариантах развития общества, так же как соседу полковника нравится сутками пропадать в Сетях. Просто нравится, вот и всё. У каждого свои игры.

— Это хорошо, что ты меня понимаешь. Так что побереги людей, особенно того, которому лейтенанта недавно дали. Как его...

— Живец, — напомнил полковник. — А имён не нужно, у меня такого рода сотрудники сами друг друга не знают.

— За то и люблю СПР! — улыбнулся Милош. — Так, мне пора на совещание... Вот что, не грусти так. Что-нибудь придумается!

— Не верю, — честно признался Плещеев. — Вы не видите, но я вижу. Грядёт катастрофа, а мы беспомощны как дети. Или, скорее, как старики.

— Не хочешь поговорить с Отилем?

— О чём?

— Да всё о том же! — Мэр собрал какие-то листки в папочку и пошёл к дверям, увлекая за собой полковника. — Если ты утверждаешь, что мы столкнулись с некой совершенно непосильной проблемой, то не грех и к старику заглянуть. Не зря же он оклад получает! Зайди, я даю добро. Вреда не будет, а в некоторых вопросах он не такой уж и сумасшедший...

И вот спустя почти три года они с Отилем стоят на мосту и рассматривают реку, ожидая некоего гостя. Плещеев удручённо покачал головой, усмехнулся невесёлым мыслям:

— Как ты думаешь, они действительно могут это сделать?

— Он, — уточнил Отиль. — Он придёт один. И я уверен, что он это сделает. Город будет избавлен... От крыс. Правда, так теперь бомжей называют, но ведь и я не про грызунов! — Старик захихикал над своей непонятной шуткой.

— Просто крысолов какой-то.

— Не какой-то, а гаммельнский. Всё ведь оттуда и тянется, ещё в работах Звягинцева можно прочесть... А знаешь, Плещеев, чем кончил Звягинцев?