Игорь Пронин - Свидетели Крысолова

— Как ты думаешь, они действительно могут это сделать?

— Он, — уточнил Отиль. — Он придёт один. И я уверен, что он это сделает. Город будет избавлен... От крыс. Правда, так теперь бомжей называют, но ведь и я не про грызунов! — Старик захихикал над своей непонятной шуткой.

— Просто крысолов какой-то.

— Не какой-то, а гаммельнский. Всё ведь оттуда и тянется, ещё в работах Звягинцева можно прочесть... А знаешь, Плещеев, чем кончил Звягинцев?

— Во-первых, я не знаю, кто он такой.

— Профессор. В своих исследованиях докатился до оккультизма, а оттуда обычно две дороги: или в сумасшедший дом, или в монастырь. Звягинцев предпочёл второе, умер лет десять назад.

Плещеев про себя подумал, что Отиль явно склоняется к сумасшедшему дому. И если крысолов не появится в самое ближайшее время, он, Плещеев, постарается сократить для коллеги этот путь. Впрочем, какая тогда разница... Полковник посмотрел на часы.

— Ещё две минуты, — тут же сказал Отиль. — Я думаю, он будет точен.

Плещеева вдруг охватила дрожь. Он огляделся — вокруг ходили, смеялись самые обычные люди, москвичи и туристы.

— Отиль, ты ведь норовишь заключить договор с дьяволом, так?

— Да нет же! — Старик теперь не просто хихикал, он зашёлся хохотом, испугав чью-то маленькую, но визгливую собачонку. — Дьяволу договор кровью подписывают, да и просит он немного — душу-другую. А тут всё иначе, ты сам читал договор... Нет, дружище, на этот счёт можешь быть спокоен. А не веришь — перекрести его.

Полковник открыл было рот, чтобы ещё что-то сказать, но застыл, не в силах даже вздохнуть. Рядом оказалась долговязая фигура в зелёной остроконечной шляпе, и невозможно было понять, появилась она только что или находилась здесь с начала разговора. Отиль опомнился раньше:

— Тот ли вы, кого мы ожидаем?

— Тот, — легко согласился незнакомец. — Я пришёл подрядиться на одну работу. Но мне нужен договор.

— У нас есть для вас работа. — Отиль храбрился, даже постарался улыбнуться, но вышло довольно кисло. — Может быть, пройдём куда-нибудь в более...

— Здесь хорошо. Я готов выполнить свою работу, но мне нужен договор. Ведь всё имеет свою цену.

— Ну что ж... — Старик посмотрел на Плещеева, будто в поисках одобрения, и полез в карман пиджака.

— Постой! — попросил полковник.

Он никак не мог разобраться в прибывшем. Казалось, на нём невозможно как следует сфокусировать взгляд.

Высокие сапоги, зелёная одежда, шляпа, мешок через плечо — всё это ещё удавалось рассмотреть уголком глаза, глядя чуть в сторону. Но лица Плещеев не видел вовсе.

— Я не спешу, — тут же сообщил незнакомец и приподнял шляпу.

Теперь Плещеев увидел лицо, но тут же каким-то образом и забыл. В памяти остался длинный нос, тонкие губы, светлые глаза. Но нарисовать это лицо он бы не смог... Да и светлые ли были глаза?!

— Может быть, для начала представимся, — опять заговорил старик. — Я — полковник Отиль, мой друг — полковник Плещеев. Мы работаем в СПР, наша организация...

— Я не могу работать с вашей организацией, — сухо сказало неведомое существо. — Я могу наняться лишь к хозяину города. У вас есть нужный мне договор?

— Конечно, — смутился Отиль. — Всё, что мы обещали, выполнено. Но как к вам обращаться? Я надеюсь, что мы сможем немного поговорить о... Обсудить с вами некоторые вопросы, касающиеся сферы моих интересов. Я, видите ли...

— Нет. Мы ничего не сможем обсудить, полковник Отиль. А называть меня вы можете Крысолов. Где договор?

Отиль ещё раз посмотрел на Плещеева, но тот промолчал. Тогда старик вытянул из кармана скрученные в трубочку листы. Длинные — кажется, они были длинные... — пальцы Крысолова быстро выхватили их из руки Отиля, развернули.

— Да, это то, что мне нужно, — почти сразу сказал он.

— Если вы сомневаетесь в подлинности подписи, то...

— Это то, что мне нужно. У вас имеется перо или мне достать своё?

Отиль замешкался, и Плещеев протянул Крысолову свой фломастер. Его начинало мутить, хотелось поскорее оказаться подальше от этого существа, хотя ничего дьявольского в нём не ощущалось. Обычный человек, только очень странный. Таких не бывает, но это не страшно. Зачем такого крестить? Смешно.

— Прекрасно. — Крысолов быстро, прямо на весу, подписал договор. — Вот ваш экземпляр. Работа будет выполнена в указанные сроки.

— Мэр Милош со своей стороны уверяет вас, что взятые на себя, то есть на него, обязательства будут...

Но перед ними уже никого не было. Сверху спустилась женщина и поморщилась, осуждающе взглянув на двух мужчин со странным выражением на лицах. Плещеев машинально потянул носом и почувствовал запах какого-то крепкого, но ароматного табака. Дунул ветер, и запах развеялся.

— Покажи! — Плещеев впился в руку Отиля. — Он подписал?

— Да, вот твой фломастер, возьми. — Старик не отдал договор, и они склонились над ним, соприкоснувшись лбами.

«Крысолов» — размашисто вывела рука их нового партнера. Почерк был скорее мужским, но удивительно аккуратным, буквы, хотя и крупные, абсолютно пропорциональны. Обычные буквы кириллицы, никаких завитушек или росчерков.

— Его в самом деле так зовут?

— Да это не важно... — пробормотал Отиль, складывая и пряча лист. — Имеет силу не имя, а рука. Вообще-то и договор необязателен, но некогда его хозяева решили, что люди помнят лишь о письменных обязательствах...

— Хозяева?!

— Я не могу сказать точнее. Некие силы, частью которых он является... Плещеев, да ты вообще понимаешь, с кем мы имеем дело?!

Отиль побледнел, разволновался.

— С кем же? — мрачно поинтересовался Плещеев.

— Не знаю, клянусь! Но работа будет выполнена.

Рука об руку они поднялись по лестнице и пошли обратно к остановке экспресса. Перекрикивая гул машин, Плещеев обратился к спутнику:

— Почему «Крысолов»?! Он слышал наш разговор?!

— Может быть! — взмахнул рукой Отиль. — Но это не важно! Он был Крысоловом и тысячу лет назад!

Плещеев наморщил лоб, вспоминая. Гаммельн, крысы... и увёл из города детей! Недоумевая, полковник посмотрел на спутника, а тот закивал, будто что-то услышал.

— Да, да! Договор с Крысоловом нельзя нарушать! А Милош этого не понимает!

Выглядел Отиль в этот момент совершенно сумасшедшим. Они шли к станции, а немного левее, вдали, можно было рассмотреть тонкий силуэт высокого здания, прозванного у москвичей Башенкой. Года полтора назад город купил её у самоликвидировавшегося холдинга, и туда сразу въехал только что созданный Седьмой Особый отдел полиции. Этот отдел вообще вызывал раздражение у многих в Управлении: и материальная база выделена щедрая, и штаты раздуты так, что дальше некуда.